Фридрих Барбаросса - Пако Марсель (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
Вопрос о разрыве был решен на ассамблее в Шпейере. Но Фридрих, озабоченный тем, чтобы лучше утвердить свое право и избежать подозрений в обмане или несправедливости, решил повести дело с величайшей осторожностью и с максимальным соблюдением юридических форм. Из предосторожности — в соответствии с феодальным обычаем и принципами германского правления — он передал вопрос принцам для принятия решения, что отнюдь не помешало ему оказывать влияние на эти решения или, по крайней мере, не скрывая своей враждебности к обвиняемому, позволить его многочисленным врагам свести с ним счеты.
Так разворачивались один за другим два процесса, насколько можно об этом судить по таинственным закоулкам германской правовой системы в верхнем эшелоне.
Первый процесс начался перед королевским трибуналом, собравшимся в качестве правомерного и компетентного для всей Германии суда по вопросам земельного права (германские обычаи, немецкое общественное право), — трибуналом под председательством монарха, в составе которого были принцы и мелкие сеньоры, и принимавшего жалобы знати на Генриха в связи с оспариваемыми им владениями. На этой первой фазе судебного разбирательства Фридрих во главе членов этого юрисдикционного органа был только королем, вершившим суд, а суд должен был заслушивать обе стороны и выносить решения по выдвигаемым ими друг против друга претензиям.
К несчастью для Льва, он, еще более неловкий и дерзкий, чем обычно, отказался предстать перед судом, так что во время ассамблеи в Вормсе (январь 1179 года) королевский трибунал постановил привлечь его к ответственности за нарушение общественного мира, так как он упорствовал в применении силы при ведении судебного расследования. Но на сей раз обвинение было намного серьезнее.
24 июня Генриха вызвали на ассамблею в Магдебурге, чтобы он держал там ответ. Он не прибыл и за эту неявку был приговорен к имперской каре, то есть объявлен врагом общества. Но его упорное неподчинение вызову в суд, упрямство, с которым он удерживал владения (возврата их добивались некоторые из его вассалов, подавая апелляции королю — верховному сеньору), позволили начать против него второй процесс, чисто феодальный. Герцог Саксонский и Баварский был обвинен самим Фридрихом как мятежный вассал в том, что уклонялся от правосудия своего сюзерена и давно уже действовал вопреки интересам своего сеньора, — в этом преступлении его публично обвинил маркграф Лужицкий Дитрих фон Ландсберг. Этот второй процесс был передан трибуналу, собравшемуся на этот раз как феодальный суд и состоявшему из одних только равных Вельфу по рангу сеньоров, то есть принцев. Процесс проходил во время ассамблеи в Кайне и Цейце в августе 1179 года, потом в Вюрцбурге в январе 1180 года. Герцога, который опять не явился на эту последнюю ассамблею, приговорили к конфискации всех его ленов, — согласно феодальной процедуре приговор, не подлежащий обжалованию.
Таким образом, Фридрих очень ловко перевел обвинение из государственной сферы в сферу феодальных отношений, ибо лишь сеньориальный обычай мог позволить ему лишить Генриха его ленов, то есть совершенно ниспровергнуть его. Императору удалось провести эту операцию благодаря праву на своей стороне и поддержке всех остальных немецких принцев. Поэтому, когда ленные владения Льва были «комиссованы», Фридрих не колеблясь перераспределил их между принцами для сохранения с ними сотрудничества. В апреле 1180 года на торжественной ассамблее, проходившей в укрепленном дворце Гельнгаузен, объявили новые пожалования. Герцогство Саксонское было передано младшему сыну Альбрехта Медведя, графу Бернхарду Анхальтскому, взявшему, таким образом, над Львом реванш, о котором непрестанно мечтал его отец. Но, вероятно, чтобы не сделать асканийский дом, уже владевший Бранденбургом, слишком могущественной династией, которая в один прекрасный момент может взять на себя опасную роль Льва, от Саксонии были отторгнуты западные земли, чтобы вместе с епархиями Кельнской и Падерборнской образовать новое герцогство Вестфальское, подчиненное архиепископу Кельнскому и непосредственно императору. Баварское же герцогство было пожаловано в качестве лена графу Отто фон Виттельсбаху, вернейшему среди верных, потомки которого правили в Мюнхене до 1918 года. При этом император позаботился об отторжении от герцогства Штирийской марки, ставшей герцогством, подчиненным королю, но пожалованным младшему брату Отто, а через несколько лет (1192 год) оно досталось семье герцогов Австрийских. Таким образом, Германия насчитывала десять герцогств, так как к шести существовавшим в 1152 году — Саксонии, Баварии, Каринтии, Швабии, Богемии (ставшей королевством), Верхней Лотарингии — добавлялись герцогства Австрийское, Штирийское, Вестфальское и Брабантское (образованное из Нижней Лотарингии).
На эти решения Генрих Лев наконец-то отреагировал. Впрочем, он взялся за оружие еще после ассамблеи в Вюрцбурге, подтверждая таким образом свой мятеж против императора. В июле 1180 года Фридрих повел войско в Саксонию, чтобы принудить его к повиновению, — в Баварии Вельф не получил никакой поддержки, потому что там давно уже управлял Отто фон Виттельсбах. К сожалению, большинство вассалов покинули Генриха; его тесть Генрих II Плантагенет не оказал ему никакой помощи, как и король Дании, к которому он обратился с призывом, хотя почти всегда считался его врагом. Штауфен завладел городом Брауншвейгом, затем осадил Любек, который мужественно защищался. В июле 1181 года Лев понял, что проиграл. Укрывшись в замке Штаде, на севере Саксонии, он приказал жителями Любека сдаваться и попросил у короля прощения.
Но времена великодушия и дружбы миновали. В Гельнгаузене была намечена новая линия; император, даже если бы и захотел, не смог бы вернуться к решениям, уже принятым и приведенным в исполнение, потому что принял присяги Бернхарда Анхальтского, Филиппа Гейнсбергского и Отто фон Виттельсбаха. Когда Генрих бросился к его ногам на ассамблее в Эрфурте (ноябрь 1181 года), он сделал щедрый жест, вернув ему его аллоидальные владения в Брауншвейге-Люнебурге (сын Льва будет называться Оттоном Брауншвейгским), но потребовал, чтобы побежденный покинул Германию и провел за пределами королевства три года. Падший, поверженный, униженный, бывший герцог в июле 1182 года отбыл в Англию, где был хорошо принят своим тестем. В 1184 году он с разрешения Фридриха ненадолго вернулся в Германию, куда окончательно возвратился уже летом 1185 года.
Его поражение не обошлось без волнений на севере страны. Бернхард Анхальтский несмотря на старания не смог призвать к порядку некоторых из своих влиятельных вассалов, в частности, графа Гольштейнского. Он не сумел также припугнуть короля Дании Кнута, который отказался присягнуть королю Германии и распространил свою власть на всем балтийском побережье (в Померании), потеснив немцев. Но было бы ошибочным считать эти события неудачей для Барбароссы, потому что хотя он на какое-то время и утратил чисто теоретический контроль над Данией, зато еще больше привязал к себе герцогство Саксонское, которое нуждалось в нем и тем самым, усиливало сплоченность королевства.
Ту же самую политику он применил на востоке и юго-востоке, где постарался восстановить связи с Польшей, никогда не обеспечивавшие ему серьезных преимуществ (кроме герцогства Силезии, отделившегося в 1163 году), или с Венгрией, ставшей очень независимой после прихода к власти короля Белы III в 1172 году; одновременно он усиливал свою власть в Богемии. В этом краю в 1173 году он отказался признать отречение старого Владислава в пользу своего сына Фридриха и отдал королевство-герцогство сыну Собеслава I (бывшего соперника Владислава). Потом, в 1171 году, когда этот король оказался не слишком сговорчивым, император передач корону Фридриху. В 1182 году он поддержал этого Фридриха против его соперника Конрада, но уладил конфликт, пожаловав Конраду Моравию, которую сделал герцогством, напрямую подчинявшимся ему (одиннадцатое). Если добавить, что немногим позже (в 1187 году) он сделал епископа Пражского принцем империи, также непосредственно подчиняющимся императору, а не Богемии, то станет ясно, насколько в результате всех постановлений этот регион оказался прочнее связан с Германией и благодаря монархистской сплоченности более подчинен королевскому контролю.
