Огонь ради победы - Великолепов Николай Николаевич (электронная книга txt) 📗
А бои там продолжались с нарастающим ожесточением. Фашистское командование подбрасывало к Висле новые подкрепления. В их числе были и маршевые батальоны, и самые, на первый взгляд, неожиданные формирования, вроде 11-го полицейского полка СС и учебного батальона унтер-офицерской школы в Берлине.
Мы понимали, что сражение за плацдарм можно выиграть, лишь усиливая огневую мощь и повышая боевую активность находившихся там войск. И потому с воодушевлением восприняли решение командующего 69-й армией генерал-лейтенанта В. Я. Колпакчи о наступлении с целью соединения корпусных плацдармов в один и дальнейшего его расширения. Главный удар, как мы и предполагали, наносился силами 61-го стрелкового корпуса в общем направлении на северо-запад — на Шляхетски Ляс. В полосе нашего корпуса на западном берегу Вислы было три ее притока: на юге Илжанка, в центре Зволенька и на севере Плевка. Русла их расположились почти параллельно. Основные события должны были развернуться в междуречье Зволеньки и Плевки. Севернее Илжанки, на левом фланге, вели бои части 25-го стрелкового корпуса.
Как всегда перед наступлением, нашему немногочисленному штабу артиллерии во главе с подполковником И. П. Никольским пришлось трудиться с огромным напряжением. Особенность этого наступления заключалась в том, что оно планировалось и проводилось в ходе продолжающихся ожесточенных боев на плацдармах. Одновременно с ними шла большая перегруппировка огневых средств — какие-то полки и дивизионы надо было перебросить на новые направления, другие — принять на усиление. В кратчайшие сроки требовалось определить районы позиций, наладить связь, увязать вопросы взаимодействия артчастей между собой и со стрелковыми подразделениями, наконец, обеспечить их переправочными средствами.
Пока И. П. Никольский со своими помощниками отрабатывал боевые документы, я побывал вместе с командиром корпуса на участке 134-й стрелковой дивизии. Полковник А. Г. Бойцов, исполнявший обязанности комдива, и подполковник И. И. Бушко, командующий артиллерией, доложили комкору обстановку и план боевых действий. Дивизии предстояло преодолеть Плевку и в районе села Яновице соединиться с частями нашего правого соседа — 91-го стрелкового корпуса.
Не довольствуясь разговором на командном пункте, Иван Федорович велел мне внимательно посмотреть план артиллерийского наступления на участке дивизии. Подполковник И. И. Бушко повел в свой штаб. Честно говоря, мне думалось, этот непоседливый офицер недолюбливает бумаги. Но план оказался и по сути, и по оформлению отличным боевым документом. Хорошо была отражена специфика использования дивизионной артгруппы. Видя мое удовлетворение, Иван Иванович Бушко поспешил внести ясность:
— Тут руку приложил мой начштаба Иванов.
Но, слушая комментарий к плану, я убеждался, что и Иван Бушко работал над ним немало.
— Помимо надежного подавления переднего края и огневых средств в ближайшей глубине обороны противника, — докладывал он, — мы спланировали огонь по трем высотам, по опушке леса южнее Яновице. Замысел — лишить гитлеровцев пунктов наблюдения.
Присутствующий при докладе майор И. К. Иванов спросил меня:
— У противника есть батареи за границей наших огней, что с ними делать?
— О них мы позаботимся сами, поставив задачи корпусной артгруппе, — ответил я. — И армейская артгруппа нам поможет.
— Разделаем как по нотам, — встряхнул вихром рыжеватых волос подполковник Бушко.
Ему не терпелось показать свою артиллерию на позициях, и вскоре мы покинули штаб.
Признаться, я еле поспевал за быстрым в движениях офицером и невольно любовался им. Энергии и деловитости поровну! На мои замечания он реагировал немедленно:
— Это мы с Ивановым еще раз обдумаем и сделаем все как надо…
Он то и дело ссылался на Иванова. А я без него знал, что Игорь Константинович Иванов — прекрасный боевой офицер, на которого всецело можно положиться.
Еще в 1938 году он закончил Рязанское артиллерийское училище, командовал взводом разведки артиллерийского полка, батареей, дивизионом. У него не только солидная теоретическая подготовка, но и большой боевой опыт, о чем свидетельствуют хотя бы три боевых ордена на груди, а также две нашивки за ранения. Сейчас, при подготовке к наступлению, он снова показал свою высокую штабную культуру. Разработанные им документы пронизывала пытливая, творческая мысль.
С подполковником Бушко мы побывали на позициях всех частей, передовых наблюдательных пунктах.
Возвратившись на командный пункт дивизии, мы еще раз обменялись мнениями о предстоящих боевых действиях. Самое главное — добиться, чтобы артподготовка не прошла впустую. А для этого нужно, чтобы не только артиллеристы хорошо спланировали огонь и метко поразили цели, но и пехота точно по времени поднялась в атаку, быстро овладела первой траншеей и, не задерживаясь, продвигалась вперед. Значит, командирам-артиллеристам надо быть в боевых порядках пехоты.
— Это у нас отработано, — говорил И. И. Бушко и начинал перечислять офицеров, главным образом командиров батарей и дивизионов, которые искусно сопровождают пехоту огнем и колесами. — Налаживаем взаимодействие и с большими штабами. Полковник Забелло, комбриг восемь, здорово помогает дивизии, с ним у нас полный контакт.
Приятно было слушать такой отзыв о Николае Михайловиче Забелло, которого я успел узнать как сметливого и решительного артиллерийского командира, прошедшего на войне большой и нелегкий путь.
Все эти детали подготовки к операции хорошо запомнились потому, что они характеризовали сложившиеся к тому периоду войны методы основательной работы наших командиров и штабов. Мы научились планировать боевые действия в сжатые сроки. Пункты управления войсками, включая армейские инстанции, были максимально приближены к переднему краю.
Накануне наступления к нам на корпусной наблюдательный пункт прибыл командующий 69-й армией генерал-лейтенант В. Я. Колпакчи. Он потребовал от меня доклада о созданных группировках артиллерии, внимательно рассмотрел карту с огнями, план артнаступления.
Командарм проверил у ряда командиров, вызванных на НП, огневые планшеты и поинтересовался, как нами используются аэрофотоснимки обороны противника.
— Ни одна выявленная цель, — потребовал он, — не должна остаться вне ударов нашей артиллерии.
Привыкший дотошно вникать во все детали, Владимир Яковлевич не обошел стороной и вопросы снабжения. Надо сказать, трудности тут были немалые, особенно с доставкой снарядов и мин на западный берег Вислы. Личный состав артснабжения трудился напряженно, не зная отдыха. Особенно энергично и четко действовал помощник начальника артснабжения корпуса капитан В. И. Канищев. Много сил уходило на подвоз боеприпасов к реке и переправу их через Вислу. Но еще труднее было доставить снаряды и мины на позиции. Часто их подносили вручную. Командир 303-го гвардейского минометного полка подполковник Н. Н. Бежалов рассказывал мне, как под обстрелом противника боец-комсомолец из 3-го дивизиона Сергей Коновалов совершал километровые рейсы с реактивными снарядами для «катюш». Он сумел перенести снаряды для четырех залпов БМ-13. А бои требовали много снарядов. Тот же 303-й полк только за двое суток дал по врагу девятнадцать залпов.
Рассвет 2 августа застал меня на высоте 208,5, где по-прежнему размещался корпусной наблюдательный пункт. Шли последние приготовления к наступлению. Иван Федорович Григорьевский хмурился — он еще не получил доклада об окончании перегруппировки войск. Сержанты из взводов управления проверяли связь с командными и передовыми наблюдательными пунктами. Проверка радовала: захваченный разведчиками у немцев и проложенный по дну реки четырехжильный кабель надежно связывал нас с западным берегом. Батальон связи корпуса потрудился на славу.
Настал час — и загремела канонада. Артподготовка была короткой — всего двадцать минут, но весьма мощной. Орудия прямой наводки расстреливали огневые точки противника на переднем крае, артполки дивизий и переправившиеся на плацдарм батареи из состава отдельных бригад разрушали оборонительные сооружения, подавляли огневую систему. Артиллерия усиления шквальным огнем с восточного берега била по немецким батареям в глубине обороны и уничтожала резервы.
