Брат номер один: Политическая биография Пол Пота - Чэндлер Дэвид П. (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Большая часть текстов звучала помпезно. В нескольких местах Салот Сар или один из его коллег говорили о неповторимости камбоджийской революции и выражали надежду на то, что более многочисленные нации будут учиться на революционном опыте Камбоджи. Причиной такого настроения стало отсутствие информации о внешнем мире. Сар и его соратники не читали газет и мало что знали о событиях за рубежом. Они подпитывались своими собственными документами, разговорами, радиопередачами и материалами других компартий. Поскольку в Камбодже революция победила, красные кхмеры полагали, что похожее произойдет и в других странах.
В вынесенной на заседание комитета 9 октября 1975 года повестке значились следующие пункты: «распределение заданий и рабочих дел», «повсеместные мероприятия» и «обсуждение ряда особых заданий». Коммунистическая партия, скрытая за вывеской Революционной Организации (именно под этим названием ее знали камбоджийцы) по-прежнему официально пряталась за Национальный фронт Сианука, которой якобы являлся главой государства. Целый набор разнообразных масок, подпольные клички и тайные заседания защищали Салот Сара от обвинений простых людей. Члены партии, на которых были возложены новые обязанности, работали инкогнито. Сложная система скрывала реальное распределение государственных должностей, при помощи чего высокопоставленные члены партии разделили зоны патронажа и контроля. [194]
На одном из заседаний, состоявшихся в октябре 1975 года, одиннадцать мужчин и две женщины были назначены на должности, напоминавшие министерские. «Товарищ секретарь» Салот Сар стал отвечать за экономику и оборону; «товарищ заместитель секретаря» Нуон Чеа — за организационную работу в партии и сферу образования; Иенг Сари назначили заведовать иностранными делами, касавшимися как государства, так и партии. Кхьё Самфан остался осуществлять связь с Национальным фронтом, т. е. с Сиануком. Ему также поручили следить за «бухгалтерской отчетностью и ценообразованием в торговле». Эта обязанность перекликалась с той должностью, которую он занимал в правительстве в 1960-е годы. Кой Туон стал ответственным за внутреннюю и внешнюю торговлю, а Сон Сен — командовать охраной и военным Генеральным штабом. Кроме того, новые назначения получили Ворн Вет (промышленность, железные дороги и рыболовство), Соё Ва Си (политические функции Центрального Комитета), Нон Суон (сельское хозяйство) и Чхим Самаук (премьер-министр). Сём Сон, впоследствии ставший послом в Северной Корее, отвечал за информационную секцию ЦК. Жена Иенг Сари, Кхьё Тирит, стала отвечать за социальное обеспечение, а жена Сон Сена, Юн Ят, — за культуру, образование и пропаганду. [195]
Похоже, революционеры распределили «министерские портфели» так, как это делалось до революции. Хотя восемь из этих тринадцати должностных лиц сохраняли свой авторитет в движении Пол Пота и в 1990-е годы, пятеро из них погибли в ходе чисток в 1976–1978 годах. Другими словами, Салот Cap/Пол Пот позаботился о том, чтобы примерно треть его кабинета была убрана в течение трех последующих лет, что указывает на неустойчивость его власти. Некоторые из убитых, например, Чхим Самаук и Ворн Вет, на протяжении многих лет были его ближайшими товарищами.
В остальных октябрьских протоколах обсуждалась роль наблюдателей, которую следовало сыграть членам постоянного комитета партии. В них подчеркивается необходимость «строить и защищать» (косанг нунг капеа) страну, необходимость организации национальной армии и отправки людей за границу для прохождения технического обучения. Хотя Вьетнам и Таиланд в тексте не упоминались, в договорах акцентировалась важность защиты от нападения наземных и морских границ Камбоджи, а также защиты партии от врагов. [196]
Роль Сианука в рамках нового правительства была неясна; но пока китайцы поддерживали принца, красным кхмерам было трудно предпринимать против него какие-либо действия. Однако в январе 1976 года в Пекине после продолжительной болезни скончался самый давний покровитель Сианука — китайский премьер-министр Чжоу Эньлай. К тому моменту были обнародованы Конституция Демократической Кампучии и новые уставные документы партии, хотя новое правительство еще не приступило к работе. Сианук оказался в неопределенном положении.
В начале марта принц решает уйти в отставку, хотя его об этом не просили. Постоянный комитет собрался для того, чтобы решить его будущее. На том же заседании обсуждалась проблема «восточной границы». Интерес представляют два документа, отражающие это заседание. [197] Дискуссию о судьбе Сианука открыл Кхьё Самфан, сказав, что принц направил «организации» два письма на французском языке. В первом говорилось, что он уходит в отставку по состоянию здоровья, а в другом, адресованном камбоджийскому народу, его отставка датировалась 20 марта 1976 года, днем, на который были назначены выборы в национальный совещательный орган под названием Собрание народных представителей.
Добровольный жест Сианука, вероятно, направленный на то, чтобы угодить красным кхмерам, взбесил их вождя, который посчитал, что принц высокомерно отнесся к ним. «Комментарии Организации», последовавшие за выступлением Самфана, предоставляют редкостную возможность мельком увидеть невежливого «Брата Пола». Заявления об отставке, заявил Сар, бессмысленны. В конце концов, «Сианук не сейчас уходит в отставку; он уже сделал это в 1971 году», т. е. тогда, когда Иенг Сари отправился в Пекин наблюдать за принцем. Сар видел две причины отстранить Сианука от должности. Первая заключалась в «классовых противоречиях между ним, его женой и революцией». «Он не может жить с нами», — сказал Салот Сар. Во-вторых, присутствие принца неизменно мешало красным кхмерам. По словам Сара, партия больше не нуждалась в Сиануке, и принц сам понимал, что с ним все «кончено». С другой стороны, размышлял Сар, если держать принца в Пномпене, то таким образом можно проучить вьетнамцев, «которые говорят нам, что мы леваки». Если Сианук покинет страну по собственному желанию, продолжал Сар, это может «привести в замешательство китайцев», но если он останется, на его жалобы можно еще целый месяц не обращать внимания. Все-таки принц был «патриотом», решил Сар. Сар предложил, чтобы Самфан встретился с Сиануком. При личной встрече его можно было притворно похвалить, велеть забрать прошение об отставке и не возобновлять его до тех пор, пока не потребуется. Партии было важно, чтобы принц хранил молчание.
Спустя два дня Самфан сообщил, что Сианук «ползал на коленях и умолял» позволить ему уйти в отставку, утверждая, что и не думал своими добровольно написанными письмами сбивать организацию с толку. Принц был напуган. Предвкушая победу, Салот Сар предложил не разрешать Сиануку выезд из страны. Вместо этого Совет министров Национального фронта должен был ратифицировать его отставку. От принца потребуется сделать заявление о том, что он поддерживает режим, и эти слова будут записаны на магнитофон. Сианук был «старым тигром, все еще нагоняющим на кого-то страх», признал Сар, но раз уж он присоединился к революции, убивать его не стоило. Сианук вышел в отставку 2 апреля 1976 года. Последующие тридцать три месяца он провел под домашним арестом на территории Королевского дворца в Пномпене. [198]
