Десять прогулок по Васильевскому - Бузинов Виктор Михайлович (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗
Вот такая история, из которой проясняется еще один момент: Доделывать особняк Лопеса вплоть до его завершения в 1810 году мог действительно Михайлов 2-й, кстати, много строивший здесь, на Васильевском.
Но, как я уже заметил, история эта подтверждает и некую закономерность. Почему именно здесь, вблизи Андреевского собора, как в «Бермудском треугольнике», свершаются большие и малые катастрофы? В собор попадает молния, и он сгорает дотла, через пять лет обваливается внутрь его купол, еще через 42 года падает свод в особняке Лопеса. А дерево, которое летом 1999 года рухнуло напротив собора, унеся жизнь маленькой девочки? А несколько фугасок во время войны, упавших почти в одну точку рядом с собором? И не есть ли дьявольский промысел внедрение Нечаева в педагоги Андреевского училища и хранение при большевиках костей из Кунсткамеры под сводами собора?
Но это так: фантазии и не более…
Если же применительно к собору говорить о реальностях сегодняшнего дня, то они, безусловно, радуют. Летом 2002 года собор впервые за многие годы покрасили. И теперь он, как белое, чуть подожженное солнцем облако, величаво плывет над Васильевским.
Чуть раньше по соседству с Андреевским появилась, венчающая угол ограды, часовенка. При входе в нее на бронзовой доске сказано: «Часовня эта построена силами и средствами Балтийской строительной компании. Освящена митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским Владимиром в честь Святого Благоверного Великого князя Киевского Владимира…». Теперь на Шестой — целая череда культовых сооружений: церковь Трех Святителей, Андреевский собор и часовенка Святого князя Владимира. Что ж, прекрасно это!
Воздвигнут рядом с собором на скрещении Большого проспекта с Шестой и Седьмой линиями и памятный обелиск в честь 300-летия учреждения Ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, высшей государственной награды России. На обелиске высечена выдержка из Указа Петра I об учреждении этого ордена: «Первому нашему христианскому наставнику и Апостолу Российской земли воздвигнуть тем более именитую память для поздних наших потомков».
А собор, он, воистину, божественно прекрасен. Одухотворенный, легкий, таящий очарование петровского барокко и пришедшей на смену ему еще молодой, еще не набившей оскомину класики, и еще чего-то другого, что уходит в седые века русского зодчества. Чудо — его резной иконостас, чудо — его купола, его колокольня. Без Андреевского собора нет и Васильевского.
От «Дома Троекурова» до церкви Благовещения
Пресвятыя Богородицы
Прогулка десятая
Совершая ее, читатель узнает, кто такой Алексей Иванович Троекуров, где находился когда-то кинотеатр «Балтика» и какие воспоминания вызывает он у автора; каким образом хотела разбогатеть Софья Ковалевская, и что из этого вышло; а еще о том, как владелец василеостровских кабаков Иродион Степанович Чиркин церковь строил.
Должен признаться: я несколько виноват перед Шестой и Седьмой линиями Васильевского, а точнее перед тем отрезком этой улицы, что пролегает между Большим и Средним проспектами. Слишком много горьких, а порой и злых слов было сказано мною о нем в первом издании «Прогулок»…
Связано сие с нетерпением, с желанием поскорее увидеть обещанное чудо преображения, которому должна была подвергнуться, да все так и не подвергалась эта заповедная территория. Сама задумка превратить Шестую и Седьмую линии, на манер Малой Садовой или Малой Конюшенной в пешеходную зону возникла давно. В свое время я знакомился с проектом архитектора Шендеровича, который предусматривал открыть здесь всевозможные пассажи и превратить Шестую и Седьмую в цивильный торговый центр Васильевского. Читал о проекте Бориса Устинова; был посвящен в другие предложения.
Все это будоражило воображение и грело душу. Но реализация задумки началась в конце 90-х с того, что улицу размостили и, выложив на ней на два десятка метров новое гранитное покрытие, — вот, дескать, по какой красоте вам предстоит ступать, — видимо, по причине финансовых неурядиц надолго забыли о ней.
Это было страшное зрелище… Перекопанная, обезображенная улица с обветшавшими, облупившимися фасадам домов стремительно превращалась в василеостровскую клоаку. На местном бульваре развернулась толкучка, где пожилые бедствующие люди торговали с земли всем, что еще можно было продать: от хорошо поношенных зимних шапок до крапленых клопами книг. Но, кроме пенсионеров, кучковалась здесь и другая «публика». Та, что побиралась и прикладывалась к бутылке, оправлялась в окрестных дворах и парадных, приставала к прохожим. Сцены здесь возникали достойные пера Крестовского или Бахтиарова. Это был шабаш отверженных; и почти два с лишним года отвратительной жабой выглядела эта улица прежде, чем превратиться в улицу-принцессу.
Я писал о ней летом 1999-го, но лишь два года спустя она действительно стала неузнаваемо прекрасной. Подновленные, покрашенные в истинно питерские тона, фасады ее домов смотрят на пролегающий по центру удивительный, украшенный лиственницами, изящными скамьями и фонтанами, бульвар. Гранитная, сложного геометрического рисунка, мостовая намекает на свою принадлежность по меньшей мере к столичному рангу. Такой улице не стыдно предстать перед туристом с Запада. И как хочется верить, что это и есть одна из дорог в будущий мир городского устройства, где стыдно будет бросить окурок на тротуар. Ведь воистину: окружающая красота очищает, заставляет стыдиться собственного бескультурья, гасит низменное начало….
Но, наверное, хватит уже запоздалых дифирамбов; нам пора возвращаться к истории Шестой и Седьмой линий.
За собором Святого Апостола Андрея Первозванного в сторону Среднего расположились еще три здания, которые дают право называть этот уголок Васильевского заповедным. О церкви Трех Святителей мы уже упоминали в предыдущей главе, поэтому пройдем сразу к дому №13 по Шестой линии, ныне знаменитому «Дому Троекурова».
Почему ныне? Да потому что до 1968 года никто, кроме специалистов-историков, ничего о Троекурове и его доме слыхом не слыхивал. Если бы о Троекурове спросили тогда кого-нибудь из рядовых островитян, наверняка, получили ответ, что это не кто иной, как персонаж из «Дубровского». Такой ответ, впрочем, можно было бы услышать и сегодня: не очень-то продвинулись мы в знании родного города.
Вообще-то Пушкин, видимо, был осведомлен, что род Троекуровых прекратил свое существование в 1740 году, и, давая фамилию эту одному из героев своей повести, тем самым особо подчеркивал знатность его происхождения.
А был род Троекуровых действительно знатен. Сам Алексей Иванович Троекуров, о котором и идет речь, служил стольником у Петра I. Это он привез в Сергиев Посад царевне Софье просьбу от ее шестнадцатилетнего брата «удалиться ей из Кремля, в Новодевичий монастырь». Отец же Алексея Ивановича был начальником Стрелецкого Указа, должность по тем временам тоже великая.
Когда стали заселять Петербург, князь Троекуров, как и другие сподвижники Петра, был «записан на житье» в столице. Получил он поначалу участок на Стрелке, а когда там стали вести казенное строительство, переселен был сюда, в Шестую линию. На плане острова 1726 года дом Троекурова уже обозначен, как давно существующий. Обозначен он и на аксонометрическом плане 1765-1770 годов Сент-Илера, что поможет потом, по количеству окон первого этажа и мезонину, установить его идентичность с тем домом, что дожил до наших дней.
А дожил до наших дней удивительный особняк с высокими погребами «на сводах», что само по себе уже говорит о его почтенном возрасте. Но при этом, в отличие от подворья Александро-Невской лавры (смотри прогулку девятую), каменные палаты эти явно не принадлежали к типовой застройке по известному проекту 1716 года «для зело именитых». Вместо семи окон по фасаду было девять, вместо двух этажей — один, но с изящным и вместительным мезонином. Правда, был этот дом, как старая дама, густо намазан неприличествующим ее возрасту макияжем. С фасада смотрел на улицу вычурно игривый эклектический декор конца XIX века.
