Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Франк Вольфганг (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗

Тем временем для защиты подводных лодок от смертельной угрозы с воздуха ускоренными темпами заканчивалось создание новых зенитных пулеметов для подводных лодок – 20-миллиметрового спаренного и счетверенного, 37-миллиметрового спаренного и сверхтяжелого. К концу июня ожидалось получение новых зажигательных бризантных боеприпасов, известных как «гексогенные снаряды». Была еще «Афродита» – баллон с кусочками металлической фольги, который, выпущенный ночью на поверхность, путал противника и его радиолокационные станции, а также буй «Тетис», также предназначенный для введения в заблуждение радиолокационных станций противника. А конструкторы в Бланкенбурге, что в горах Гарца, в тесном контакте с опытными командирами-подводниками работали над созданием быстроходных лодок серии XXI и XXIII.

Эти лодки, призванные возвестить фундаментальные перемены в подводной войне, ожидались вступлением в строй не раньше конца 1944 года, но знание того, что они строятся и что «морские волки» станут снова необнаружимыми с воздуха и трудно обнаружимыми в подводном положении, значительно умеряло у подводников внутреннее напряжение и чувство беспомощности перед постоянно довлеющей опасностью. Напряжение действовало и на каждого подводника, и на тех, кто посылал лодки в бой против конвоев противника, к которым почти невозможно становилось приблизиться. Каково было командирам и командам выходить в море со скудными знаниями о техническом вооружении противника?

На атлантических базах командиры флотилий – все опытные подводники, прошедшие школу подводной войны, – должны были давать советы командирам по тактическим вопросам. Но то ли правильно было советовать оставаться в надводном положении и вступать в бой с самолетами противника, то ли сразу нырять на глубину? Какими словами они должны были напутствовать уходящую на позицию лодку – «успехов и хорошей охоты»? Но эти слова почти лишились смысла.

Наибольшее напряжение, которое испытывали командиры и их команды – это напряжение от неунимавшихся сомнений. Вкрадчивый голос сомнений старался вселить неуверенность в тихие часы ночных вахт. Им, командирам, нужно было идти вперед, демонстрировать свое бесстрашие и служить примером своим товарищам. Ими двигала гордость – и, может быть, скрытый стыд за то, что они испытывают страх. Но у них было и вдохновлявшее их чувство чести и ответственность за поддержание морального духа команд.

Потом пришел май 1943 года – и с ним беда. Хотя в этом месяце Британия потеряла пятьдесят судов общим водоизмещением в 265 000 тонн, что составило четверть мартовских потерь, более впечатляющим фактом явилась гибель тридцати восьми лодок – устрашающая цена. Гром, давно со страхом ожидавшийся, в конце концов грянул. Цифра тридцать восемь составляла более тридцати процентов лодок, в среднем находящихся постоянно в море и значительно превышала количество ежемесячно вступавших в строй. Это означало, что Германия лишилась более двух тысяч высоко подготовленных офицеров, старшин и матросов, и многих из них – навечно. Хуже того: не было найдено никакого ответа этой катастрофе, никто не знал, почему одна лодка за другой переставали отвечать на сигналы штаб-квартиры.

Специалисты на базах флотилий бились над причинами массовой гибели лодок. Катастрофу такого масштаба трудно был в течение долгого времени сохранить в секрете, и с базы на базу поползли зловещие слухи.

На совещаниях, которые время от времени устраивал в Анже командующий западной группировкой подводных лодок капитан 1 ранга Резинг, не делалось никаких попыток к сокрытию правды. Здесь собирались командиры флотилий – кавалеры Рыцарского Креста с дубовыми листьями прежних лет. Присутствовали Винтер и Леманн-Вилленброк из 1-ой и 9-ой флотилий из Бреста, Кальс и Кунке из 2-ой и 10-ой флотилий из Лорьяна, Золер и Эммерманн из 7-ой и 6-ой флотилий из Ла-Боля, Цапп 3-ей флотилии из Ла-Рошеля, Шольц из 12-ой флотилии из Бордо.

Они приезжали, чтобы обменяться мнениями и опытом, поделиться печалями, спросить друг друга: «Сколько вы потеряли?.. А вы?..» Такие люди привыкли к ясному мышлению и быстрым решениям, но теперь они были ничем не мудрее тех, кто сидел в берлинском штабе.

Штаб-квартира подводного флота в отеле на Штайнплатц являлась местом постоянных дебатов и размышлений. Следует ли лодкам проходить Бискайский залив группами, создавая собственный заградительный барьер против самолетов? Новые зенитные вооружения будут готовы не ранее чем через два-четыре месяца. Может быть, лучше вывести все лодки из Северной Атлантики на это время? Нет, это невозможно, потому что бункеры для подводных лодок вмещают только 110 единиц, а лодка, оставшаяся вне бункера, скоро будет разбита бомбардировщиками в пух и прах. Немцы уже видели, что «ковровые бомбометания» сделали с городами Сен-Назер и Лорьян, хотя лодки в бункерах остались вполне невредимыми. [102] Прекращение нападений на конвои высвободило бы авиацию противника для бомбардировок немецких городов, как это уже было с базами подводных лодок. За двадцать минут они могли бы сровнять город с землей. Подводная война должна продолжаться – если не в Атлантике, но в других местах. Была проиграна не кампания, а одна битва в этой кампании.

В последних числах мая всем лодкам, у которых было на исходе топливо, было тайно приказано уйти на заправку в район к юго-западу от Азорских островов. Но и там они не оказались в безопасности, самолеты с авианосца «Бог» («Bogue») нанесли им там тяжелый урон.

Самолеты противника, казалось, появляются везде и сразу. Отпечаток напряжения от постоянного и на протяжении целых недель преследования ясно читался на лицах молодых командиров, когда они ступали на берег по возвращении на базу, и Дениц не мог не спрашивать их, готовы ли они снова выйти в море в нынешних условиях и на старых типах лодок. Ответом ему всегда было: «Да, господин гросс-адмирал!» У них и их команд с моральным духом все обстояло хорошо, плохо было только то, что их атакующие возможности снизились до минимума. Всякий раз они всплывали для зарядки батарей с замиранием сердца, а о старых методах – всплыть и в подводном положении обойти конвой – и говорить не приходилось. «Дайте нам больше противовоздушного вооружения, – постоянно просили они, – чтобы мы по крайней мере сами могли защитить себя».

31 мая 1943 года Дениц вылетел в Бергхоф на доклад к Гитлеру. Он не пытался скрывать тяжесть положения. Противник делает столько вылетов в день для охраны конвоев между Исландией и Фарерскими островами, сколько раньше делал в неделю, а авианосцы обеспечивают прикрытие конвоев с воздуха по всему их пути через Атлантический океан. Но решающим был тот фактор, что противник применяет на своих самолетах радиолокационные станции, которые позволяют ему обнаружить лодки, не выдавая своего местонахождения, особенно это эффективно при низкой облачности и плохой видимости. В результате больше лодок стало гибнуть на переходах, чем от охранения конвоев. 65 процентов потерь стало приходиться на переходы или на время выбора момента для атаки и только 35 процентов – собственно на бои с конвоями.

Дениц затем представил фюреру цифры, которые упоминались выше, и предупредил, что потери такого масштаба нельзя терпеть до бесконечности. С суровым лицом он продолжал:

– Поэтому я решил уйти из Северной Атлантики и направить лодки в районы к западу от Азорских островов в надежде на меньшую активность противника в воздухе в тех местах. Я также направляю новые лодки по мере их поступления в более отдаленные воды, где самолеты, по-видимому, не столь хорошо оснащены радиолокацией. Я, однако, намерен возобновить атаки на конвои в Северной Атлантике со следующим молодым месяцем, при условии что лодки будут своевременно вооружены новым зенитным вооружением.

Далее он перешел к непосредственным нуждам подводников. Первое место в этом списке занимал радар, который фиксировал бы частоту, на которой работает радара атакующего самолета. Вторым требованием было устройство, затрудняющее работу радиолокационных станций противника и мешающее ему с точностью определить позицию подводной лодки. Третьим был активная радиолокационная станция для обнаружения самолетов; трудность состояла в том, что сектор поиска радара подводной лодки неизбежно мал – примерно как у прожектора, – что потребует много времени для прочесывания всего неба. Необходимо было и какого-то рода антирадиолокационное покрытие для боевой рубки. Дениц продолжал. Среди необходимых вооружений он назвал 20-миллиметровые зенитные пулеметы, акустические торпеды для борьбы с эсминцами. Прежде чем перейти к последнему пункту, Дениц заглянул в свои записки.