Лотта Ленья. В окружении гениев - Найс Ева (читаем бесплатно книги полностью txt, fb2) 📗
— Когда мы приедем туда, давай, не распаковывая чемоданы, поднимемся на небоскребы на всех лифтах, которые увидим, Курт. И конечно, нам надо посмотреть Бродвей. Да, а еще я хотела бы поехать в Хобокен, чтобы увидеть настоящих негров.
Рейнхардт откашливается.
— Я слышал, что они в основном в Гарлеме.
— Правда? — спрашивает Лотта. — Господи, нам надо было это знать, когда мы играли «Песню Хобокена».
В этой негритянской комедии — таков был подзаголовок — Лотта с коллегами бегала по сцене с черным гримом на лице в полном убеждении, что Хобокен — это вторая Африка. Наверное, драматург имел такое же смутное представление о Хобокене и Гарлеме, как и Брехт — об Алабаме и Бильбао.
— Хорошо, — говорит Курт. — Тогда сначала мы осмотрим небоскребы. Но потом я хочу написать открытку моим родителям. Из Нью-Йорка до Палестины — так далеко наши сообщения еще никогда не путешествовали.
— Они только что эмигрировали, как и мы, но в другую сторону, — объясняет Лотта, обращаясь к Максу Рейнхардту. — Мы будем скучать по ним.
Она опускает голову на плечо своего мужа. Теперь его семьей станет она.
После обеда Лотта и Курт прощаются со знакомыми, чтобы в бассейне, расположенном палубой ниже, проплыть несколько кругов.
— Интересно, остались ли еще колонны в Афинах, — шепчет Курт. Интерьер даже небольшого бассейна очень импозантный.
Не проплыв и круга, Курт снова садится на обогреваемую мраморную скамейку.
— Ждешь, когда я тебе тут устрою водный балет? — И она ныряет, чтобы под водой встать на руки. Потом бьет ногами, так что Курта полностью окатывает водой. Когда Лотта выныривает, ее купание возмущенно прерывает какой-то другой гость, пожилой господин:
— Что это за поведение!
Но Лотта смотрит только на Курта.
— Раньше ты держался подольше.
— Здесь через три гребка доплываешь до конца дорожки. Лучше подожду, пока снова смогу плавать в море.
Лотта хватается на бортик бассейна, чтобы подтянуться и вылезти из воды.
— Ты прав, дорогой.
У пожилого пловца, похоже, начался приступ кашля. Лотта наконец обращается к нему:
— Я заметила, что здесь есть лестница, большое спасибо. Но я всегда предпочитаю прямой путь.
— Она такая, — подтверждает Курт и пожимает плечами.
Лотта берет полотенце, которое он протягивает ей, и вытирает волосы, перед тем как растереть тело. Потом садится на скамейку рядом с Куртом.
— Скоро мы снова сможем плавать в Атлантике. В этот раз с другой стороны. А вообще, в Нью-Йорке есть пляж?
— Наверное, должен быть. В конце концов, часть города располагается на берегу океана, — отвечает Курт.
Лотта потягивается, поднимая вверх руки.
— Думаю, пришло время отдохнуть.
В своей кабине они прижимаются друг к другу, уставшие от теплой воды и слишком обильной еды. Указательным пальцем Лотта водит по обнаженной груди Курта.
— И что подумает бедный Брави?
— Ты обидишься, если я признаюсь, что все мои друзья предостерегали меня насчет тебя?
— Нет. Да. — И что же ты им ответил?
— Что кто-то должен был меня спасти от злых нацистов.
— Это и была причина?
— Нет, конечно. Я еще сказал, что это старая еврейская традиция — мужчина должен прощать свою жену.
Лотта, оскорбленная, поворачивается на спину.
— И никто тебе не поверил. Ты никогда не был хранителем еврейских традиций. И эту придумал сам.
Смеясь, он поворачивается к ней. Она чувствует, как его губы прижимаются к ее ушку, и его шепот проникает прямо в сердце, как это всегда делает его музыка.
— На самом деле это потому, что ты даешь мне то, что не способен дать никто другой.
Успокоившись, она ласкает его лицо.
— А я уже думала, что ты серьезно с этим своим «Je ne t’aime pas».
— Если бы ты дослушала до конца, дорогая, то поняла бы, что это значит. Я люблю тебя.
— И я тебя.
СЦЕНА 7 Прибытие,
10 сентября 1935 года
Крик Курта выдернул ее из сна.
— Поднимайся, Лотта! Быстро!
Она в испуге еле-еле открыла склеенные глаза. На улице уже светло. Хотя она и спала долго, но кажется, что просто прилегла на минутку.
— Что случилось, Курт? Ты увидел айсберг?
— Гораздо лучше айсберга, дорогая. Надо быстро подняться на палубу. Я полночи стоял там, чтобы не пропустить такое зрелище. Будешь жалеть, если не поднимешься сейчас же.
— Мы уже на месте?
— Именно.
Лотта быстро проскользнула во вчерашнее платье и чулки. Накинула пальто уже на лестнице, по которой через ступеньку взлетела на среднюю палубу.
Наверху она сильно наклоняется через перила.
— О!..
Курт обхватывает ее сзади. В благоговейной тишине они смотрят, как зеленая статуя с факелом в руке проплывает мимо.
— Мы добрались, Курт. Welcome to New York, Darling. — Она поворачивается и целует его в кончик носа.
Миновав остров Эллис в бухте Нью-Йорка, они добираются до Манхэттена, где смотрят на панораму, которую столько раз видели на фотографиях и экране.
— Будто вернулись домой, — шепчет Лотта. — Но я даже не подозревала, что эти коробки действительно скребут небо!
Обрадованный такому восторгу американец, стоящий рядом, заводит беседу:
— Вы, наверное, здесь впервые?
Они узнали, что он только что от родственников в Великобритании. А они объясняют, что хотят стать истинными американцами.
— Как разумно с вашей стороны.
Человек гордо улыбается, будто успех своей страны принадлежит ему одному.
— Вы знаете отель Санкт-Мориц? — спрашивает Лотта. — Мы остановимся там.
Он кивает.
— Вам, наверное, придется взять такси. Но будьте осторожны. Водителям нельзя доверять. Они парни подозрительные, стоят друг за друга. Недавно опять устроили беспорядки и ранили нескольких человек. Среди них много сутенеров и преступников.
— О, — говорит Лотта. Как интересно.
При виде такси они ни секунды не раздумывают и садятся. Во время поездки Лотта спрашивает Курта: может, он тоже разочарован? Водитель ведет себя на редкость дружелюбно, никакого гангстера и близко. Наоборот, он так рад поделиться любой информацией, что гости в недоумении.
— Кажется, что он постоянно что-то жует, — шепчет Лотта. — Здесь не как в Лондоне.
— Мы скоро привыкнем, — отвечает Курт.
Наконец автомобиль остановился перед какой-то каменной громадиной, которая, если бы не равные по высоте соседи вокруг, показалась бы Лотте гигантским исполином. Тысячи стеклянных глаз, выглядывающих из серо-коричневого песчаника, уставились на них и смотрят. Строение напоминает увеличенную в размерах оборонительную башню. Она состоит из коробки, на которую один на другой выложили квадратные камни, причем на разной высоте, а у некоторых есть еще и зубцы.
Посыльный забирает у водителя багаж и после оплаты счета ведет их в отель.
— Там даже висит настоящий Санкт-Мориц. — Лотта замечает картину на стене. — Господи помилуй, неужели здесь все из мрамора?
— Что-то из золота, — добавляет Курт, улыбаясь.
— А где же лифт? — обращается Лотта к портье у стойки регистрации, прежде чем он успевает поприветствовать ее должным образом.
Брови этого человека несколько раз поднимаются.
— У вас есть на выбор шесть лифтов. Какой вам нужен?
— Все равно, мы поедем на всех.
— Очень хорошо. — Он откашливается. — Если вы обернетесь, то увидите два из них.
— Что скажешь, Ленья-Бенья, этого будет достаточно? — Курт подмигивает ей.
— Как ваша фамилия? — Портье листает свои записи.
Они смущенно смотрят друг на друга.
— Господин и госпожа Вайль, — наконец отвечает Лотта.
Они зарегистрировались как супружеская пара, потому что боялись, что иначе их не поселят вместе.
— Господин и госпожа Вайль, добро пожаловать в наш отель. Номер вашей комнаты указан на ключах. Вы будете жить на двадцать втором этаже. О вашем багаже позаботится один из наших сотрудников, по всем вопросам, пожалуйста, смело обращайтесь ко мне.
