Футбол на линии огня - Эпштейн Арнольд (мир книг txt) 📗
А какое могло быть «между нами», когда оба эти разговора проходили в присутствии минимум десятка свидетелей? Да назавтра весь город был в курсе… Но, как бы то ни было, а с тех пор на мою свободу никто не покушался.
Только не думайте, что я злоупотреблял этим. Например, 25 октября 1986 года у «Кяпаза» был стартовый матч переходного турнира с «Красной Пресней». А 21 у меня — день рождения. Я домой летал, в Минск. Собрались друзья, мы славно посидели, но так я ни глотка и не выпил…
Я вообще не стремлюсь поступать определенным образом только потому, что «так принято». Как считаю нужным, так и живу. Не сочтите бахвальством, но убедить меня гораздо проще, чем заставить. Мне кажется, что даже Эдуард Васильевич Малофеев уважал меня за эту черту. Сильные люди — а я считаю своего главного в жизни тренера именно таким человеком — может, и не очень любят непослушных, но послушных просто презирают.
Думаю, и Мамедова чем-то «грела» моя непокорность. Мол, как это так — все пасуют, заискивают, а этот держится прямо как с равным. То ли признавал за мной право голоса, то ли просто прощал, а может, такая «демократичность» даже и поднимала его в собственных глазах. Не забывайте, шел первый год перестройки… Но во всяком случае, я был единственным, кто постоянно и, главное, безнаказанно возражал Мамедову на бесконечных собраниях, которые устраивались в «Кяпазе» по любому поводу. И ничего, обходилось — я даже не раз бывал у Джумшута Мавсимовича в гостях, и мы в его «скромном» двухэтажном домике о чем только не говорили… Я ведь не только футболом жил — и политикой интересовался, и экономикой, много повидал и прочитал, всегда был готов поспорить. Причем, когда мы оставались один на один, мне порой в чем-то удавалось и переспорить Второго.
Зато вот Первый во время единственной нашей встречи меня… сразу выгнал. Это было перед началом переходного турнира, когда он вдруг пригласил команду на прием. В то время «первым» в Кировабаде был человек из Баку, а у этих городов всегда существовали непростые отношения. Не думаю, что он так уж желал «Кяпазу» удач, просто, организовав эту почти ритуальную встречу, выполнил свой партийный долг. Может быть даже и скрепя сердце. А тут еще я по своему обыкновению что-то сказал… Короче, выставил он меня вон в самой что ни на есть непарламентской форме!
Такого оскорбления мне не доводилось испытывать никогда в жизни. Спускаясь по горкомовской лестнице, я уже принял решение уехать из этого Кировабада к чертовой матери. Но — на вахте меня остановил милиционер. Негромко и властно, прямо как Мюллер Штирлицу, он сказал: «А вас, Мельников, я попрошу остаться». Как они успели по селектору отрезать мне путь к отступлению?.. Ну, а потом, когда собрание к всеобщей радости кончилось, тренеры уговорили-таки меня не принимать все близко к сердцу.
Но это был в то время единственный неприятный для меня эпизод. Что скрывать, в Кировабаде меня любили. И мне это нравилось. Не раз бывало: выйду из своей комнаты на базе на балкон, а внизу две «Волги» стоят и три «жигуленка». А в машинах сидят люди и терпеливо ждут, к кому же из них я на этот раз поеду в гости… Да и в команде я тоже был человеком уважаемым. Когда нам за выход в первую лигу пообещали на всех три «Волги», никто не сомневался: одна из них достанется мне. Вот только успешно пройти переходный турнир нам так и не удалось…
И тут я впервые узнал, какое крошечное расстояние разделяет любовь и ненависть. Особенно, когда в дело вступают эмоции… Короче говоря, я стал чуть ли не главным виновником неудачи! После того, как «Кяпаз» не смог обыграть «Крылья Советов», мне вдруг припомнили, что я… посмел общаться со знакомыми ребятами из команды соперников — тамошняя мораль считала это чуть ли не смертным грехом. И еще. В решающем матче я вышел на замену минут за десять до конца с незалеченной травмой — вообще еле ходил. Но несмотря на это дал две такие передачи, после которых наши просто чудом не забили решающий мяч. Так надо же — «выяснилось», что травму-то я, оказывается, придумал… Интересно, вам приходилось встречать хотя бы одного человека, который бы взял да и отказался от почти обещанной «двадцатьчетверки»? Но даже такие элементарные аргументы не брались в расчет в длительной разборке неудачи.
А ведь в принципе тогда, осенью 86-го, ничего страшного для нас не произошло. У Кировабада была сильная команда, и, коли один раз стечение обстоятельств помешало «Кяпазу» выйти в первую лигу, то годом позже наверняка все было бы иначе. Уж на что скупой на комплименты человек Валерий Васильевич Лобановский, но и он сказал про «Кяпаз», когда мы на кубок сыграли с киевским «Динамо» почти на равных, немало теплых слов.
В общем, все было впереди. Но — наш хозяин посчитал иначе. Не смог Джумшут Мавсимович пережить неудачу как подобает профессионалу — хладнокровно и с достоинством. Именно после окончания сезона и проявилась во всей красе футбольная некомпетентность Мамедова. Сгоряча он практически в одночасье разрушил команду. Разогнал многих из тех, в ком недавно души не чаял, высыпал на наши головы множество оскорблений и проклятий.
Передо мной, правда, от его имени потом извинились. В феврале 87-го в Минск приехали люди из Кировабада и предложили забыть все плохое. Я вернулся в «Кяпаз» и еще целый год варился в жарком котле закавказской зоны второй лиги. Но наша команда, хотя город и оказывал ей по-прежнему всяческую помощь, уже была другой. Выйти на уровень сезона-86 ей так и не удалось. А потом и товарища Мамедова за какие-то прегрешения перевели на другую работу…
2. Коррида длиною в жизнь
Такие люди как Мамедов опекали практически каждую из команд тогдашней девятой зоны. Насколько я знаю, чаще всего это были партийные работники, но встречались и хозяйственники — директора заводов, председатели крупных колхозов. Можно сказать, «заправилы административно-командной системы».
И в жизни, и в футболе эти люди нетерпели, когда хоть что-то выходило из-под их контроля. И поэтому поражения, да еще те, которые «их» команды терпели на своем поле, были для «опекунов» просто невыносимы. А уж поражения от соседей — тем более. У многих меценатов за государственный счет была такая мораль: пусть моя команда плетется десятой, но я останусь доволен — лишь бы другие клубы республики выглядели еще хуже…
Это наш Мамедов мог ходить на всяких совещаниях в Баку гоголем — «Кяпаз»-то все время был в лидерах. Представляю, кстати, как ненавидели его за это коллеги по партии из Сумгаита, Мингечаура, Казаха, которым так и не удалось создать сильные команды…
За два года мы потеряли дома всего-то навсего одно очко! И нами, естественно, были довольны. К тому же «Кяпаз» не просто тешил амбиции местного начальства победами, но и выигрывал чаще всего красиво — команда-то в Кировабаде на самом деле подобралась неплохая. Особенно в сезоне-86, когда нам и не нужно было прибегать к помощи судей… Но что оставалось делать другим клубам зоны, в которых не находилось ярких исполнителей, но были те же запросы руководства? Спокойно мирились с поражениями разве что аутсайдеры — да они, впрочем, чаще всего и оказывались в подвале турнирной таблицы именно потому, что не имели покровителей. А для большинства команд любое домашнее поражение могло привести к печальным последствиям. В гневе футбольные «удельные князьки» не утруждали себя поиском виноватых — потеря работы постоянно грозила любому игроку или тренеру. Спасали только выигрыши.
Даешь победу любым путем! Вот и шли в ход откровенная грубость и запугивание, неправедное судейство и подкуп… Да, примерно те же самое случается повсюду, но в Закавказье, где сильны старые традиции и обычаи, где у людей совершенно особый темперамент, это принимало подчас совсем иные формы…
Когда по весне команды девятой зоны узнавали календарь игр, тренеры тут же принимались разрабатывать своеобразную «турнирную стратегию». Нет, они пеклись не о том, как бы ровно пройти дистанцию первенства, разумно распределить нагрузки… Тренеры занимались анализом другого рода. Ход размышлений был примерно таким: «Так, с командой «Икс» мы в первом круге играем дома. В прошлом году они и встретили, и проводили нас относительно неплохо, несколько мелких стычек и всего один пенальти не в счет. Постараемся дома тоже не наглеть, ведь туда нам ехать в октябре, а в это время очки могут понадобиться… Так, а когда мы играем с этим сволочным «Игреком»? Вот, в первом круге на выезде. Ладно, пошлем туда запасных, пусть себе проигрывают. Но зато за три тура до конца, когда они приедут к нам, мы расквитаемся за все! А они приедут, приедут «основой», ведь пообещали же занять первое место…»
