Роберт Вильямс Вуд. Современный чародей физической лаборатории - Сибрук Вильям (книги без сокращений .TXT) 📗

Через неделю после того, как я приехал в Париж, мне позвонили по телефону, приглашая меня в лабораторию изобретателя. Его идея была — питать лампы последовательно короткими прерывистыми импульсами тока. Он увеличивал вдвое номинальное напряжение, и заставлял лампы вспыхивать поочередно. Он совсем не подозревал, что я — физик. Он думал, что я просто еще один американский делец, который хорошо разбирается в долларах и ничего не понимает в динамомашинах.

Он клятвенно уверял меня, что свет, полученный его методом, имел особые свойства, подобно рентгеновским лучам: он де проникал сквозь тело человека, так что можно было видеть кости. Он сжал одну из лампочек в кулаке, и пытался убедить меня, что я «вижу кости»! Затем он включил три лампы, подвешенные к потолку на вращающемся диске. До этого момента я слушал его фантастические вымыслы с открытым ртом — как бы пораженный и зачарованный, но теперь я попросил ручное зеркало, которое мне тут же дал его ассистент. Я стал разглядывать отражение вращающихся ламп и быстро качать зеркало из стороны в сторону, бормоча себе под нос какую-то абракадабру про «световую синусоидальную кривую переменной интенсивности.»

«Ах! — воскликнул изобретатель. — Мосье, оказывается, понимает кое-что в физике?» Мне надоела вся эта чепуха, хотя и было очень занятно, и я сказал: «Да, я — Р. В. Вуд из университета Джона Гопкинса…»

Секунду он колебался, затем бросился ко мне в экстазе, пожимая мою руку в притворном восторге. «О, это для меня — великая честь! Подождите и вы увидите!» После чего он выбежал из комнаты и вернулся с моей «Физической опттикой». Верьте или нет — как говорит Рипли, он открывал страницу за страницей (моей собственной книги, боже помоги нам!) — и восклицал: «Вот, вы видите доказательство! Здесь, здесь и здесь! А теперь — выпьем за ваше здоровье». Он позвонил, распорядился, и появился лакей с бутылкой шампанского. Этот цирк вполне стоил потерянного утра, но не 20 000 долларов моего знакомого».

Аллен В. Гаррис из балтиморской Sun , наливая себе рюмку виски, сказал: «Может быть, он думал, что вы войдете с ним в компанию и вытянете из капиталиста целый миллион».

Самым фантастическим из электро-медицинских изобретений, как говорит Вуд, было недавнее «открытие» метода передачи целебных свойств сульфанил-амида по медному проводу в алюминиевую пластинку, на которую ставили бутылки дистиллированной воды. Через полчаса вода в каждой из них, как считали» «заряжалась» всеми свойствами лекарства. Эту «заряженную» воду, как утверждал изобретатель, можно было употреблять внутрь или для впрыскивания… «с результатами, совершенно такими же, как при употреблении раствора настоящего сульфаниламида в воде». Он говорил даже, что произвел «благоприятное впечатление» на директора Химического фонда в Нью-Йорке!

Изобретателя попросили продемонстрировать свой метод перед комитетом Медицинской школы при университете Дж. Гопкинса. Доктор Перин Лонг, который предложил применять сульфаниламид, как лекарство, уговорил Вуда принять участие в разоблачении. На этот раз изобретатель оказался действительно «свихнувшимся» и верил, что он станет благодетелем человечества. Он совершенно не добивался денег от фонда — у него было сколько угодно своих.

«Это было смешное и глупое, но патетическое зрелище», — говорит Вуд.

Когда тридцать лет назад Америку посетила Евзапия Палладино, многие известные ученые, в дополнение к толпе психологов и психиатров, заинтересовались. медиумами. Scientific American организовал и финансировал комитет для исследования знаменитой итальянской спиритки, а газеты сообщили, что Эдисон разрабатывает чувствительный электрический прибор, который превзойдет вращающиеся столы с азбукой и планшеты в спиритических кабинетах. Вуд взялся за перо и сочинил следующую оду, назвав ее «Духоскоп Эдисона» [39]:

Вуд никогда особенно не интересовался чисто психологическими претензиями медиумов, но был страшно любопытен, когда дело шло о «летающих трубах», тамбуринах, «вырастании эктоплазмы», которые в то время, да и теперь, составляли часть мизансцены, предвещающей «появление духов».

Когда Палладино приехала в Нью-Йорк, доктора Вуда попросили участвовать в комитете. Она называла себя «физическим» медиумом, а физика была его хлебом. Физические медиумы не вызывают духов умерших, а дают сеансы, на которых предметы передвигаются, когда к ним не прикасаются, дуют непонятные ветры, появляется фосфоресценция, столы поднимаются в воздух, на мокрой глине появляются таинственные отпечатки руки, и музыкальные инструменты сами играют, в то время как медиум или крепко связан, или его крепко держат присутствующие — или и то и другое.

«Сеансы Палладино, — рассказывает Вуд, — происходили в физической лаборатории Колумбийского университета. Кабинет был устроен в проходе приемной комнаты профессора Хэллока таким образом, что примыкал к соседней лаборатории. Они пробили отверстие в кирпичной стене, разделявшей обе комнаты, около самого пола, так что наблюдатель мог лежать на полу в лаборатории и смотреть, что происходит под столом, насколько это было возможно при слабом свете. В кабинете стоял стол с обычными „приборами“ Палладино — тамбурином, букетом цветов, и еще чем-то — я уже забыл. Евзапия сидела в кресле спиной к занавеси. Ее руки лежали на маленьком деревянном столике, вокруг которого находились наблюдающие. Известно было, что Палладино надувает окружающих, как только дать ей возможность, и ее часто ловили „на месте преступления“. Я с первых же сеансов убедился, что все ее «явления» были мошенничеством. Меня озадачило то, что занавеси раздувались, в то время как все окна и двери были закрыты. Мюнстерберг, преемник профессора Джеймса в Гарварде, присутствовал позднее еще на нескольких сеансах и объяснил, что занавеси надувались от потока воздуха из резиновой «груши», которую она держала в руке. Предметы «прилетали» из кабинета и оказывались на столе перед Палладино, в то время как ее держали за руки и за ноги, и мне было интересно узнать, каким инструментом она пользовалась для этого. Я решил, что его можно будет увидеть, если слабо осветить пол кабинета. Наблюдатель в соседней комнате, смотрящий через дыру вверху кабинета, сможет видеть, берет ли она тамбурин рукой или трюк делается с помощью механического приспособления. Было, однако, необходимо сделать это так, чтобы Палладино не заметила света на полу, так как у нее была привычка отодвигать занавеску рукой и заглядывать за нее. Я устроил это, установив деревянную решетку из тонких вертикальных дощечек наподобие венецианских оконных жалюзи, окрашенную в черный цвет, на полу кабинета. Положив в один из углов кабинета маленький клин и таким образом подняв его на четверть дюйма, я установил жалюзи, а за стенкой поместил электрическую лампочку. Получилось слабое освещение на полу. Я мог теперь смотреть сверху сквозь дыру в потолке, между дощечками, которые, однако, полностью скрывали освещение от Палладино, сидевшей сбоку.