Денис Давыдов (Историческая хроника) - Задонский Николай Алексеевич (книги без регистрации TXT) 📗
– Куда же нам за министром угнаться? – не скрывая насмешки, сказал он при свидании с Багратионом. – Да и на кой черт я ему нужен? В методике его ничего не смыслю, немцев не почитаю, мужик темный, необразованный. Смущение одно!
– Ты сперва подумай хорошенько, ладно ли будет, – перебил Багратион. – Я тебя с великой радостью под начальство возьму, обо мне толку нет, да как на это министр посмотрит?
– По всем правилам действую, ваше сиятельство, не сомневайтесь, – отозвался Платов. – Вон генерал Дорохов с тремя полками тоже от первой армии отстал… Попробовал пробиться к своим, да чуть в полон не попал: спасибо, мои казаки отбили…
– Где же Дорохов-то сейчас?
– Под свою команду, как старший в чине, принял его. Куда же ему деваться, ежели такой случай? Винить более министра следует, что нас где попало растыкал, а сам без оглядки побежал…
Багратион взглянул на атамана, усмехнулся:
– Что верно, то верно! Сам еле дышу от досады и огорчения. Ну что ж, принимай над арьергардом начальство, Матвей Иванович. Прибавлю тебе артиллерию, киевских драгун и ахтырских гусар, а коли нужно, и всю кавалерию отдам… Скрывать не стану: положение тяжелое! Нынче от самого государя приказание получил, чтоб идти на соединение с Барклаем, а маршрут столь глупый предписан, того и гляди всю армию погубишь. Приходится на самого себя полагаться. Отступать будем c боями, по-суворовски. Всюду, где возможно, подольше неприятеля задерживать, силу его и обозы уничтожать…
– Вот это методика нашенская! – воскликнул повеселевший атаман, – На то и надеялся, Петр Иванович, что казакам моим при армии вашей раздолья больше будет… Ан и не ошибся. Спасибо! Утешил старика!
III
Вторая армия продвигалась в минском направлении, Однако едва передовые части успели переправиться через Неман, как Багратион получил известие, что войска маршала Даву приближаются к Минску. А в тылу появились неприятельские разъезды, настигали войска Иеронима Бонапарта. Маленькая армия Багратиона оказалась в кольце; оно быстро сжималось.
План окружения и уничтожения второй армии был разработан самим Наполеоном. Брат его Иероним, король Вестфальский, имея войск в два раза больше, чем Багратион, не смог вполне самостоятельно решить задачу. Он не обладал военным дарованием, медлил, допускал непростительные ошибки. Доверить ему одному действия против талантливого русского генерала было рискованно.
Будучи в Вильно, Наполеон вызвал лучшего своего полководца маршала Даву.
– Король Вестфальский не оправдывает моих надежд, он не исполнил ничего из того, что ему было приказано, – не скрывая раздражения, сказал император. – Допустить соединение русских армий ни в коем случае нельзя. Вам ясно? Возьмите на себя Багратиона… Это достойный во всех отношениях противник вашей доблести. Правая рука старика Суворова…
– Я имел честь убедиться в его разумных действиях в Пруссии, – медленно проговорил Даву. – Князь Багратион храбр, но горяч…
– Следовательно, можно надеяться, – перебил Наполеон, – что вы сумеете навязать ему сражение… Посмотрите, маршал, – указал он на разложенную перед ним карту, – как благоприятствуют вам условия… Ваш корпус немедленно занимает Минск. Дороги перерезаются. Войска короля Вестфальского теснят противника с тыла и фланга. Здесь леса, болота… Багратион вынужден будет капитулировать или погибнуть. В его армии четыре или пять дивизий, не больше. Вы располагаете по крайней мере втрое превосходящими силами.
– Я могу отвечать лишь за действия своего корпуса, ваше величество, – вставил маршал. – Войска короля Вестфальского…
– Я подчиняю их вашему начальству, – опять перебил Наполеон. – Прикажите моим именем его величеству исполнять все ваши приказания. Впрочем, я напишу ему сам. Корпус Понятовского тоже будет находиться под вашим распоряжением… Ну, что вы скажете?
– Ваше повеление будет выполнено, государь, – слегка наклонил свою лысую голову маршал.
– Отлично! Я не сомневаюсь в успехе, когда за дело принимаетесь вы!
А через несколько дней, узнав, что Даву занял Минск, император торжественно объявил приближенным:
– Багратион у меня в руках! Он никогда уже более не увидится с Барклаем!
Но торжествовал он преждевременно. Багратион, искусно маневрируя, вывел армию из окружения, повернул на юго-восток.
… Стояла страшная жара. Порой собирались грозы, обрушивались ливни. Русские войска шли днем и ночью, пробираясь сквозь лесные трущобы и топи Полесья. Тучи комаров и москитов изнуряли людей. Неприятельская кавалерия следовала по пятам. Ахтырцы и казаки, сдерживая натиск, имели ежедневные сшибки с французами.
Багратион, как обычно, находился среди изнемогавших от усталости солдат, всячески их ободрял.
– Тридцать лет, как я всегда с вами, а вы со мною, – говорил он. – Вспомним суворовские марши! Потяжелей нам приходилось, а видел ли кто солдата унылого?
И войска отзывались на слова любимого командира с необыкновенной теплотой:
– Не было таких и теперь не будет, ваше сиятельство! Выдюжим! Не бойся!
Вскоре, однако, сам Багратион почувствовал необходимость остановки. Надо подтянуть отставшие обозы, дать людям хотя бы краткий отдых.
26 июня войска пришли в Несвиж. Арьергард Платова расположился несколько позади, у местечка Мир. Поздно вечером к ахтырцам, стоявшим в лесу, за Миром, заехал сам Матвей Иванович. Собрал командиров, объявил:
– Князь приказал на два дня задержать супостатов… Дело предстоит жаркое! Начнем с казацкого вентеря, сиречь засады… Вас, господа, прошу до поры до времени полк надежно укрыть. Без моего приказа ничего не предпринимать.
Вентерь, один из самых излюбленных военных приемов донских казаков, заключался в особом способе заманивания противника. Денис, достаточно изучивший казацкие хитрости, вентерем всегда увлекался как интересной, захватывающей игрой. Поэтому с раннего утра он избрал удобное место на опушке леса, вооружился подзорной трубой и стал наблюдать за тем, что произойдет. Вместе с ним находился сгоравший от любопытства Митенька Бекетов, ни разу не видевший вентеря. Поручик забрался даже на дерево, чтобы лучше все рассмотреть, хотя и без того широкая песчаная дорога из Мира на Новогрудок, откуда ожидались французы, была видна как на ладони.
По этой дороге навстречу противнику Платов послал отборную казачью сотню. Несколько других сотен было укрыто почти у самого местечка Мир, за которым раскинулось небольшое поле, окруженное с двух сторон лесами, где скрывалась вся платовская кавалерия.
Прошло некоторое время. Вдали заклубилась пыль. Показались передовые кавалерийские части неприятельского авангарда. Впереди шел третий уланский полк бригады генерала Турно. Казаки в рассыпном строю, приблизившись к уланам, погарцевали перед ними, затем сгрудились, сделали несколько выстрелов. Эскадрон улан, отделившись от полка, двинулся на казаков. Те, стараясь всячески втравить в игру неприятеля, произвели еще несколько выстрелов, затем повернули на Мир. Уланы прибавили рыси. Казаки «не выдержали» натиска, стали «панически» отступать, преследуемые разгорячившимися уланами. Вот уже казаки, потерявшие от «испуга» всякий порядок, влетают в местечко, скачут по улице… Уланы настигают – все ближе, ближе… И вдруг, выйдя в поле, казачья сотня с молниеносной быстротой рассеялась в разные стороны. Уланы оторопели от неожиданности. В это время из лесу выскочили казачьи сотни Сысоева. Началась жестокая сеча.
Генерал Турно, оценив обстановку, послал на выручку эскадрона целый полк. Казаки только этого и ждали. Как только уланы прошли местечко, из засад вылетели свежие казачьи части. Полк окружили, смяли.
Поле, где происходил бой, находилось невдалеке от стоянки ахтырцев. Бекетов, захваченный зрелищем, воскликнул:
– Денис Васильевич! Вот бы нам сейчас ударить! Ей-богу, ни один улан не ушел бы!
Дениса и самого подмывало ввязаться в бой. Да нельзя – приказ! Он давно уже научился управлять своими желаниями и чувствами, был теперь достаточно дисциплинирован, опытен, чтобы не поддаться искушению.
