Исповедь Еретика - Дарский Адам "Nergal" (книга бесплатный формат TXT) 📗
Ты сделал это?
Я еду в больницу, навещаю людей, но не среди фотовспышек. Это был бы чистой воды оппортунизм. Ненавижу такие вещи. На мой взгляд, того, что я участвую в программе в качестве члена жюри, было достаточно.
Но фигурка Бафомета висела у тебя на шее.
И что с того? Кто-то носит крест, кто-то дьявола. Кому что нравится. Я не отношусь к людям, которым мешает религиозный символ, болтающийся на груди. Такие вещи вообще не должны никого волновать. Как-то я встретился за ужином с Фрэнком Бело из Anthrax. Он родом из религиозной семьи. Не скрывая своих взглядов, он носит на груди крест. Вы думаете, что я перегнусь через стол, чтобы сорвать его? Это абсурд. Я уважаю его взгляды, а он уважает мои. Мы разговаривали несколько часов, и эти две темы не встали у нас на пути. Очевидно, есть люди, которым не следует выставлять напоказ свою веру таким способом. Я имею в виду учителей, политиков или полицейских. Но другие пусть носят на шее, что хотят.
Напоказ ты был благочестивым, хуже — в закулисье.
Произошла афера с инвалидами…
Наверное, это стало вершиной всего того бреда, который обо мне писали. Уровень абсурда достиг апогея.
На концерте Times New Roman ты делал вид, что исцеляешь людей в инвалидных колясках.
Каждый, кто знаком с этой группой, знает, что это кабаре. Парни играют не так давно, но организовали концерт в честь своего пятидесятилетия… Идея состояла в том, что они вышли в образе самих себя в будущем. Должно было быть просто смешно, а мое выступление было полностью спонтанным. Не было ничего общего с провокацией. Роман и Патрик — мои хорошие друзья; когда они пригласили меня на сцену, я просто на нее вышел… Иногда мне кажется, что мне нельзя даже улыбаться на публике, потому что этому сразу приписывают какое-то особое значение и ищут второй смысл.
Но появились обвинения в том, что ты насмехаешься над инвалидами.
А кто его высказал? Пресса и политики или, может, сами инвалиды? Я никогда не слышал критики со стороны людей, обиженных судьбой. Но факт в том, что множество людей вообще не поняло того, что произошло на концерте. Меня обвинили в том, что после победы над лейкемией я стал насмехаться над больными. И это неправда. Я показал что-то абсолютно другое. Что я иронично смотрю на себя, смерть и окружающий меня мир. Тема болезни не табу для меня. Людей в инвалидных креслах нельзя считать другими или худшими. Это ненормально. Я знаю, что они находятся в мегахреновой ситуации. Недавно я подписывал диски в магазине Empik в городе Щецин. Первая фраза, которой я приветствовал фанов, была: «Ну, что, пришли посмотреть на мертвеца?» В общем, я не хочу позировать и казаться лучшим. Но мир должен, в конце концов, привыкнуть к некоторым темам. К тому же нет более целительной силы, чем смех. Через несколько недель после концерта Times New Roman мы с Behemoth выступали в Торуни. После концерта меня поймала знакомая, Агнешка Крысюк. Она сказала: «Там ждет парень в инвалидном кресле, который хочет сфотографироваться с тобой». Я подошел к нему, чтобы поговорить. Потом повернулся к камере, а он в этот момент достал карточку с надписью: «Ищу целителя». Хорошо, что у него, находящегося в фатальной жизненной ситуации, такое отношение к миру. У меня очень много таких знакомых. Вы думаете, я и над ними буду смеяться?
Я тебя знаю. А люди, которые читают желтую прессу, — нет.
Взять хотя бы Адриана Кованека из Decapitated. Когда я с ним познакомился, он был молодым жизнерадостным парнем, с целой жизнью впереди. В 2007 году он отправился в тур к нашим восточным соседям. Произошла трагедия. Один из музыкантов, Витольд Келтыка, погиб. В свою очередь, Адриан до сих пор в инвалидном кресле. С ним в принципе невозможен контакт, хотя врачи считают, что он осознает все, что происходит вокруг. Я встретился с ним в этом году, во время нашего концерта в Кракове. Улыбнулся, пожал руку, но внутри меня все разрывалось от боли. Я чувствовал страшное горе и беспомощность. Он был выдающимся вокалистом прекрасной группы. Удивительно то, какой любовью окружают его близкие и друзья. Относятся к нему как к здоровому человеку. Разговаривают с ним, берут на концерты…
Вернемся к The Voice. Ты был хорошим наставником?
Я не могу это оценить.
Попробуй.
Представь: совещание. Впереди финал, на котором каждый из участников должен спеть свою собственную песню. Она должна быть авторской, написанной либо участником, либо его тренером. Мы не решили заранее, что приготовить для Дамиана Укейе, поэтому уже несколько дней у меня в голове вертелась мысль о том, как и где найти песню для него. Знал, что сам ничего не выдумаю. Мозг кипит, стресс нарастает. Обстановку нагнетают остальные тренеры, потому что у каждого из них давно готов репертуар для своих воспитанников. Тем временем на моем листке, напротив фамилии Укейе, красуется «Ничего нет». Все говорят о своих выступлениях. Доходит очередь до меня. Я начинаю объяснять ситуацию, говорю, что было мало времени… Слегка паникуя я, в конце концов спрашиваю у кого-то из продюсеров: «Что будем делать?» На меня смотрят как на сумасшедшего и говорят, что у Дамиана уже есть песня. Я показываю им свой лист и объясняю, что, к сожалению, у нас ничего нет… Все расхохотались. Оказалось, что «Ничего нет» — это название песни. Вот такой из меня был наставник.
Но в итоге ты выиграл.
Дамиан выиграл. А я только подбирал репертуар.
Признайся, ты немного его выделял.
С самого начала я говорил, что пришел на The Voice, чтобы найти сильного рок-вокалиста, которого очень не хватает в Польше. Но это не значит, что я выделял Дамиана. Довольно долгое время я думал, что программу выиграет Моника. Укейе победил ее в честной борьбе; как исполнитель, он рос от эпизода к эпизоду. Я горжусь им, как, впрочем, и всеми участниками моей команды, которые дошли до выступлений вживую.
Они были хорошей командой?
У меня перед глазами стоит сцена, когда они вместе спускались со сцены. Я плакал от смеха. Камеры этого не передали, но видок был тот еще: на первом плане сумасшедшая блондинка с синдромом дефицита внимания, за ней длинноволосый Салапа, следующей шла беременная Моника, а шествие замыкали Укейе, вылитый сержант Боско из сериала «Команда А», а рядом Арес, чем-то напоминающий православного попа. Не хватало попугая, карлика и деревянной ноги! Каждому из них по отдельности было что показать, но я видел в них также команду…
Дамиан справится?
Через пять лет кто-нибудь будет о нем помнить?
Я свято в это верю. И постараюсь ему помочь. Мы подружились, даже начали вместе работать. У меня своя карьера, у него своя, но мы серьезно думаем о совместном проекте. На сегодняшний день мы находимся на этапе записи демо. Это звучит по-настоящему — настоящий классический рок. Немного от AC/DC, немного блюза, но и что-то в стиле Alice in Chains. Мы даем музыке течь, развиваться, пусть и не в том направлении, которое мы выбирали вначале.
Ты думаешь, что телевизионная программа может взрастить настоящего артиста?
А что значит «настоящий артист»?
Дэвид Боуи и DJ ВоВо. Первый — артист, второй — нет.
Такие программы могут сделать только пластмассовую куклу, которая на автомате будет давать толпе примитивные развлечения. Это естественно. Но это не значит, что телевизионное шоу не может воспитать кого-то, кто покончит с цирком и будет достаточно сильным, чтобы ставить свои условия.
