Валерий Харламов - Макарычев Максим Александрович (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
В ответ на русский клич: «Шай-бу! Шай-бу!» канадские зрители на трибунах ответили многоголосым ревом и улюлюканьем. Валерий Харламов, удивившийся тому, как несколько тысяч канадцев перекрикивают десять тысяч советских болельщиков, бросил крылатую фразу: «Я не понял, где мы играем, в Торонто или в Москве?»
На разминке Фил Эспозито потешил московскую публику: канадец получил букет на представлении участников встречи и начал мять его в руках. В результате цветы упали на лед. Когда диктор назвал его имя, Фил двинулся вперед, наехал на цветы, поскользнулся и упал. Причем упал, как клоун в цирке. Так это вышло неуклюже для него: ногами кверху. Публика залилась смехом. Другой бы растерялся, но Эспозито был тот еще фрукт. Он встал и откланялся потешающейся над ним публике в реверансе. При этом свой «поклон» отвесил не абы кому, а генеральному секретарю ЦК КПСС Леониду Ильичу Брежневу, находившемуся в тот момент в ложе для почетных гостей «Лужников». Обстановка вроде бы была разряжена, но никто не знал, что в тот момент творилось в голове Эспозито и что замыслил самолюбивый канадец. Позже он признавался, что у него на уме была одна лишь мысль: «Боже, живыми мы отсюда точно не выйдем!»
Уже первая половина первого матча показала, что канадцы извлекли уроки из поражений на родном льду. Перед заключительным отрезком встречи они вели 3:0. Однако советская сборная отнюдь не впала в уныние, а наоборот, раскрепостилась, стала играть в свое удовольствие. Блинов, Анисин, Шадрин, Гусев с интервалом в восемь минут провели четыре шайбы в ворота противника, который ответил лишь голом неутомимого Хендерсона. Ничья 4:4 была зафиксирована на табло к окончанию 52-й минуты матча. И тут на первый план вышло уже обкатанное в Праге и Канаде звено Мальцев — Викулов — Харламов. Разыграв многоходовую комбинацию, партнеры вывели на бросок Валерия Харламова, который установил окончательный счет матча — 5:4 в пользу сборной СССР. Уже пятый матч подряд Валерий Харламов приносил канадцам одни только неприятности.
Все в нашей стране ждали победы и были уверены в ней. Но и канадцы настроились так, как никогда раньше. Сергей Гимаев приводит слова Фила Эспозито, говорившего ему, что канадцы вообще не готовились к серии: «Думали, что порвем ваших легко. Но учитывайте, что мы играли, мы проигрывали, мы набирали форму за счет игр, мы тренировались. Сыгрывались. Тренер понимал, кто лучше играет, кто хуже. И уже на решающие матчи в Москве мы выходили на более высоком уровне готовности, лучше чувствовали себя физически, более четко понимая, что нам надо делать». «Поэтому канадцы готовились достойно выглядеть, — продолжал Гимаев. После пятого матча у них не было уверенности, что они выиграют серию, но в любом случае они боролись до конца. Как я потом убедился, когда много раз играл в Канаде, что они борются всегда до конца».
Итак, перед второй игрой в «Лужниках» канадцы оказались в положении раненого зверя, припертого к стенке. Им нужно было выигрывать все три матча.
Судьба второй встречи в Москве решилась во втором периоде, когда были забиты все голы. В ответ на гол Ляпкина канадцы умудрились за 83 секунды забросить в ворота Третьяка три шайбы. Якушев сократил отставание. Затем Харламов, карауливший шайбу у левой штанги ворот Драйдена, сравнивает счет. Однако судьи не засчитывают шайбу. Один из канадских игроков тут же коршуном набрасывается на 17-го номера советской сборной. «Харламов забросил стопроцентную шайбу. Но судья не засчитал ее. Но такая судьба. Судьи тоже ошибаются», — вспоминал Владислав Третьяк.
«В конце второго периода после броска Якушева счет вдруг стал 3:2. А грозило нечто еще более страшное, — вспоминал Кен Драйден. — Они (русские) волнами накатывались на нас, но нашим защитникам, и в особенности Сержу Савару, который более двух недель назад в Виннипеге сильно повредил себе колено, удавалось прерывать комбинации русских у наших ворот. В какой-то момент мне показалось, что русские забросили шайбу. Им тоже это показалось. Но красный сигнал не зажегся. Якушев справа послал шайбу вдоль ворот Харламову, который стоял в углу вратарской площадки. Единственное, что я мог сделать, — это переместиться в сторону Харламова и попытаться отразить его бросок. Шайба ударилась в мой щиток и отскочила в сторону сетки ворот. Не знаю, что произошло вслед за этим. Может, шайба ударилась о стойку и отлетела ко мне, а может, влетела в ворота и отскочила от сетки. Как бы то ни было, она оказалась у меня в перчатке, и судья остановил игру. Слава богу, через несколько секунд период закончился. В раздевалке мы все дико переругались. Мы понимали, что теряем контроль над собой и проигрываем встречу».
С этого момента началось самое неприятное. Канадские игроки устроили охоту за 17-м номером сборной СССР с подачи своих тренеров — Гарри Синдена и Джона Фергюссона, которые требовали от них в один голос: «Остановите Харламова!»
«Как только он вышел на лед, канадцы сразу же начали нападать на него. Все жены игроков, сидящие на трибуне, — Таня Михайлова, Надя Петрова и я, мы думали выскочить на лед и мстить за Валеру. Что не Мишаков будет разбираться, а все мы будем разбираться. Когда его в очередной раз завалили, и началась заварушка, Женя Мишаков заступился за Валерку, а потом уже все вылетели на лед и пошла самая настоящая драка стенка на стенку. Мировая драка. Ужас», — вспоминала Татьяна Харламова. Мишаков в 2007 году признавался, что в той серии, особенно в московской ее части, «Валерку рубили, словно топором, во все части тела». «Говорю Гэрри Бергману, защитнику канадцев, показываю ему руками. Иди сюда. Один на один. Молчит», — вспоминал Евгений Мишаков.
В этой игре Бобби Кларк нанес крюком клюшки рубленый удар в область лодыжки советского игрока, чуть выше верхнего края ботинка. Повреждение оказалось очень тяжелым. «Мы шли параллельными курсами, и Харламов толкнул меня клюшкой, а потом развернулся и уехал. Я его догнал и тяпнул по ноге, совершенно не думая, куда и как бью. Я игрок жесткий и уважаю жесткость в других. Но если меня “трогают” клюшкой, я делаю то же самое», — оправдывался потом «беззубый забияка» Кларк.
Впрочем, как оказалось позже, он бессовестно лгал. Джон Фергюссон, тогдашний помощник старшего тренера сборной Канады, много лет спустя решился на откровения: «Харламов нас замучил до смерти. Я сказал Кларку: “Мне кажется, что нам нужно стукнуть его по лодыжке”. Я ни на секунду не сомневался в том, что это был правильный ход. Ведь мы просто не могли остановить Харламова». Позже Кларк хвастался: «Если бы я иногда не прикладывал их (русских) “двуручником”, я бы до сих пор куковал свои дни в деревне Флин Флон».
Удивительно, но после этого чересчур грязного приема Кларк не был удален до конца игры, а получил только штраф «2+10». «Я был убежден, что Бобби Кларк получил задание вывести меня из игры, — сказал позже Харламов. — Иногда я думал, что это было его единственной целью. Я смотрел в его сердитые глаза, увидел клюшку, которую он использовал как палку, которой он владел, как мечом, и не понимал, что он делает. Это не имеет ничего общего с хоккеем».
На пресс-конференции после матча Гарри Синден пытался сгладить неприятное впечатление. «Игра канадцев была резкой не умышленно. Никто из хоккеистов ни в коей мере не намеревается нарушить тот прекрасный дух спортивного соперничества, который установился с первых же встреч на поле. Мы хотим продолжать наши контакты, а в таком случае было бы нелепо вести себя неуважительно по отношению к соперникам», — сказал канадец. Но, глядя на лодыжку Харламова, тренеры и игроки советской сборной этим словам не верили.
«Конечно, главным забиякой у канадцев был Бобби Кларк, который за что-то ненавидел Валеру Харламова. Действительно, он охотился за ним», — признавался Александр Мальцев.
В 2012 году Ред Фишер, журналист, много лет проработавший в «Монреаль газетт», уже вышедший на пенсию, специально для своей родной газеты написал статью, посвященную сорокалетию серии. В ней влиятельный спортивный обозреватель, чьим мнением дорожит хоккейная Канада, отметил, что «охота и грубые приемы Кларка в отношении Харламова стали поворотным моментом суперсерии».
