Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - Хаманн Бригитта (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Сходные высказывания можно встретить и у Гитлера-политика. Он использовал слово «выродившийся» часто и по самым разным поводам. Например в 1941 году за столом, о неправильном питании: Жаба — это выродившаяся лягушка. Охотников он однажды назвал выродившимися крестьянами [395]. По отношению к искусству Гитлер использовал слово «выродившийся» в значении «примитивный», «отсталый» и «слишком мало связанный с народом» Например, в 1937 году: Жалкие, запутавшиеся модернисты создают произведения, которые мог бы смастерить и человек каменного века десять или двадцать тысяч лет назад. Они рассуждают о примитивности искусства и при этом напрочь забывают, что в задачу искусства не входит идти вразрез с развитием народа… С сегодняшнего дня мы начинаем непримиримую борьбу по очистке нашего искусства от разлагающих элементов, вплоть до последнего [396]. Или в другом месте: Спросите людей, которые сходили на выставку «Выродившееся искусство» и на выставку немецкого искусства…, что произвело на них большее впечатление. Спросите этих здоровых людей, и вы получите однозначный ответ [397].
3. Столица империи
Многонациональная метрополия
Гитлер, как известно, не любил Вену, а в особенности — её жителей, однако на протяжении всей жизни отдавал должное обаянию столицы огромной империи: Существует, конечно, нечто, что невозможно создать искусственно, а именно — необычайно сильная одурманивающая атмосфера, которая царила в Вене в прошлые века и сохранилась там до сих пор, это ощущение вечного бидермейера. Воздействие этой единственной в своём роде одурманивающей атмосферы испытываешь каждый раз, когда прогуливаешься по парку Шёнбрунна и т.п. [398] Вена не уступит даже Парижу, утверждал он после французской кампании [399].
Вена, столица империи и резиденция Габсбургов — символ той значительной роли, какую играла двуединая Австро-Венгерская монархия на международной арене. В 1910 году это государство с населением в 50 миллионов человек было вторым по величине в Западной Европе, уступая лишь Германской империи (65 миллионов) и опережая Великобританию с Ирландией (45 миллионов), Францию (40 миллионов), Италию (34,7 миллиона) и Испанию (20 миллионов).
Однако для Гитлера значение Вены не в том, что она — столица Дунайской монархии. Гораздо важнее историческое значение этого города, который на протяжении многих веков оставался резиденцией императоров Священной римской империи: При встрече с предводителями других германских народностей я всякий раз оказываюсь в более выгодном положении благодаря моей родине: ведь в течение пяти столетий она была огромной могущественной империей, а её столица — резиденцией императоров [400].
Зная о венском чувстве собственного достоинства, основанном на великой истории, Гитлер после 1938 года всеми силами старался предотвратить соперничество двух метрополий и превратить Берлин в столицу «Великогерманской империи». Задача не из лёгких, и Гитлер понимал это даже в 1942 году: Венца, приезжающего в Берлин, нельзя упрекнуть в том, что он испытывает чувство разочарования, сравнивая сегодняшний Берлин с грандиозными декорациями своего родного города. Жители Вены даже ему лично однажды заявили, что Берлин — это ведь не столица; Вена же превосходит его во всём, что касается культурой жизни, а если говорить о внешнем облике города, то и тут ему с Веной не сравниться. И венцы во многом правы, потому что ни один немецкий город не владеет столь многочисленными сокровищами культуры, как Вена. Однако гордая Вена должна уступить лидерство Берлину: Одной из самых важных задач Третьего рейха является превращение Берлина в действительно представительный город. Всё, начиная с вокзала и подъездных дорог имперских автобанов, должно вызывать восторженные чувства, чтобы даже венец воскликнул: вот она — наша столица! [401]
После 1933 года в Берлине велось крупное строительство с привлечением значительных финансовых средств, а в Вену после 1938 года по политическим соображениям средств не инвестировали: Вене и так свойственна слишком большая сила культурного притяжения. Вложения могут только усилить политическую привлекательность города, а этого никак нельзя допустить. Этому меня научила история. Нового строительства в Вене не велось; якобы потому, что не следовало стремиться превзойти великолепные постройки имперского города [402].
Бывшую имперскую резиденцию систематически грабили. Как писал Йозеф Геббельс: «У фюрера нет особых планов касательно развития Вены… Наоборот, Вена и так уже владеет слишком многим, и ей не нужно ничего давать, наоборот, можно кое-что и забрать» [403]. И далее: «Вену нужно превратить, пусть даже там и миллионное население, в провинциальный городок… Вена, кстати, раньше так плохо обращалась с австрийской провинцией, что уже только поэтому ей никак нельзя доверить играть ведущую роль в империи, или хотя бы в Австрии» [404]. И даже 9 апреля 1945 года он пишет: «Фюрер венцев разгадал. Это отвратительный сброд, мешанина из поляков, чехов, евреев и немцев». Их следует «держать в узде» [405].
В Вене разрешалось проводить только очистные работы: Вена будет вести войну против клопов и против грязи. Город нужно очистить. Это задача в области культуры, которая стоит перед Веной в двадцатом столетии; больше делать ничего не нужно. Если Вена справится с этой задачей, она превратится в один из самых красивых городов мира [406]. Под этой задачей в области культуры Гитлер понимал, в том числе, и «чистку» этнически смешанного населения города в соответствии с «народными» критериям, то есть борьбу против «ненемецкого» характера Вены, которая в течение веков была столицей многонациональной империи Габсбургов.
Император
Титул императора Франца Иосифа знали наизусть все школьники Дунайской монархии, в том числе, несомненно, и юный Гитлер в Линце. В этом титуле отражалась многовековая история и сложность устройства этой многонациональной империи, все её многочисленные завоевания, наследства и выгодные браки: «Франц Иосиф I, Божьей милостью император австрийский, король венгерский и богемский, далматский, хорватский, славонский, галицийский, лодомерский и иллирийский; король иерусалимский и проч.; эрцгерцог австрийский; великий герцог тосканский и краковский; герцог лотарингский, зальцбургский, штирский, каринтийский, карниольский и буковинский; великий князь трансильванский; маркграф моравский; герцог Верхней и Нижней Силезии, моденский, пармский, пьяченцский и гуастальский, Освенцима и Затора, тешинский, фриульский, рагузский и зарский; владетельный граф габсбургский и тирольский, кибургский, горицский и градишский; князь трентский и бриксенский; маркграф Верхних и Нижних Лужиц и Истрии; граф Гогенемс, Фельдкирх, Брегенц, Зоннеберг и проч.; государь Триеста, Котора и Вендской марки; Великий Воевода Сербии, и прочая, и прочая, и прочая».
Некоторые титулы сохраняли лишь историческое значение, например, титул «короля иерусалимского». Титулы «герцога тосканского», «герцога лотарингского» и «герцога Силезии», как и титулы, данные по давно утраченным родовым замкам Габсбург и Кибург в Швейцарии, лишь напоминали о былых владениях Габсбургов. Единство Габсбургской империи было столь же обманчивым, сколь и титул императора: с 1867 года — после поражения в войне с Пруссией и «соглашения» с Венгрией — империя делилась на две части и называлась «Австро-Венгрия». Начиная с 1867-го император Франц Иосиф каждый год довольно много времени проводил в Будапеште, резиденции венгерского короля, и осуществлял там правление на венгерском языке, одетый в венгерскую униформу, с венгерскими министрами и венгерским парламентом.
