В сердце и в памяти - Воробьев Михаил Данилович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно txt) 📗
Демидович слышал, что в лесу вроде снова объявился какой-то госпиталь. И он разыскал его. Рассказал про нас начальнику госпиталя майору медицинской службы Алексееву. «Везите», — разрешил майор.
Я поцеловал на прощание малышей, подарил на память свою пилотку, а чернокосой Кате, нашей славной «няне», почти месяц обстирывавшей нас, — наручные часы в золотом корпусе. Попросил Тимофея Никифоровича понадежнее зарыть мой командирский планшет, карты и некоторые документы.
Куда бы потом ни кидала меня война, не забывал о своих белорусских спасителях и все искал возможности снова встретиться с ними, еще раз сказать свое сердечное спасибо, помочь, если они нуждались в моей помощи. Но такая возможность представилась только в сентябре 1944 года.
Наша 47-я гвардейская Нижне-Днепровская Краснознаменная ордена Богдана Хмельницкого стрелковая дивизия стояла тогда на Магнушевском плацдарме, южнее Варшавы. Дивизией командовал генерал-майор С. У. Рахимов — первый узбекский генерал. Талантливый военачальник, простой в обращении с подчиненными, Сабир Умарович пользовался большим авторитетом в войсках. Когда в марте сорок пятого он погиб, по воле узбекского народа урна с его прахом была доставлена в Ташкент и захоронена в парке имени Кафанова. В канун 20-летия Победы Указом Президиума Верховного Совета СССР генералу Рахимову было присвоено звание Героя Советского Союза. Его именем названы один из районов Ташкента, десять колхозов, пять средних школ, три Дома культуры, тридцать улиц в городах Узбекистана. А судостроители Польши в память о Герое, погибшем за освобождение польских городов и селений, один из построенных ими танкеров назвали «Генерал Рахимов».
На Магнушевском плацдарме я был у Рахимова заместителем по тылу. Воспользовавшись тем, что на плацдарме относительное затишье, я обратился к генералу с просьбой помочь мне повидать Демидовичей. Отличавшийся большой сердечностью, Сабир Умарович внимательно выслушал меня и сказал:
— Как не помочь в таком деле! Пиши, полковник, рапорт на имя командующего, я буду ходатайствовать о десятидневном отпуске.
47-я гвардейская дивизия входила в состав 8-й гвардейской Сталинградской армии, которой командовал генерал-полковник В. И. Чуйков. Я подал на его имя рапорт с подробным изложением мотивов просьбы об отпуске, Рахимов написал на нем: «Ходатайствую».
Разрешение пришло быстро. Я стал собираться. Комдив посоветовал ехать на «полуторке», чтобы можно было захватить побольше муки и продуктов, кое-что из трофейного обмундирования. Намеревался я еще попытаться разыскать семью своего бывшего комдива генерал-лейтенанта Ф. А. Осташенко, Героя Советского Союза, с кем воевал под Сталинградом и на Северном Донце. Федор Афанасьевич уже командовал корпусом. Семья его, по слухам, жила в Бресте. Найти ее оказалось делом не легким. Я щедро поделился с Ольгой Михайловной Осташенко своими запасами, сообщил координаты ее мужа — три года не могли они наладить связи друг с другом.
До Бобруйска добрался без особых приключений. А чтобы доехать до Малиновки, на оставшиеся километры не хватило горючего. Что же делать? Еще не решив, что именно, зашел в столовую перекусить. И тут — неожиданная встреча.
— Товарищ полковник! Казачок наш! — с этими словами ко мне бросилась рыдающая женщина.
Это была наша докторша Мария. Как же она изменилась! Бывало, там, у Демидовичей, поражались силой ее воли. И вдруг — слезы…
От нее узнал печальную историю семьи Демидовичей. Кто-то донес немцам, что у Демидовичей скрывались раненые командиры. Фашисты схватили Тимофея Никифоровича и его старшую дочь. Потом Мария слышала, будто бы Малиновку немцы сожгли, а Демидовича и Катю повесили. Лукерья Родионовна с остальными дочерьми ушла в партизаны, а из леса вышла уже одна.
— Сейчас она живет недалеко от Малиновки, не стала селиться на пепелище. Я встретила сегодня старика из тех мест, могу привести его, — так закончила свой грустный рассказ Мария.
Она довольно скоро возвратилась в сопровождении сухонького седого старичка. Дал я ему денег и продуктов для передачи Лукерье Родионовне. А сам стал ждать счастливого случая. Только через три дня удалось разжиться бензином. На Малиновку, конечно, не оставалось времени. Так и уехал в дивизию.
Л. Р. Демидович все-таки разыскал — откликнулась она на мое письмо. Переписывались. Время от времени помогал ей материально. Но вдруг в 1954 году перестала отвечать. А выяснить причины было мне делом сложным, так как служил я тогда в ГДР.
Наступил год 30-летия Великой Победы. Решил еще раз попытаться узнать что-либо о семье Демидовичей. Написал в Могилевскую область по нескольким адресам.
Жду ответа. И вот приходит письмо от общественного корреспондента районной газеты «Кировец» М. М. Ярчака.
«Малиновки в настоящее время нет. Жители ее погибли. Установил, что действительно до войны и в первые дни войны в деревне, а точнее в поселке Малиновка, жил местный лесник Демидович Тимофей Никифорович со своей женой Лукерьей Родионовной. У них было восемь детей… Я лично имел встречу с Катей и Аней. Вот что они сообщили мне: Демидович укрывал 16 человек советских воинов. Среди них был и казак Миша (так якобы звали вас)…»
А через несколько дней еще одно — с не совсем понятным обратным адресом: «п. о. Добрица, Кировского, Могилевской, Гайдук Анне Тимофеевне или…» И взялся за сердце. Последняя строчка обратного адреса была такой: «…или Демидович Анне Тимофеевне».
Неужели письмо от той самой малышки Ани? Боюсь поверить. Дрожащими руками вскрываю конверт, читаю:
«Привет из Белоруссии. Здравствуйте, многоуважаемый, часто нами вспоминаемый дорогой человек, Михаил Данилович, и в Вашем лице Ваша жена и детки! С глубоким уважением к Вам знакомые, Вами не забытые такие долгие годы после Великой Отечественной войны дети Демидович Тимофея Никифоровича…»
Анна Тимофеевна сообщила, как к ней на работу пришел общественный корреспондент районной газеты «Кировец» учитель М. М. Ярчак и показал мою фотокарточку.
«Я сразу сказала, — писала она, — это тот солдат, который во время войны жил у нас».
Чтобы разрешить окончательно сомнения, если они могли появиться у меня, Анна Тимофеевна сделала приписку:
«Ежели Вы разыскиваете семью Демидович Тимофея Никифоровича, который проживал в поселке Малиновка, то это мы».
В письме содержались некоторые сведения о семье:
«Живые мы остались после войны все, помимо отца. В 1958 году умерла мать, в 1965 году умерла сестра Нина…»
Анна Тимофеевна приглашала приехать к ним всей семьей. Недолгими были сборы. Выехали вчетвером: я, жена Нина Андреевна, сын, офицер Советской Армии, с женой.
В Кировске заехали к Михаилу Михайловичу Ярчаку, так много сделавшему для розыска Демидовичей. Вместе с ним и корреспондентом газеты «Кировец» В. Шевчуком отправились в село Добрица, где жила Анна Тимофеевна.
Встречала не только она — все село…
Спустя 30 лет. Встреча с сестрами Демидович.
Потом в соседнем селе Осовник встреча со старшей из Демидовичей — Екатериной Тимофеевной. Обнимая меня и плача, она, словно извиняясь, проговорила:
— А я ведь не сумела, Миша, сберечь твой подарок: немцы забрали…
— Ну, полно, полно, — только и нахожу слов в утешенье.
Потом в мои объятия попадают Тамара и Зина. К Соне пришлось ехать в больницу, она болела. Не удалось увидеть Таню — она жила в Карелии, не смогла приехать из Гурьева и самая младшая из сестер — Фроня.
На встречах с сельчанами в колхозном клубе вспоминали и вспоминали о том, что было тогда, в те суровые годы.
…За Тимофеем Никифоровичем каратели пришли вскоре после того, как все мы, раненые, были переправлены в лесной госпиталь. Они узнали, что в Малиновке продолжительное время скрывались раненые советские командиры. Но у кого? Хватали всех, кто вызывал подозрение. Жестоко избивали, в надежде, что кто-то не выдержит. Тимофея Никифоровича тоже избили, однако отпустили.
