Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы - Врублевская Галина Владимировна
Организация предлагает оптом и мелким оптом
* рыбные консервы
* круизы на Валаам и Кижи
тел:…………………..
– Хотите шампанского? – одна из девушек достает откуда-то чистый бокал. Парень, сидящий у ее ног вскакивает и наполняет бокал шипучим напитком. Я отказалась. Впереди целый день работы, да и не привыкла я выпивать в чужих компаниях. Молодежь не настаивает. Девушка сама опорожняет бокал и куда-то исчезает. Мы тем временем с заместителем составляем текст рекламы, приведенный выше. Текст рождался трудно.
– Вот, это самое, консервы, значит, оптом, – морщил лоб парень, – и так, кто желает. Кстати, не хотите баночку приобрести? Ну, еще там поездки туда-сюда…
Через полчаса текст был составлен. Не хватало только телефона.
– Вот черт, – смутился парень. – Телефон диспетчера у Дениса. Его бабушка у нас диспетчером работает. Кстати, и деньги у него. Вы, вот что, приезжайте завтра, мы и телефон уточним и за рекламу заплатим.
Назавтра я приехала в назначенное время и час простояла у закрытой двери.
– Эти освободили вчера номер, – сообщила мне дежурная по этажу, наконец, обратив на меня внимание.
Я уехала ни с чем.
Следующий мой вызов – медицинский кооператив. Мой путь лежит на Петроградскую сторону. При выходе из метро то же скопление всякого люда, что и на Невском проспекте. Я уже не обращаю внимания на нищих и музыкантов. Но вдруг мой взгляд случайно остановился на женщине с фанеркой на груди. Ее лицо показалось мне знакомым. Те же бутылочно-зеленые глаза без всякого выражения. Опять призыв, помочь с похоронами. На этот раз текст на фанерке гласит, что умершей дочери было семь лет (в прошлой ей было тринадцать). Тоскливое сожаление сжимает мою грудь. Нет, дело не в поданной фальшивой страдалице милостыне. Разве можно строить свой нищенский бизнес на святом чувстве?
Двигаюсь дальше. Вхожу в подъезд с табличкой «Диагностический центр». В медучреждениях я не была давно, с тех пор, как в НИИ проходила профосмотр. Теперь моим здоровьем не интересуется никто, даже я сама.
Полная женщина-начмед, сделавшая вызов агента, пространно перечисляет услуги кооператива. Я предлагаю лаконично перечислить их в рекламном объявлении.
– Нет, – возражает начмед. – Пациенты охотнее обращаются к центр, если в газете дан рассказ о нем. Мы хотели бы поместить художественное сообщение. Вы можете помочь с литературной обработкой? Мы оплатим заказ и газетную площадь.
– С удовольствием! – восклицаю я.
Теперь я берусь за любую работу. К тому же у меня имеется и литературный опыт: выпускала стенгазету в НИИ. Звоню в рекламный отдел. Уточняю детали оплаты и форму статьи. Вот она у меня тут в журнальчике приклеена. Написана в виде письма в редакцию от излеченного клиента:
«От всей души!
От всей души благодарю врачей Диагностического центра. Они вдохнули новую жизнь в нашу семью. У тещи был постоянный зуд. С помощью целебной мази она смогла вылечиться и спать спокойно. Спокойнее стало и в семье. Жена прошла курс исцеления от фригидности. Я увеличил время активной сексуальной процедуры! И все с помощью аппаратов и препаратов Диагностического центра. Спасибо коллективу врачей, сестер и нянечек.
С уважением Иванов ИМ.».
Чуть ниже для желающих сообщался адрес и телефон Диагностического центра. Это было мое первое журналистское выступление в газете «Новинка».
Осень
Наступила осень. Снова назрела проблема с обувью. Тряпичные тапки почти развалились и быстро отсыревали под дождем. Но теперь заработки у меня были побольше. За хвалебные статьи платят лучше, чем за оформление рекламы. Предлагала свои услуги и другим газетам. Время у меня было. В «Новинке» работала через сутки. День, по-прежнему, по заказам бегала, день дома хозяйством занималась. В эти дни начала писать и социальные, про бедных, статьи. Газеты брали их охотно. В журналистике в тот год текли два потока материалов: хвалебные (заказные) и разоблачительные. Впоследствии и разоблачительные стали заказными, но в то время газеты выдерживали баланс. Видимость объективности. Пригодился мне письменный стол, за которым училась дочь. В институт она не попала и поступила в училище, где я брала первую рекламу. Но теперь это стало вполне достойное учебное заведение. Накануне первого сентября вызвали меня по знакомому адресу. Ехала я без желания: помнила, что свою рекламу училище мне не оплатило. Но теперь все было по-иному. Вообще, в последнее время всюду заметные перемены. В училище – новая дверь. Значит, возрождается!
Встретила меня знакомая служащая Елена Алексеевна (Я все имена-отчества в журнальчик записываю. Для агента это важная информация!). Поначалу я ее даже не узнала. Точь-в-точь, как наша Анжела стала. Одета элегантно. Прическа по моде. Осанка гордая. Держится с легкой заносчивостью. Но предложила мне стул. Обсуждаем рекламу. Меня узнала. Извинилась за старый долг. Обещала заплатить. Заказала большую площадь на первой полосе. Вот, в журнальчике, почти страницу занимает, как финансовая компания.
«ЭЙ-БИ-СИ» – ЛИЦЕЙ!!!
объявляет прием слушателей на курсы:
– маркетологов
– таможенных декларантов
– референтов
– менеджеров
Срок обучения от 3-х недель до трех месяцев.
Обучение платное.
Елена Алексеевна поведала, что училище перешло в частные руки. Руководители нашли спонсоров, от городской службы занятости заказ на подготовку специалистов получили. Да и профессии, что лицей дает, конкурентоспособны. Так я дочь в этот лицей и определила. Оплату учебы на себя взяла. Три месяца, как-нибудь, вытяну. Она на референта записалась. Профессия достойная. Это раньше секретарши у нас были не в почете, а референт другое дело. Компьютер, факс и искусный макияж в обязательной программе. В любой фирме выпускницы лицея нарасхват!
Как-то зашел в наш рекламный отдел главный редактор газеты. Я решилась и показала ему свои статьи. А он, оказывается, и сам уже обратил внимание на мои опусы. Тут же и предложил:
– Переходите, мадам, в наш творческий цех собкором. Только немного получиться придется. В нашем деле факты, конечно, важны, но и позицию газеты надо соблюдать. Вам придется не только рекламные статьи писать.
Тут я ему и сообщила, что по разным газеткам уже давно печатаюсь.
– Что ж. Похвально. Будем считать, что вопрос о вашем переводе решен! В понедельник утром добро пожаловать на редакционную летучку. А пока завершайте здесь свои дела.
Анжела передала отложенные для меня вызовы: «Управляющий Банком "Сияние" просил приехать персонально вас. Сказал, что уже сотрудничал с вами и остался доволен». Лицо рекламной дамы казалось озабоченным. Она слышала мой разговор с редактором и уже раздумывала, кем меня заменить.
Я решила, что Анжела оговорилась, назвав фонд «Державное сияние» банком, но вскоре убедилась в ее корректности. Знакомое мне учреждение действительно преобразилось. Новый, красивый вход с белыми, полированными ступенями из мрамора. У входа строгие охранники в десантной форме. Внимательно изучили документы, потом указали на второй этаж, в кабинет управляющего. Только что в вестибюле и на первых двух этажах сделали ремонт. Все блестело, сверкало, искрилось. Я прошла мимо операционного зала, где несколько клиентов оформляли свои денежные расчеты, и поднялась по лестнице. Вошла в просторный кабинет, стены которого были отделаны темными дубовыми панелями. Антон Антонович, прежде директор инвестиционного фонда, а ныне управляющий банком приветливо улыбнулся мне. Он раздался в плечах и даже пополнел. Или мне это только показалось. Солидный кабинет придает веса его обитателю. Сегодня он не считался с затратами.
– Берем целую страницу. Шрифт на ваше усмотрение. Только логотип банка не забудьте дать. Он достал из стола плотный лист бумаги с четким графическим символом на нем. Что-то вроде северного сияния в пятиугольном ромбе.
