Десять прогулок по Васильевскому - Бузинов Виктор Михайлович (читать полностью бесплатно хорошие книги .txt) 📗

От редакции

Эта книга была написана в 1999 году. Судьба ее, если учитывать читательеский интерес к ней и внимание прессы, достаточно счастливая: два тиража «Прогулок» разошлись за короткий срок буквально «на ура». Но с той поры минуло почти три года и, увы, стало ясно: книга нуждается в дополнениях и уточнениях.

Дело в том, что ее автор изображал Васильевский остров таким, каким являлся он перед ним в последние годы XX века: островом, чья история и слава как бы поблекли, отодвинулись в прошлое, а нынешний день предстал дряхлеющими зданиями, запущенными садами и скверами, гибнущими памятниками архитектуры и общей атмосферой унылого запустения, которое витало над василеостровскими линиями. В поле зрения автора была лишь старинная многократно опоэтизированная часть острова. Речь в книге, конечно же, не шла о новых кварталах Васильевского, о его морском фасаде. Но с тем, о чем говорилось в ней, трудно было не согласиться: внешний облик любимого нами канонизированного Васильевского действительно потускнел, утратил тот блеск и ухоженность, которыми мог гордиться в конце XIX и начале XX веков.

Однако, слава Богу, случилось то, что случилось. В преддверии 300-летия Санкт-Петербурга казна отпустила немалые деньги на то, чтобы Васильевский приобрел вид, приличествующий юбилейным торжествам. Стремительно, буквально на глазах, преобразились Шестая и Седьмая линии острова, а еще до того — Вторая и Третья. Обновился Меншиковский дворец, завершился косметический ремонт Кадетского корпуса; возвратилось из небытия здание Манежа на Университетской набережной; после долгих лет обморочного сна вновь радует нас пением своих фонтанов Румянцевский сквер; помолодел Средний проспект; десятки зданий Васильевского встретили в 2003-м второе свое рождение…

Словом, тогда же, в год юбилея города появилось второе издание «Прогулок» несколько исправленное и дополненное. В 2003 году книга была удостоена Анциферовской премии. А два года спустя автор по настоятельным просьбам читателей еще раз дополнил книгу рассказами о близких ему василеостровских адресах.

Третье издание «Прогулок», — как и первое и второе — содержит размышления о судьбе острова, о его славе и несчастьях, о многих, давно уже ставших хроническими, болезнях…

И всё-таки по-прежнему главное в книге В.М. Бузинова — это эпизоды из жизни Васильевского 40-60-х годов прошлого века; образы людей, с которыми был знаком автор «Прогулок». Ещё рецензенты первого издания отмечали особую атмосферу достоверности и светлой печали, которыми пронизаны многие страницы книги. Автор порой говорит о чём-то очень сокровенном… Но таковы правила этого неожиданного жанра, в котором краеведение повенчано с личной судьбой рассказчика…

Предисловие к первому изданию

Я — радиожурналист. Но по характеру своему служба у меня почти что солдатская. Исполняю я ее ежедневно на улице, в любую, даже самую гадкую погоду. При том, что на плече у меня сумка с магнитофоном, который весит немногим меньше мосинской винтовки…

К магнитофону этому я привык и не променяю его ни на какие легонькие «панасоники». У него есть великое преимущество — не отказывать в лютый мороз. [01]

Но это так, к слову…

Если же всерьез говорить о книге, которую предстоит Вам прочесть или отвергнуть после первых же страниц, она в немалой степени — детище тех, с кем совершал я путешествия по Васильевскому острову. Марина Георгиевна Козырева, Валентина Ивановна Лелина, Марина Ивановна Полевая, Юрий Анатольевич Ендольцев, Мурад Алиевич Мамедов, Михаил Николаевич Микишатьев, Сергей Сергеевич Шульц — всё это люди, чье знание Васильевского острова и любовь к нему легли в основу предлагаемой Вашему вниманию книги.

Конечно же, представленный в ней краеведческий материал шире, чем тот, что вбирали в себя наши совместные радиопрогулки по Васильевскому. Причиной тому различные публикации и книги, мимо которых я не мог пройти в силу своего профессионального любопытства. Библиография получилась достаточно большой, но ссылки на прочитанную литературу я привожу не в конце книги, а в процессе повествования; обращаюсь к тому или иному источнику лишь по мере надобности. Особую благодарность за добрые советы и оказанные консультации я выражаю Владимиру Васильевичу Герасимову и ныне покойному, Александру Матвеевичу Шарымову, а также председателю историко-краеведческого клуба «Васильевский остров» Марине Георгиевне Козыревой. Очень сожалею, что не мог в полной мере воспользоваться материалами удивительной, воистину подвижнической, создававшейся четверть века книги Галины Юрьевны Никитенко и Виталия Дмитриевича Соболя «Василеостровский район. Энциклопедия улиц Санкт-Петербурга». Мой скромный труд был уже в наборе, когда эта книга вышла в свет.

Впрочем, «Десять прогулок по Васильевскому» — это не только краеведение. Мне трудно определить жанр книги. Скорей всего, это некий симбиоз краеведения, мемуаристики, авторских ремарок и воспоминаний.

Хорошо это или плохо? Об этом судить Вам, дорогой читатель.

У каждого свой остров...

(приглашение к путешествию)

Вообше-то, Васильевский — не лучшее место в Петербурге. Разве что, — близко от центра.

Он совсем не такой, каким предстает с Невы готовому пустить слезу восторга неофиту. За каменными кулисами потрясающей красоты набережных скрываются монотонно-однообразные линии, строго отмеренные кварталы домов и сами дома, чаще всего однорослые, на одно лицо, без каких-либо архитектурных изысков — обычные доходные дома, возведенные здесь в последней четверти XIX и начале XX веков.

Это — то, что касается «первородного» Васильевского: пространств между его Стрелкой и некогда начинавшимся за Восемнадцатой линией Смоленским полем — старинным выгоном для островного скота.

Дальше простираются Гавань и Голодай. У них — своя судьба своя застройка, свой уклад жизни. Здесь есть ветшающие памятники старины: Галерный ковш, Кроншпицы и давно уже ставший улицей Шкиперский проток. Есть здесь и свои, лежащие за знаменитым Морским фасадом города, спальные районы. Есть промышленная зона, иногда напоминающая о себе металлическими голосами верфи и запахами кожевенного производства.

Но Бог с ними, с Гаванью и Голодаем. Здесь мы будем прогуливаться как-нибудь в другой раз. В этой же книге я приглашаю Вас в ту самую, разлинованную на скучные квадраты, восточную часть Васильевского, которая, как я уже сказал, кроме знаменитых набережных и двух-трех десятков памятников зодчества в глубине острова, на первый взгляд ничем не привлекательна.

Я родился и вырос здесь. И прожив на Васильевском часть своей жизни, в 60-е уехал с него, чтобы однажды, годы спустя, «заболеть» им. Болезнь моя — если это, конечно, болезнь, — имеет отношение к возрастной ностальгии. Я вдруг заметил, что стал глубоко грустить о покинутом мною острове. Он стал наведываться в мои сны, тревожить прошлым — «господи, так ведь это ж было на Васильевском», — и, словно мстя мне за былое мое юношеское отсутствие пиетета к его сединам, незаметным образом частыми напоминаниями о себе развил во мне способность «усекать» в памяти все, что относится к его, скажем так, неформальной истории. Именно неформальной.

Я давно уже отношусь к острову, как к живому существу. Чем-то обойденному судьбой, многократно обиженному, виноватому не по своей вине.

Ведь даже название его — Васильевский, с точки зрения топонимики, не прояснено до конца. До сих пор бытует легенда, что назван он так по имени поручика бомбардирской роты Василия Корчмина. После закладки Петропавловки он командовал батареей на Стрелке острова, доставшегося русским под финским именем Гирвисаари, что значит Лосиный. Посылая Корчмину деловые депеши, Петр адресовал их кратко: «Василию, на остров». Отсюда, дескать, и Васильевский. Но это — лишь миф.

Васильевским остров назывался еще в XV веке. Среди новгородских посадников, владевших им, известны три Василия — Василий Казимир, Василий Селезень, по прозвищу Губа, и Василий Ананьин. Большинство исследователей до недавнего времени сходились на том, что остров был назван по имени казненного Иваном III в 1471 году Василия Селезня. Но так ли это на самом деле — доподлинно не известно. Тем более, что в своей книге «Предыстория Санкт-Петербурга» историк и литератор Александр Шарымов приводит данные в пользу еще одного — в данном случае, неизвестного, — Василия, давшего острову свое имя. Шарымов ссылается на письмо, датированное 1421 годом, где говорится о некоем Саве, торговце солью с Васильева острова. Значит, получается теперь, что название острова имело отношение к какому-то Василию еще за полвека до казни Василия Селезня.