Гитлер. Утраченные годы. Воспоминания сподвижника фюрера. 1927-1944 - Ганфштенгль Эрнст (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Я все еще находился в состоянии эйфории, когда вернулся в Мюнхен, но тут меня опустили на землю, да еще ударив, когда я пытался поймать такси, чтобы уехать домой с вокзала. Совершенно случайно я наткнулся на двух своих старых друзей, которые тут же схватили меня под руки и стали рассказывать: «Слава богу, ты вернулся, Пущи. Партия намеревается отобрать немецко-американскую школу в Нимфенбурге. Из нее хотят устроить колледж для руководства гитлеровской молодежной организации или что-то вроде этого. Бедный доктор Пфайфер не знает, что делать. Ты должен что-нибудь предпринять, чтобы помочь ему!» О господи, подумал я, тут дела еще хуже, чем было до сих пор. Я обещал посодействовать чем могу, избавился от друзей и отыскал себе такси. По сути, этот захват был из разряда тех вещей, которые я могу остановить. Я вцепился в Нейрата и объяснил ему, какой прискорбный эффект это может оказать на германо-американские отношения, и приказ был отменен. Директор был бесконечно благодарен мне. Фактически, из всех, кому я помогал в те трудные времена, по-моему, он был единственным, кто не только не забыл, но и ответил добром, когда я сам оказался в беде. По возвращении в Германию в 1947 году я обнаружил, что, несмотря на мой разрыв с Гитлером и годы изгнания, предпринимались попытки захватить дом в Уффинге в рамках законов о денацификации. Я был полностью обязан доктору Пфайферу за то, что удалось убедить власти принять справедливое решение.
Как только вернулся домой, я узнал, что Гитлер находится в Берлине. На следующее же утро я отправился в столицу. По приезде в рейхсканцелярию первым, кого я увидел, был, конечно, Шауб, вульгарный и чрезмерно любопытный. Находясь на дежурстве, его задачей было мешать всему. В своей грубой баварской манере он спросил меня, чего ради я тут оказался, зачем мне нужен Гитлер, и стал утверждать, что мне никак нельзя увидеться с Гитлером наедине. К счастью, в этот момент распахнулась дверь, и вошел сам Гитлер. Он, похоже, был в хорошем настроении.
– Доброе утро, Ганфштенгль, где вы были все это время? – спросил он.
– У меня для вас хорошие новости, господин Гитлер. Я только что приехал из Рима.
Его внутренние задвижки-ставни ощутимо сузились.
– У меня есть нечто очень важное для вас. Было видно, что шоферня готовилась к прыжку.
– Ладно, и так что же это? – спросил Гитлер. – Вы определенно можете сказать мне это здесь.
– Господин Гитлер, я действительно на этот раз должен просить вас о разговоре наедине.
– Очень хорошо, уж если это так важно, – послушно ответил он и направился по коридору вместе со мной в музыкальный салон.
– Ну, и в чем же дело?
– Господин Гитлер, у меня только что был разговор с Муссолини…
Он грыз ноготь и смотрел в окно, но тут повернулся ко мне:
– Что вы, черт побери, имеете в виду, Ганфштенгль? Вы же знаете, каковы наши взгляды в отношении этих людей…
– Господин Гитлер, уверяю вас, я видел его три раза, причем дважды наедине. Он попросил меня передать вам его наилучшие пожелания и сказать, что он был бы рад пригласить вас в Италию на встречу.
До меня доносилось шарканье шагов в коридоре за дверью. Шоферня не собиралась упустить это событие. Дверь была слегка приотворена, потому что Гитлер не дал мне плотно закрыть ее, когда мы входили в комнату.
– Что за ерунда, Ганфштенгль? О чем вы говорите? Однако что вы делали в Риме?
Я сказал, что поехал туда поначалу для того, чтобы устроить показ фильма «Ганс Вестмар» в Италии, и это, естественно, предоставило Гитлеру отличную возможность отойти от главного пункта нашего разговора и снова раскритиковать вдребезги фильм.
В отчаянии я вынул из своего портфеля копию меморандума, содержавшего намечаемые детали визита, который я передал Муссолини. Гитлер с подозрением посмотрел на него.
– Это и есть приглашение от итальянского правительства? – спросил Гитлер.
– Ничего подобного! Настало время показать мою козырную карту. Перед этим я съездил к Прантлю, бывшему поставщику канцелярских товаров для короля Баварии, и купил симпатичную серебряную рамку для фотографии Муссолини, но перед этим аккуратно удалил с тыльной стороны рамки ценник (она стоила 72 марки) и имя производителя. Помимо этого, господин Гитлер, дуче подарил вам эту фотографию, – сказал я. – Только взгляните на надпись.
Как я и подозревал, Гитлер осмотрел рамку с обеих сторон, но это было такое доказательство, от которого нельзя отвертеться.
– Только подумайте, какие возможности это открывает, господин Гитлер! – произнес я, разминаясь перед своей работой. – Это изменило бы наши позиции во всем мире. Могу я проинформировать Муссолини, что вы в принципе принимаете это приглашение. Вам надо воспользоваться этой возможностью и ковать железо, пока оно горячо.
Но Гитлер не собирался делиться со мной хотя бы частицей этого триумфа.
– Это не из тех вопросов, что решаются за ночь, Ганфштенгль! – сварливо произнес он. – Вы все видите глазами журналиста. А я, вероятно, не смогу так легко выбраться из Берлина. Нам надо очень серьезно изучить этот вопрос.
– Но это приглашение – выход из нашей нынешней ситуации, – лихорадочно продолжал я. – Я убежден, что если б вы только переговорили с Муссолини с глазу на глаз…
В дверь постучал и вошел адъютант:
– Мой фюрер, господа уже здесь.
– Вот видите, Ганфштенгль, как ограничено мое время, – произнес Гитлер, весьма довольный этим вмешательством.
За дверью стояли генералы Рейхенау и Фриш.
– Смотрите, что мне только что прислал Муссолини! – торжествующе приветствовал их Гитлер, размахивая фотографией в рамке.
– Однако это чудесно, мой фюрер! Колоссально! – хором подхватили они и довольные пошли по коридору вместе с ним.
Я остался один. Я вложил ему в руку превосходную козырную карту и не получил ни слова благодарности. Когда бы я ни пробовал выяснить, каковы результаты моей акции, он прерывал меня либо заявлял, что они все еще изучают этот вопрос, что еще не пришло время, одним словом, все, что угодно, лишь бы держать меня в стороне от моего детища. Сколько же мне это терпеть, думал я. Ничто его не способно образумить.
Барометр европейской политики показывал «бурю». Конференция по разоружению стала проявлять признаки крушения. Доктор Зауэрбрух осмотрел старого президента и высказал мнение, что тому осталось жить всего месяцы. Несколько недель спустя я опять оказался в Риме и сидел радом с тогдашним министром пропаганды графом Чиано на премьере итальянской версии нашего фильма, который шел под названием «Один из многих». Муссолини там не было. Он не получил ответа, и отношения между Германией и Италией продолжали ухудшаться.
Глава 13
Радушие убийцы
Если по какой-либо причине Гитлер не хотел вам чего-либо рассказывать, этого из него не вытянуть и клещами. Весной я несколько раз пытался выяснить его намерения в отношении предполагаемой поездки в Италию, но у него всегда находились какие-то пустые отговорки. Я даже не знал, ответил ли он письмом благодарности за фотографию. Не было не только никаких признаков уменьшения враждебности и подозрений между европейскими соседями Германии, но и наблюдался повсеместный, не поддающийся объяснению подъем внутренней температуры. Зависть и конфликты между партийными лидерами становились все более острыми и, похоже, все более поляризовались вокруг Рема и Геббельса, с одной стороны, с их постоянными требованиями больших вознаграждений для старых партийных бойцов и CA, и Герингом (и до некоторой степени Гиммлером), с другой стороны, которые представляли группу более удовлетворенных своей долей добычи.
Как-то днем я сидел в своем кабинете, когда вошел Отто Дитрих со словами: «Ганфштенгль, вам надо немедленно ехать в «Кайзерхоф». Там некому пить чай с «ним». Все где-то в разъездах, а я просто не могу сделать этого». Я застонал. Похоже, я погряз в должности затычки рейха. Я увидел Гитлера сидящим в его любимом углу под пальмами, недалеко от псевдовенгерского оркестра. Я полагал, ему захотелось, чтобы его развлекали, поэтому мы сели и заговорили о Вагнере и Людвиге II, вальсах Штрауса и о том, что жаль, что он не научился танцевать, а тем временем Гитлер настукивал ритмы некоторых мелодий. Постепенно гостиная заполнилась людьми. Весть о том, что Гитлер находится в отеле, всегда быстро распространялась, и я подозреваю, что один официант даже зарабатывал немалые чаевые за то, что передавал эту новость по телефону.
