Немецкая карта - Комосса Герд-Хельмут (библиотека книг TXT) 📗
В результате терактов в США также и граждане Германии обратили свое внимание на службы, обеспечивающие их защиту. Предполагается, что были предостережения относительно готовящихся терактов, в первую очередь со стороны израильской спецслужбы МОССАД; но одно обстоятельство кажется непреложным фактом — все спецслужбы западного мира не имели достаточной информации. Они были застигнуты врасплох и с точки зрения времени, и относительно масштабов этих терактов, в результате чего возникает вопрос: как это могло произойти? В период наиболее многочисленных терактов в Федеративной Республике с 1974 по 1980 г. немецкие спецслужбы преодолели имевшиеся в начале проблемы компетентности и хорошо выполнили свою задачу. Это относится к ведомству по защите конституции, МАД и БНД. Тогда МАД в нарушение правил в течение нескольких месяцев почти весь свой персонал бросила на решение общей задачи преследования террористов. Политикам это не нравилось, но они вынуждены были смириться с таким положением вещей, поскольку никто из них не хотел стать виновным в провале операции. Но потом у кого–то все–таки не хватило терпения, когда МАД во Франкфурте, ведя слежку за одной радикальной коммунистической группой, установила подслушивающую аппаратуру в подсобке одного ресторана. Многим это показалось сильным перегибом и стало не только причиной отставки министра обороны Лебера, но и вызвало общее политическое недоверие к национальным спецслужбам.
С 1972 г. ситуация обострилась в связи с арестом членов группы Баадер — Майнхоф, которая хотела силой изменить общественно–политическое устройство Федеративной Республики, в том числе организовав взрывы в главном штабе США и в небоскребе концерна «Шпрингер» в Гамбурге. В 1974 г. в Берлине террористы застрелили президента камерального суда Гюнтера фон Дренкманна. В 1975 г. 85 разыскивавшихся по решению суда террористов находились в заключении, 100 других — в розыске. После принятия закона о борьбе с терроризмом последовали убийства генерального прокурора Зигфрида Бубака, пресс–секретаря Дрезднер- Банк Понто, а также президента Союза работодателей Ханса—Мартина Шляйера. В конце концов члены РАФ Баадер, Энсслин и Распэ были приговорены к пожизненному заключению.
Подавление и устранение террористов РАФ в Германии было успехом всех силовых ведомств страны. Особая заслуга в этом принадлежит БКА, которое под грамотным руководством президента Хорста Герольда преследовало террористов по всему миру, используя современные методы и оперативнорозыскную методику по компьютерным базам данных, которая шаг за шагом позволяла выявить всех террористов. И хотя еще случались арьергардные удары, совершались убийства и производились задержания, главную опасность удалось предотвратить. Вскоре возникло недоверие к этим спецслужбам, которые своей совместной работой успешно противодействовали РАФ. Политики опасались, что эти ведомства получат слишком много власти, и начали «регулировать» взаимодействие этих ведомств, в результате чего они были отодвинуты в поле административной работы. Количество контрольных механизмов увеличивалось. Методика розыска по базам данных была предана анафеме, широко внедрялась система защиты данных, заслуженный шеф БКА Герольд был смещен со своего поста, за этим последовали другие кадровые перестановки. Была создана парламентская контрольная комиссия бундестага, и уполномоченный по защите данных старался взять под контроль все операции спецслужб. В результате всех этих шагов недоверие политиков породило недоверие спецслужб к политикам. Новая кадровая политика в результате привела к тому, что на ведущие посты назначалось все больше некомпетентных людей, например, один адмирал, который позднее сделает карьеру в ПДС. Второй юридический диплом стал важнее, чем опыт работы в спецслужбах. Высшее руководство предложило МАД полковника Йоахима Кразе в качестве шефа контрразведки, позднее он был разоблачен как агент Маркуса Вольфа, руководителя контрразведки ГДР. От высшего политического руководства страны шеф МАД получил задание на каждый доклад у статс–секретаря брать с собой этого полковника. В результате дошло до того, что в ведомствах начали особым образом помечать документы, поскольку никто не знал, кто еще захочет ознакомиться с ними. Положение могло бы стать и того хуже, если бы статс–секретарь Манфред Шюлер не вмешался на уровне аппарата канцлера. Но особенно опасным было растущее недоверие иностранных служб к немецкому партнеру.
В конце концов, после восстановления единства Германии все спецслужбы от БНД до МАД подверглись сокращению личного состава, а с точки зрения технического оснащения они также были не на уровне требований времени. Целый уровень управления был расформирован. Ведь мы, как известно, «находились в окружении друзей». Но все это не может служить объяснением и обоснованием того, почему спецслужбы находились в неведении в отношении планов международного терроризма. Это привело к тому, что кто–то стал осторожнее, а дружественные спецслужбы тоже не всегда могли быть уверены в том, что их информация попадет в нужные руки, и предпочитали молчать. Не без основания современные террористы пытались базироваться в Г ермании. Здесь это сделать легче, чем в Норвегии или Англии. Тому есть причины. До сих пор ни в какой другой стране не было таких благоприятных условий для организации логистики для терактов, как в Германии, иностранцы могли легко раствориться в жилых многоэтажках Гамбурга или Кёльна, как при терактах в Германии в 1970–е гг. Германия была интересна не в качестве страны для проживания «кротов», а как место организации подпольных баз, с которых в любое время можно начать операцию. Сейчас снова идет спор о защите данных и об обмене информацией. Необходимо повысить эффективность работы спецслужб, если не хотите, чтобы и в будущем террористы могли воспользоваться их слабостью.
Отношение спецслужб к политике
Один случай из деятельности МАД заслуживает особого внимания. Здесь среди прочего речь шла о том, в какой степени спецслужба может осуществлять свою деятельности в области большой политики. Ограничений быть не должно. В этой связи один случай имел особый резонанс. Баварский депутат бундестага Франц Йозеф Штраус попал в поле зрения сотрудников МАД, которые занимались наружным наблюдением. При подозрении на деятельность, угрожающую безопасности, наружное наблюдение было, конечно, допустимым. В отношении премьер–министра Штрауса заинтересованные круги искали факты, подтверждающие подозрения. Главным образом речь шла о закупках для бундесвера. Для прояснения этого подозрения МАД начала операцию, в ходе которой за Штраусом велось наблюдение в районе офиса ХСС. К сожалению, сотрудники МАД действовали при этом настолько неловко, что премьер–министр заметил наблюдение уже в самом начале и решил позабавиться тем, что однажды решил раскрыть наблюдавших за ним сотрудников. Какой позор для службы! Штраус обратился к сотрудникам, которые за ним наблюдали, прямо на улице и запретил им заниматься этим в районе Лацареттштрассе в Мюнхене. Естественно, это вызвало нервозную реакцию на всех этажах МАД, включая руководство.
С тех пор Штраус потерял доверие к МАД, что было неудивительно. Потребовалось определенное время, прежде чем мне удалось восстановить доверие.
О мнимой причастности тогдашнего министра обороны Франца Йозефа Штрауса к сделкам с вооружением ни в каких серьезных документах спецслужб, включая документы моих тогдашних партнеров в США, не было ни единого доказательства, хотя весь мир это предполагал. Но слух, однажды запущенный в обиход, живет годы или даже десятилетия. Обвинения против политика Штрауса лишены всяких оснований. Они были придуманы, однако придуманы настолько хорошо, что за кулисами этой кампании чувствуется рука профессиональных служб. В этой связи необходимо сказать о том, что, с другой стороны, были разработки спецслужб, которые могли бы серьезно скомпрометировать некоторых других немецких политиков. Среди них есть люди, которые в последние годы благодаря поддержке «красно–зеленой» коалиции получили назначения на высокие посты. Позднее, при изучении архивов Штази, были обнаружены новые факты, усиливающие подозрения в отношении некоторых из них. Но даже работа с фактами, подтверждающими подозрения, относящимися ко времени до восстановления немецкого единства, вероятно, не позволит преодолеть неуверенность, так ли оно было на самом деле, как предполагается. Существует опасение, что эти дела навсегда останутся под покровом забвения.
