Мировой кризис - Спенсер-Черчилль Уинстон (книги бесплатно без регистрации txt) 📗
В силу этого я считал, что дальнейшие переговоры по этому вопросу были необходимы, и умолял делегацию как можно шире использовать свои полномочия «с целью уладить все несогласия по данным вопросам». Министр финансов Чемберлен, лорд-канцлер, лорд Биркенхед и другие высказывались в том же духе.
Несмотря на то, что мнения в деталях расходились, делегация пришла к единогласному заключению. Было решено, что премьер-министр в своих переговорах будет настаивать на необходимости сделать Германии некоторые уступки. В частности, в условия, касающиеся восточной границы Германии, должны быть внесены поправки: одна, в силу которой Германии предоставлялись те области, где преобладало германское население, причем во всех сомнительных случаях решено было прибегать к плебисциту; далее, поправка о распространении на Германию права войти в ближайшее время в Лигу наций; поправка сокращения оккупационного войска союзников в Германии и, наконец, поправка, предусматривающая точное установление всех лежащих на Германии обязательств по репарациям.
Делегация, в согласии с ярко выраженным мнением ее участников, уполномочила премьер-министра в случае несогласия с этими поправками его коллег по Совету четырех со всем авторитетом от имени Британской империи отказать в поддержке британской армии в дальнейшем продвижении в глубь Германии и в услугах британского флота для блокады Германии.
Это постановление было достопамятным событием.
Таким образом Ллойд-Джордж оказался прекрасно вооруженным на случай тех несогласий, которые могли возникнуть в будущем. По всей вероятности, ему удалось бы достигнуть еще значительно больших улучшений в тексте договора, но этому помешали принятые им на себя обязательства в вопросе о репарациях. Нелепые отзвуки всеобщих выборов были жестокой помехой как для Великобритании, так и для премьер-министра. Клемансо, Вильсон и Орландо прекрасно понимали создавшееся положение вещей. Когда на Вильсона нападали за то, что он отдавал Германию под власть поляков, чехо-словаков и итальянцев; когда Клемансо упрекали за его мстительность, а Орландо за его территориальные аппетиты, – каждый из них знал, как ответить на эти упреки. Саркастической улыбки, пожимания плеч и нескольких намеков на трудности проведения выборов в современной демократии было вполне достаточно для того, чтобы уравнять в ничтожности всех великанов Совета четырех. Между тем, как это ни казалось странным, выходило, что сколько бы тысяч миллионов ни уплатила Германия, на долю Великобритании приходилась только очень маленькая часть, менее половины того, что получала Франция, и это при признании Британией приоритета Бельгии; через каких-нибудь два года Великобритании пришлось провозгласить мудрый принцип великого прошлого, принцип, по которому все военные долги должны были быть одновременно погашены со всеобщего согласия с соответственным изменением репарационных платежей.
Длительный конфликт возник в вопросе о Силезии. Президент Вильсон и французы поддерживали требования Польши; Англия защищала права Германии и провозглашала принцип самоопределения. Симпатии президента по отношению к Польше были так же очевидны, как и его предубеждение против итальянцев. Циники указывали на тот факт, что итальянцы, эмигрировавшие в Америку, возвращались обычно в Италию, не получив в Америке избирательных прав, в то время как польские голоса являлись важным фактором американской внутренней политики. Как бы то ни было, Вильсон решил во что бы то ни стало отдать Верхнюю Силезию Польше и рассматривал выступления всех не соглашавшихся с ним, как враждебные. Но в этом вопросе Ллойд-Джордж, которого больше уже не стесняла выборная кампания, имел возможность, несмотря на непрестанные атаки нортклифовской прессы, оказать президенту должное противодействие, и его условия взяли верх: принцип плебисцита был применен к Германии. Это было внесено в окончательный договор, который таким образом по этому вопросу не должен более вызвать упрека.
О последствиях такого решения стоит сказать здесь несколько слов.
Плебисцит состоялся в 1920 г. под охраной британских и французских отрядов. В то время как эти последние оккупировали спорную зону и вели приготовления к выборам, некий Корфанти – бывший польский депутат в рейхстаге – организовал военный набег поляков с целью не допустить население до выборов. Германцы не замедлили в свою очередь ответить таким же набегом, и началось нечто вроде гражданской войны, причем британские отряды сочувствовали немцам, а французские – полякам. Дело вскоре приняло опасный оборот. Но в конце концов закон и здравый смысл взяли верх. Плебисцит состоялся, и немцы получили большинство в пределах 60% участвовавших в голосовании. Когда эти результаты были представлены в Верховный совет, достигнуть какого-либо соглашения оказалось невозможным. Американцы отправились домой, а Англия и Франция не могли согласиться друг с другом. Выход из положения был найден в решении передать вопрос в совет Лиги наций. Это был первый случай, когда спор между двумя могущественными державами передавался на суд этой новой организации. Но совет, в свою очередь смущенный разногласиями между Англией и Францией, передал это дело в специальную комиссию, состоявшую из представителей малых государств, которые, будучи членами совета Лиги, не были членами Союзного верховного совета. Представителям Бельгии, Испании, Бразилии и Китая была поручена эта тонкая и трудная задача. Под оказываемым на нее со всех сторон давлением эта комиссия нашла выход в компромиссе. Ее решение было встречено негодованием со стороны Германии, но как Англией, так и Францией было принято без всяких возражений. Трудно сейчас сказать, какая другая процедура оказалась бы более подходящей.
С точки зрения гладстоновских принципов, Германия вышла из войны со многими положительными выгодами. Она фактически осуществила все главные цели либеральной политики эпохи Виктории. Поражение дало германскому народу действительный контроль над его собственными делами. Германский империализм был уничтожен. Было достигнуто национальное самоуправление. Парламентская система, основанная на всеобщем избирательном праве, может служить некоторым утешением в потере двадцати двух королей и принцев. Уничтожение обязательной воинской повинности было всегда в глазах британцев достижением, а не несчастьем. Сокращение вооружения, к которому принудили Германию условия мирного договора, в настоящее время превозносится как высшая цель, к которой должны стремиться все народы. Чудовищно нелепые экономические и финансовые статьи Версальского договора теперь почти уже совершенно сведены к нулю: одни из этих статей совсем уничтожены, а другие заменены целым рядом распоряжений, основанных на подлинной действительности, здравом смысле и взаимном соглашении. Страдания представителей германской буржуазии, скромных пенсионеров, бережливых отцов семейств, живущих на доходы с весьма умеренных капиталов, усталых, престарелых тружеников, отставных профессоров, храбрых офицеров, – все эти страдания, являясь результатом невыполнения обязательств, вызванного падением марки, – в чем было в значительной мере виновато само правительство, – не могут не вызвать жалости. Но если они оскорбляют чувство справедливости в германском государстве, они не ослабляют ни биения германского сердца, ни продуктивной жизнеспособности германской индустрии, ни даже кредитоспособности германского народа. Германия, правда, потеряла свои колонии, но ведь она появилась на сцену в качестве колониального государства очень поздно. Она не обладала заокеанскими территориями, годными для эмиграции и поселения германского народа. По старинному английскому выражению, «иностранные плантации» в тропических странах могут быть предметом гордости и интереса, а также значительных расходов. Для более сильных морских держав германские колонии всегда играли роль заложников, и борьба за их отчуждение ни в какой мере не отразилась на мощи Германии; остается еще под вопросом, способствовали ли германские колонии благосостоянию своих новых владельцев.
