Джими Хендрикс, история брата - Хендрикс Леон (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
Бог да благословит её доброе сердце, он жила с нами до тех пор, пока ни встретила своего второго мужа, которого тоже звали Пэт, и они ни купили дом на берегу озера Вашингтон. И снова отец остался наедине с нами, без всякой помощи со стороны. Шёл 1953 год, днём отец работал кочегаром на электростанции, а по вечерам по–прежнему ходил на занятия, чтобы получить специальность.
Несмотря на то, что с деньгами было трудно, папа нанял для заботы о нас приходящую няню, звали её Эдна Мюррей. Ему не надо было много времени, чтобы уговорить её, и она осталась жить с нами и с отцом. Но ни Бастер, ни я не были рады такому повороту Судьбы, потому что считали её чокнутой. Правда, оглядываясь назад, возможно, это была не её вина. Но ведь через столько рук мы прошли! Дома не было ни крошки, и Эдна кормила нас хлебом с кетчупом. Если вам никогда не приходилось обедать таким кетчупным сандвичем, то поверьте мне, он так же плох на вкус, как и на слух. Может даже хуже. Но когда голоден, будешь рад и этому.
Однажды днём, когда отец зашёл домой, Бастер рассказал ему, что нам приходится есть на обед.
— Но, парни, вы же ничего не едите кроме кетчупных сандвичей! — воскликнул отец.
— Да, — подтвердил я. И добавил: — Потому что холодильник пуст.
Отец открыл холодильник, кроме полупустой бутылки старого кетчупа там ничего не было. Возразить ему мне было нечем. Но когда он вернулся поздно вечером после работы домой пьяный и уставший, он слышать не хотел наши жалобы и нытьё. Даже если он рано возвращался после смены, последнее, что он хотел дома услышать, так это жалобы со стороны своих двоих сыновей. Первое, что обычно отец произносил, входя в дом, это было неизменное: "Марш в постель!"
Любой другой на нашем месте чувствовал бы себя обделённым и несчастным, ведь у нас не было ни коробки с игрушками, ни телевизора, перед которым многие проводили свои вечера. Но мы не знали скуки, с нами было наше воображение! Мы были полностью предоставлены самим себе. Любимым нашим развлечением было, лёжа на траве за домом, разглядывать звёздное небо, раскинувшееся перед нашим взором. Бастер описывал мне разные созвездия, он знал все их по именам. В его голове теснились тысячи идей о том, как устроена вселенная и космос.
— Марс и Венера это планеты влюблённых, они возвращают людям потерянную любовь, — говорил он мне. — А прямо сейчас, мы с тобой несёмся сквозь космос, находясь на нашей планете. Кто знает, сколько их там? Я хочу сказать, сколько разных путей приходится преодолевать им. Там есть области и галактики, о которых даже никто не знает.
Вглядываясь в крошечные светящиеся точки на небе, я думал над тем, что там где–то есть ещё множество таких же как мы с Бастером мальчишек, которые лежат на своих задних дворах и смотрят в нашу сторону. Как раз там, на траве, мой брат начал сочинять свою нескончаемую поэму о жизни. Из него потоками лились рассказы о ледниках, некогда покрывавших нашу планету, о сгоревших планетах, о происхождении вселенной. Я до сих пор не могу понять, откуда он про это знал, но тогда, мне казалось это всё живой реальностью. И уже тогда я понимал, насколько по–другому Бастер видел окружающий нас мир. Я никогда не видел, чтобы брат что–либо читал, учился в школе он плохо, и мне казалось, что эти знания были неотъемлемой его частью. Я всегда чувствовал, что он знает о чём–нибудь конкретном, то, чего никто не знает, и поэтому мне нигде не было с ним страшно. Не знаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы ни ежедневная его забота обо мне, если бы он не оберегал бы меня и не воспитывал бы меня в своей, такой необычной манере.
Помимо научно–фантастического сериала Флэш Гордон, Бастер зачитывался комиксами, если, конечно, они попадали к нему в руки. И герои, такие как Супермен и Бэтман привлекали его гораздо сильнее, чем Микки Маус или Дональд Дак. Но космос и внеземные миры восхищали его более всего.
— Интересно, вот бы отправиться в путешествие на космическом корабле и попасть на какую–нибудь другую планету или звезду. Я бы всю жизнь только и путешествовал по космосу, — любил часто повторять брат. — Не верю, что мы одни во Вселенной.
Такие слова приводили в замешательство всех взрослых по соседству. Вот какого склада был его ум. Под впечатлением Флэш Гордона мы с братом всё время высматривали в небе космические корабли, и не могу сказать, что я сильно был удивлён, когда однажды, после полудня, гуляя в полях, брат вдруг воскликнул, указывая рукой в небо, где вдали, над горизонтом, парил огромный диск.
— Смотри! — воскликнул он. — Ты видишь?
— Ух, ты! — воскликнул я в ответ, заметив какой–то непонятный объект прямо в небе.
— Тихо, не шуми.
Затаив дыхание, я стал рассматривать парящий вдали корабль. Его края пульсировали таинственным светом.
— Что это? — спросил я.
— Не знаю, но я обязательно выясню.
Но как только брат сделал осторожный шаг по направлению к нему, он тут же стремительно взвился вверх и исчез из виду.
— Ничего, — сказал брат, повернувшись в мою сторону. — Я уверен, они вернутся.
Глава 2. Цыганята
Весной 1953 года дела отца пошли в гору, он стал работать в Инженерном Департаменте города Сиэтла, работая в бригаде ещё с несколькими парнями. В их обязанности входило следить за ветками деревьев, которые могут повредить линии электропередач. Деньги, регулярно получаемые в конце недели, плюс ветеранская пенсия позволили ему сделать первый взнос за небольшой дом на углу 26–й и Вашингтон–Стрит. Все вместе мы запаковали наши небольшие пожитки и выехали из бараков квартала Райнер–Виста.
Дом на Вашингтон–Стрит нам показался огромным и слишком роскошным для жилья. Впервые мы ходили по настоящему деревянному полу, впервые у нас была настоящая кухня, хотя и небольшая. Добавьте к этому небольшой огороженный задний двор, гараж, подвал и отопление. Нам с Бастером разрешалось следить за котлом, который работал на мазуте. Вместе мы тащили старую тележку с 5–галлоновой бочкой целый квартал от Ричланда, где мазут продавали по 19 центов за галлон, что по тем временам было недёшево.
В новом доме у нас с Бастером была своя собственная комната, более того, перед домом во дворе мы могли играть в футбол или бейсбол и днём и вечером. Не так уж много у нас было спортивного снаряжения, но нам оно нравилось и мы старались беречь его. Наши старые иссушенные бейсбольные перчатки буквально разваливались на ходу. Обшлага были порваны, и дырки на коже заклеены обрывками ленты. Нам было слишком стыдно отправляться в парк и играть в них в бейсбол с другими ребятами, мы боялись, что нас засмеют, поэтому мы звали наиболее близких друзей к нам во двор и играли там.
К сожалению, совсем недолго нам пришлось наслаждаться таким счастьем, сказалось влияние некоторых свойств нашего отца. Параллельно с тем, что отец изо всех сил старался улучшить наше с братом существование, он всё более и более погружался на дно. Таким изнурительным трудом заработанные деньги проигрывались и пропивались. Часто он вообще не приходил домой, оставался в кабаках и пытался в вине утопить своё несчастье. Его отношения с нашей мамой становились всё хуже, а мы приносили всё большие хлопоты. Редкий день, когда он казался полным сил. Он играл ежедневно. Ему недостаточно было проигранных пари в биллиардной — в тенистых аллеях он играл в кости, а оставшееся проигрывал за карточным столом. К концу вечера отец, оставаясь с пустыми карманами, пробовал отыграться, а вы знаете, как это бывает редко.
Если он всё же возвращался домой с выигрышем, то на следующий день вёл нас в кинотеатр Атлас и по дороге мы останавливались только затем, чтобы купить конфет. Бастеру больше нравились Кларки, а мне Шугар–Дадди. Одним из первых фильмов, которые мы посмотрели в Атласе, был только что вышедший на экраны Prince Valiant (1954).
На следующий день, как только я возвратился из школы, с дороги послышались странные звуки и я пошёл проверить, кто так жалобно скулит за нашими воротами. Какая–то собака, еле дыша от быстрого бега, смотрела на меня своими большими глазами. Я позвал Бастера и мы впустили пса во двор. Ошейника на нём не было и мы с братом решили оставить его себе. К счастью отец в этот день вернулся в хорошем расположении духа.
