Тостуемый пьет до дна - Данелия Георгий Николаевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Айне кляйне Данелиада! Музыка Гии Канчели. Слова Георгия Данелия. (Про Габриадзе она забыла объявить.)
Гидон указал на меня дирижерской палочкой, я встал и поклонился — скромно и как бы нехотя (этому я научился у Гии Канчели на его симфониях). Раздались аплодисменты. Пьеса прошла с успехом. Гром аплодисментов. Гидон снова показал на меня палочкой. И я опять скромно и нехотя кланялся. А потом в фойе меня окружили восторженные любители музыки, и я раздавал автографы. Много! Писал: «Желаю счастья! Ку!», «Желаю счастья! Ку!»
А какой-то юноша крикнул:
— Величайшему композитору двадцатого века Канчели: «Ура!»
И все его поддержали.
Я понял, что меня чествуют, потому что думают, что я Канчели, и ушел домой в плохом настроении.
Сейчас я опять принялся за эту «Кин-дза-дзу». Хочу сделать анимационный фильм. Музыку в основном используем ту, что была в игровом фильме, но Гия Канчели с Игорем Назаруком пишут и новые номера. Гия сейчас живет в Бельгии. Время от времени он звонит из Антверпена, говорит: «Послушай». И играет на рояле.
Я делаю замечания. Объясняю, что кусочек, который идет после: «та-та-та-та» (пытаюсь спеть это «та-та-та»), надо убрать. И прямо перейти на: «ти-ти-ти». (Опять пытаюсь спеть.)
— В каком такте? — спрашивает Канчели.
— Не помню. Но сразу, как «та-та-та» кончается, надо перейти на «ти-ти-ти».
Он играет.
— Так?
— Да нет! Я же говорю: после «та-та-та»!
Пою.
— Хорошо. Кажется, понял, что ты хочешь. Я перезвоню.
Через полчаса звонит. Играет.
— Так?
— Да нет! Ты не то выкинул. После «та-та-та» надо выкинуть «ля-ля-ля», а не после «ти-ти-ти»!
— Что значит «ля-ля-ля» и «ти-ти-ти»?! — орет Гия. — Тебе сто лет! Выучи ноты наконец! Их всего семь!
Нет, когда он рядом, с ним легче работать.
ЗЕРКАЛО
По замыслу фильм «Слезы капали» начинался с кадра: в пустыне стоит зеркало, возле него сидит Тролль и стоит его ученик. Натуру мы выбрали недалеко от Саратова, возле озера Баскунчак, там есть немало такыров, туда и выехал грузовик с зеркалом в сопровождении замдиректора Белоусова. С этого кадра мы должны были начать съемки. И тут узнаем, что выпали дожди и такыры под Саратовом превратились в озера. Я попросил Гаро (директора картины) сообщить Белоусову, чтобы тот вез зеркало в Ашхабад. Там у диспетчера на студии «Туркменфильм» будут наши координаты. И мы с Кушнеревым в тот же день вылетели в Ашхабад. В 1962 году мы с Геной Шпаликовым были в Ашхабаде с фильмом «Я шагаю по Москве», я помнил, что пустыня начиналась сразу, за последними домами. Прилетели — нет пустыни. Все заросло травой, кустами, деревьями. На студии нам сказали, что пустыня есть в Небит-Даге. И еще сказали, что если мы наш грузовик в очередь на паром в Баку не записали, раньше осени он здесь не окажется.
Оказалось, что какое-то время паром не работал и теперь в Баку скопилось несметное количество машин со всего Советского Союза. Позвонил в Баку своему другу Камилю Мамедову — он был в командировке. Позвонил братьям Ибрагимбековым. Не дозвонился. Позвонил своему ученику Джанику Мехтиеву. Джаник сказал:
— Все будет в порядке, Георгий Николаевич! — И спросил номер нашего грузовика.
Номера мы не знали, не знали и фамилии водителя. Сказали, знаем только, что машину сопровождает Белоусов.
Позвонили в Москву директору фильма Николаю Гаро, чтобы тот сообщил Белоусову, что в Баку ему надо связаться с Джаником.
А сами на такси поехали в Небит-Даг. Приехали — натура есть. Позвонили в Москву, сказали, что место для съемок нашли, спросили — связались ли они с грузовиком. Гаро стал орать, что не смог связаться с Белоусовым и даже не знает, получил ли он наше первое сообщение и выехал ли из Саратова. Надо перенести эти съемки на осень!
Звоним в Баку Джанику. Никто не подходит.
Что делать? Едем в Красноводск, чтобы оттуда вылететь в Москву. Выехали под вечер. Едем по пустыне, видим вдалеке в мареве — белый забор, за ним какие-то трубы, цементные цеха. На заборе написано большими красными буквами «Слава КПСС».
— А это что за город? — спросил я таксиста.
— Где?
— Вон, впереди.
— Нет там никакого города.
— Но я вижу.
— И я вижу, — сказал Юра, — забор, а на нем надпись — «Слава КПСС».
— Это мираж, — сказал водитель.
И действительно, проехали немного — город исчез. Кругом ничего, посреди песков стоит юрта, около нее верблюд, а из юрты гремит рок-н-ролл.
— Тоже мираж? — спросил я водителя.
— Почему мираж? Купил магнитофон на батарейках. Это Элвис «лавмитенду» поет.
«Великая страна Америка!»
Едем. Солнце уже совсем низко. Далеко в пустыне что-то сверкнуло. Километров через пять видим — навстречу едет грузовик, в кузове у него что-то похожее на зеркало.
— Грузовик видишь? — спросил я Кушнерева.
— Вижу.
— Тебе не кажется, что на нем зеркало стоит?
— Кажется.
— А это не мираж?
Это был не мираж. Это мосфильмовский грузовик привез в пустыню Кара-Кумы зеркало троллей.
Эдик Белоусов рассказал, что когда он приехал в порт в Баку и увидел, какая там очередь, хотел развернуться и ехать в Москву. Но тут в порт нагрянул отряд милиции и стал загонять на паром все грузовики с московскими номерами, не спрашивая, хочет этого водитель или нет.
Я спросил, не было ли среди милиционеров культуриста в красной рубашке?
— Был, — сказал Эдик, — он и командовал.
Красный — любимый цвет Джаника.
ЗА ЧТО Я НЕВЗЛЮБИЛ ФРАНЦУЗСКОГО АКТЕРА ЖАН-ПОЛЯ БЕЛЬМОНДО
Для съемок нам нужна была машина «Запорожец». На этом автомобиле наш герой заезжал в лужу и проваливался в яму. Мы решили купить машину в комиссионном магазине, а после съемки привести в порядок и сдать обратно. Нам сказали, что для этого директор «Мосфильма» должен написать письмо директору комиссионного магазина. («Запорожец» самый маленький, самый маломощный, самый дешевый советский автомобиль, но очередь и за ним была длиной в два года.) Сизов подписал письмо. Отвезли. Директор комиссионного сказал, что он эти вопросы не решает: это теперь в ведении министра финансов. Сизов подписал письмо и министру, но сказал, что лучше будет, если это письмо я отвезу министру сам. К тому времени мы снимали фильм в Калуге. (Ехать из Калуги три часа и обратно столько же.) В понедельник я объявил выходной и поехал к министру. Тот меня принял, посмотрел письмо и сказал, что, к сожалению, оно не по адресу. Эти вопросы решает министр торговли. И я вернулся в Калугу.
Напротив гостиницы, в которой мы жили в Калуге, стоял кинотеатр, в котором все время показывали французские фильмы с Бельмондо. В тот вечер я пошел в кино, и на экране актер Жан-Поль Бельмондо на шикарной белой машине, когда то ли убегал, то ли гнался за кем-то по дороге стукнул три машины и вдребезги разбил свою.
Написали письмо министру торговли. Сизов подписал. Приехал к министру в назначенное время. Министра не было, но секретарь сказал, что министр с моим вопросом ознакомился и просил передать, что, к сожалению, ничем не может помочь: этими вопросами теперь ведает Моссовет.
Вернулся в Калугу. Пошел в кино. В этой картине Жан-Поль Бельмондо играл полицейского, и, когда на своей полицейской машине гнался за преступником, он подрезал автобус, автобус выскочил на встречную полосу и разбил вдребезги машин двадцать. И все иномарки! (В Москве иномарки были только у Иосифа Кобзона, Арчила Гомиашвили и Леонида Брежнева.)
Написали письмо председателю Моссовета Промыслову. Тот назначил мне время. И я поехал в Москву. Промыслов меня принял, сказал, что любит фильм «Я шагаю по Москве», но помочь мне не может. На неделе вышло постановление, что вопросы очереди в автомобильные комиссионные магазины решаются только на уровне Совета Министров СССР и «пусть Коля обращается к ним». (Коля — это Николай Трофимович Сизов, который несколько лет был заместителем Промыслова.)
