Морской фронт - Пантелеев Юрий Александрович (бесплатные полные книги txt) 📗
Фашисты вынуждены были приступить к созданию противодесантной обороны побережья. В Стрельне они соорудили на берегу доты и дзоты. В еще большем размере строились оборонительные сооружения в Петергофском парке. Аллея Марли превращалась в глубокий противотанковый ров. На площадке против дворца Монплезир устанавливались орудия. На берегу создавались завалы, проволочные заграждения. В нагорной части парка разместились ударные части гитлеровцев, готовые броситься к району возможной высадки. Они взяты были с фронта из-под Ленинграда. Сделать так заставили врага наши балтийские десанты в октябре. Все это сыграло свою роль в обороне города. И все же мы понимали: при хорошей организации дела десанты сумели бы сделать намного больше при гораздо меньших потерях.
В октябре 1941 года в Ленинграде еще не так остро чувствовалась блокада. Ходили трамваи, в квартирах горел свет, работали телефоны. На улицах было много народу, суетливо спешившего в разные концы города. По вечерам работали некоторые кинотеатры, всегда многолюдно было в Музыкальной комедии… За вечерним чаем, правда уже «вприкуску», принимали друзей, делились новостями. Даже третье снижение продовольственных норм 1 октября было встречено без особой тревоги. Все же рабочим и инженерно-техническим работникам помимо других продуктов выдавали по 400 граммов хлеба, служащим, иждивенцам и детям — по 250 граммов. На улицах было много ребят. Во дворах они играли в войну.
Конечно, почти ежедневные обстрелы и бомбежки нарушали ритм жизни города. Но жители Ленинграда дисциплинированно, без паники, выполняли все требования противовоздушной обороны.
Все чаще по городу проносились пожарные команды. В октябре, по некоторым данным, было более 700 пожаров от зажигательных бомб. Фугасных же бомб разного калибра фашисты обрушили в октябре на Ленинград около 61 тысячи штук — в два раза больше, чем в сентябре. К этому надо добавить семь с половиной тысяч снарядов.
О блокаде говорили, как о чем-то временном, верили, что она вот-вот будет прорвана. Многие мои знакомые совершенно спокойно спрашивали: «Скажите, пожалуйста, Юрий Александрович, когда предполагается прорвать блокаду?» Говорилось это так, будто речь шла о событии, предусмотренном точным расписанием. Обычно так спрашивают о времени прихода в Ленинград экспресса «Красная стрела».
Мы, конечно, всячески поддерживали эти бодрые настроения наших дорогих ленинградцев.
— Безусловно, — отвечал я всем, — блокада будет прорвана, и в ближайшее время.
Прошло лишь несколько дней после высадки последнего десанта в районе Петергофа. Поздно вечером 12 октября в штаб базы неожиданно прибыл командующий флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц.
— Будем прорывать блокаду, на этот раз в восточной части фронта, — объявил он нам.
Это сообщение всех нас радостно всполошило. В штаб срочно был вызван ряд флагманов и высших офицеров флота. Комфлот сообщил нам, что Ставка дала указания командующему Ленфронтом провести операцию по деблокаде Ленинграда ударом по Синявинско-Шлиссельбургскому выступу. Удар наносится войсками Лен-фронта и одновременно с внешней стороны частями 54-й армии. При благоприятном исходе операции войска 55-й и 54-й армий выходят к станции Мга и, соединившись, разрывают кольцо блокады. Одновременно начинает наступление и Невская оперативная группа войск с Невской Дубровки.
Далее командующий сообщил, что в связи с этой операцией флот должен к исходу 18 октября перебросить из Ораниенбаума в Ленинград 191-ю стрелковую дивизию. Переправа через залив нескольких тысяч бойцов и около сорока орудий под непрерывным огнем противника представляла немалые трудности. Изо дня в день фашисты интенсивно обстреливали гавани Ораниенбаума, хотя транспортов там еще не было. Весь путь от Ораниенбаума до Ленинграда визуально просматривался их артиллерийскими наблюдателями. Глубокосидящие корабли могли идти только по Морскому каналу. Если бы затонул здесь хотя бы один транспорт, то все перевозки были бы надолго прерваны. Стало быть, все внимание следовало уделить маскировке перевозок и дезориентации противника. Решено первые транспорты отправить из Ораниенбаума с различными хозяйственными грузами и небольшими воинскими командами, с тем чтобы эти перевозки ничем не отличались от обычных в ту осень. Части же дивизии будем перевозить только в темное время отрядами из двух-трех малых и средних судов, которые по своей осадке могли бы выходить из канала и при необходимости уклоняться от артиллерийского огня противника. Кроме того, чтобы уменьшить осадку транспортов, их следовало загружать не более чем на четверть грузоподъемности.
Формирование отрядов и их отправление из Ленинграда было возложено на штаб Ленинградской военно-морской базы. Мы же отвечали и за противоминную и противовоздушную оборону этих кораблей в своей операционной зоне. Требовалось максимально усилить наши дозоры. Все сторожевые катера и катерные тральщики охраны водного района базы заняли позицию в Невской губе для охраны фарватеров от мин и для прикрытия транспортов дымовой завесой. В район Петергофа и Стрельны на время перехода кораблей с войсками вышли канлодка и тральщик, чтобы немедленно уничтожать артиллерийским огнем прожекторы противника при их попытке освещать наши корабли.
Для борьбы с немецкой артиллерией, обстреливавшей канал, специально было выделено в Кронштадте четыре батареи, а Ленинградская военно-морская база с той же целью выделила шесть железнодорожных батарей в районе Торгового порта. С воздуха перевозки прикрывались истребителями 61-й авиабригады флота.
Решено было также в светлое время никаких транспортов на рейде в Кронштадте, и тем более в гаванях Ораниенбаума, не держать. В Ленинграде же транспорты рассредоточивались по большой акватории Торгового порта и по Неве. С наступлением темноты им следовало быстро войти в порт Ораниенбаума, принять на борт без задержки назначенные к перевозке армейские части и так же быстро выходить в Ленинград. Это требовало точного, до минут, согласования времени прибытия в порт частей дивизии и кораблей. Малейшая несогласованность в движении могла сорвать всю перевозку и, что еще хуже, расшифровать противнику наш план.
Я собрал капитанов транспортов, предупредил их:
— Если вы задержитесь в порту до рассвета — катастрофа неминуема.
Весь день 15 октября фашисты опять яростно обстреливали Ораниенбаумский порт. Кораблей в нем, конечно, не было. Ночью вошли туда первые три транспорта. Капитаны сдержали свое слово, они лихо швартовались. Быстро приняв войска с техникой и оружием, отряд немедленно вышел в море. Так же точно по расписанию пришел и второй отряд судов. В течение темного времени суток удавалось сделать по два-три рейса. Сторожевые катера Ленинградской военно-морской базы надежно задымляли район канала между Петергофом и Стрельной.
Все эти ночи — и в Кронштадте в штабе флота, и в Ленинграде — мы находились на командных пунктах и буквально висели на проводах, информируя друг друга о движении транспортов с войсками. Дозорные катера непрерывно доносили о проходе транспортами контрольных рубежей, но нам казалось, что делают они это очень медленно. Минуты казались часами, а часы — вечностью.
Только что положил я телефонную трубку, снова звонок. Узнаю спокойный голос контр-адмирала Ю. Ф. Рал-ля, принявшего от меня должность начальника штаба флота.
— Юрий Александрович! Так где же отряд? Почему нет донесения о проходе меридиана Каменной банки?
Что мог я ответить? Связаться по радио нельзя: гитлеровцы сразу засекут рации транспортов. Звоним по телефону на наш наблюдательный пост в голове дамбы Морского канала. Ответ короткий: «Ничего не видно, стрельбы нет, противник не светит…» Неуверенно докладываю в Кронштадт в штаб флота: «Видимо, все в порядке, корабли идут…»
И наконец словно гора с плеч свалилась. Дежурный телефонист закричал:
— Пост докладывает: «Вижу самоходную баржу!»
Все облегченно вздыхают.
Оказалось, катера очень удачно поставили в эту ночь плотную дымовую завесу. Подгоняемая слабым попутным ветром, она непроницаемой стеной укрыла суда. Даже наши дозорные катера не могли рассмотреть их. Противник так и не обнаружил наших перевозок. Они прошли успешно и 18 октября были закончены. Ленинградский фронт в точно назначенный срок получил подкрепления для намечавшейся операции.
