Всеволод Бобров - Салуцкий Анатолий (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗

В дополнение к урокам Аркадьева Качалину довелось играть вместе с «великим комбинатором» футбола и хоккея Михаилом Иосифовичем Якушиным, который тоже отличался выдающимся тактическим игровым мышлением. И весь свой опыт, приобретенный у этих футбольных наставников старшего поколения, Качалин в военные и первые послевоенные годы использовал для того, чтобы тренировать детей. Он создал в обществе «Трудовые резервы» прекрасную детскую команду, в которой выросли такие известные игроки, как Родин, Лялин, Петров, Мкртычан, а также многие другие. Эти спортсмены и по сей день с благодарностью вспоминают своего первого наставника – заботливого и терпеливого, мягкого и тактичного Гавриила Дмитриевича Качалина.

А в 1948 году Качалин стал государственным тренером Федерации футбола СССР. Именно в этот период ему и довелось по-настоящему познакомиться с Всеволодом Бобровым.

Гавриил Дмитриевич но долгу службы изучал тренировочный процесс в командах мастеров и, естественно, не раз заглядывал в коллектив ВВС. Занятия, которые проводил Всеволод Бобров, Качалину очень нравились, поскольку они отличались большим разнообразием и психологически игроки на них не уставали. В то время многие тренеры, в том числе знаменитый Борис Андреевич Аркадьев, да и сам Качалин, увлекались так называемыми «тренировками в квадратах». Это было очень модно: футбольное поло разбивали на квадраты, и на этой ограниченной площади игроки разучивали различные комбинации, причем частенько это делалось без конкретной цели, речь шла, по сути дела, об упражнениях. Но на занятиях Боброва в команде ВВС Качалин «квадратов» не увидел. Всеволод Михайлович отрицал упражнения в чистом виде и признавал только целеустремленные действия игроков, атакующих ворота противника, а уже в ходе таких действий предлагал разучивать те или иные комбинации, приемы. Защитников он воспитывал так же – в деле, в двусторонней игре. Мяч на тренировках Боброва в основном двигался в направлении каких-либо ворот, бесцельную возню с мячом, иными словами, упражнения, не преследующие цель забить гол, Всеволод Михайлович не одобрял [31].

Конечно, Бобров всегда сам непосредственно участвовал в тренировках, показывал, как надо играть и без конца давал игрокам методические указания. Иногда даже приостанавливал ход двусторонней игры, обсуждал ту или иную ситуацию и просил повторить ее. Так, то и дело возвращая фигуры на прежние места, поступают при домашнем анализе турнирной шахматной партии.

Государственный тренер Гавриил Дмитриевич Качалин бывал в команде ВВС и на установках перед играми, где Всеволод Михайлович Бобров давал указания каждому игроку. Качалин вспоминает: – Я был у Боброва на установке, когда он излагал тактический план ведения игры. Мне запомнились широта его взглядов на игру. Он, видно было, продумал как следует игру, взвесил возможности своей команды и противника. Я все команды знал – знал, чем они дышат, всех игроков знал. Мне показалось, что он план дал такой, какой дал бы я. У меня не расходились с ним мнения по этому поводу. Скажем, этого игрока надо взять персонально, а этому игроку надо навязать что-то и подчинить его своей воле. Вести игру надо с учетом того, где мы сильнее, – больше правой стороной. И так далее. Я видел, как внимательно слушали его подопечные. Никто не разговаривал, все слушали Боброва. Все смотрели на него и ловили каждое его слово. Меня поразила глубина его мысли. Видимо, мысленно он уже провел матч с противником, все учел и выложил свой план игрокам. Вопросов не было, потому что всем все было ясно. Все понимали, что план тренера – это наиболее правильная форма ведения игры с данным соперником. Я не помню, о какой команде шла речь, но помню, что в том матче команда ВВС выиграла… Мы с Всеволодом Бобровым особенно близки не были, но как тренеры мы – единомышленники.

Так оценивает тренерские способности Боброва заслуженный тренер СССР Гавриил Дмитриевич Качалин, возглавлявший советскую сборную по футболу на чемпионате мира в Швеции в 1958 году.

О том, каким наставником Всеволод Михайлович Бобров был в хоккее, хорошо и подробно написал Вячеслав Старшинов в своей книге «Я – центрфорвард». Однако небезынтересно привести еще одно мнение – мнение весьма авторитетного в хоккее человека Андрея Васильевича Старовойтова, с чьим именем связана организация первой, поистине исторической серии встреч между советскими хоккеистами и канадскими профессионалами в сентябре 1972 года.

Старовойтов родился во время первой мировой войны в Смоленске, там начал заниматься спортом, был чемпионом Западной области [32] по скоростному бегу на коньках, а по модному в то время «совместительству» играл в хоккей с мячом. В возрасте двадцати одного года он приехал в Москву – учиться на футбольно-хоккейном отделении Высшей школы тренеров при Институте физкультуры. Но окончив ее, в отличие от многих своих товарищей по ВШТ, сразу начавших тренерскую работу, Старовойтов предпочел продолжить образование и поступил на третий курс Института физкультуры, благо знания, полученные в ВШТ, давали на это право.

В годы войны Старовойтов работал в Военно-политической академии имени В. И. Ленина, но в хоккей с мячом играл за сильную профсоюзную команду «Спартак», где вратарем был Валентин Гранаткин, – в армейском коллективе, за который Андрей выступал в сезоне 1940-41 года, для него места не нашлось. Но когда на горизонте появился хоккей с шайбой, Старовойтова, как военнослужащего, сразу перевели в ЦДКА: не все армейские футболисты и «русачи» изъявили желание заниматься новым видом спорта и потому для укомплектования команды нужны были дополнительные игроки.

О хоккее с шайбой Андрей довольно подробно узнал еще от своего товарища по инфизкультовскому общежитию на улице Казакова легкоатлета Бориса Замбремборца, жившего раньше в Харбине, где его родители работали на КВЖД. А когда впервые взял в руки непривычную клюшку, игра ему понравилась. В составе команды ЦДКА Старовойтов выступал до 1951 года.

Впоследствии Андрей Васильевич Старовойтов стал одним из первых советских арбитров, судивших игры по хоккею с шайбой, членом Международной лиги хоккея на льду. Именно Старовойтов подписывал контракт Федерации хоккея СССР с канадскими профессионалами о проведении первой серии встреч.

Впрочем, в тот раз произошла настоящая неувязка. В июне 1972 года на конгрессе ЛИХГ в американском курортном городе Майами, штат Флорида, где подписывался контракт, советские представители вели речь о матчах с канадскими любителями. Но, видимо, канадцы не смогли составить хорошую команду из любителей и включили в состав сборной сплошь профессионалов. Старовойтов прекрасно знал всех ведущих игроков Страны кленового листа, и когда прочитал представленный список, то схватился за голову: братья Эспозито, Фрэнк Маховлич, Деннис Халл, Билл Голсуорси, Бобби Орр, Микита Стен, Кларк, Робинсон и другие знаменитости «профи»!

Вместо любителей – команда «суперзвезд» канадского профессионального хоккея! Каждое из этих имен было окружено в Канаде ореолом славы и легенд.

Старовойтов опешил и в довольно удрученном состоянии духа возвращался с конгресса в Москву, поскольку предвидел, какие дебаты могут возникнуть вокруг заключенного контракта. И первым человеком, которому он сообщил ошеломляющее известие, был тогдашний старший тренер сборной команды СССР по хоккею с шайбой Всеволод Михайлович Бобров.

– Сева, вот так все получилось… – закончил свой грустный рассказ Андрей Васильевич.

Но ответ Боброва был неожиданным: – Чудак, чему же огорчаться? Прыгай от радости. Представляешь, если мы обыграем этих профессионалов, о которых кое-кто говорит, что они чуть ли не хоккейные «полубоги»? А ведь сможем обыграть, ей-богу, сможем!

В Стране кленового листа хоккей является таким же национальным зрелищем, как футбол у бразильцев, коррида у испанцев или гонки на оленьих упряжках у эскимосов. Поэтому о той знаменитой серии написано немало, в Канаде вышло около двадцати книг, повествующих о восьми матчах 1972 года, которые произвели фантастическую сенсацию, вторую в истории канадского хоккея после сокрушительного поражения от сборной СССР на чемпионате мира в Стокгольме в 1954 году. Сенсацию, приглушившую даже резонанс Олимпийских игр в Мюнхене, проходивших в тот же период, что и матчи в Канаде.