Впередсмотрящий. Повесть о великом мечтателе (Жюль Верн) - Брандис Евгений Павлович (онлайн книга без .TXT) 📗
Как раз в это время на страницах «Журнала воспитания и развлечения» началась публикация нового романа Жюля Верна «Таинственный остров».
В Лондоне Паскаль Груссе жил и писал под именем Филиппа Дариля, кое-как пробавляясь статьями и репортажами для парижских газет. Политическая карьера рухнула. Журналистика не сулила успеха. Груссе решил попробовать себя в юношеской беллетристике. Его посредник обратился к Этцелю и от имени «неизвестного лица» предложил издателю рукопись небольшого романа «Наследство Ланжеволя».
Сюжет оказался интересным, а само произведение беспомощным. Этцель все же приобрел эту рукопись— откупил за полторы тысячи франков, но с условием, что «неизвестное лицо» откажется от права на авторство без каких-либо дальнейших претензий: рукопись будет переработана опытным романистом, быть может, самим Жюлем Верном, который ее сделает «приемлемой». Прощаясь с посредником, Этцель заявил, что охотно будет сотрудничать с этим литератором и, когда тот «набьет руку» — человек он, несомненно, способный, — откроет перед ним двери в издательство.
Жюль Верн долго не мог удосужиться перелистать сочинение «неизвестного». Он только что закончил «Гектора Сервадака» и затем, как всегда, «весь отдался» новому замыслу — работе над «Пятнадцатилетним капитаном». Наконец «Наследство Ланжеволя» было прочтено, и писатель тут же поделился с Этцелем своими впечатлениями:
— Прежде всего роману недостает действия. Интрига ослаблена и не может захватить читателя. Есть хороший замысел и вытекающая из него ситуация, но нет эффектной развязки. Нужно значительно усилить контраст между городом благоденствия и немецким Штальштадтом. Ученый злодей должен понести наказание — стать жертвой своего изобретения, а молодой инженер, от которого зависит спасение Франсевилля— меньше рассуждать и больше действовать. Я бы сделал из такого сюжета конфетку…
— Для того я и откупил эту рукопись!
— Но я не пишу романов в соавторстве.
— На обложке будет выставлен один автор. В нашей практике это исключительный случай, и пусть он останется издательской тайной. В итоге вы сэкономите несколько месяцев, а начинающий литератор, когда сможет сравнить оба текста — первоначальный и окончательный, — извлечет для себя полезный урок.
Жюль Верн нехотя согласился.
Узнав от своего посредника, кто будет перерабатывать рукопись, Груссе раздобыл и прислал Этцелю документальные фотографии военных заводов Круппа, основателя «династии» германских пушечных королей, который послужил прототипом образа мракобеса Шульце. Художник Леон Бенетт на основе этих фотографий выполнил прекрасные иллюстрации.
Роман под названием «Пятьсот миллионов бегумы» вышел в свет в 1879 году, когда Груссе жил еще в Англии.
Книга построена на резких контрастах. Гневное осуждение прусской военщины, милитаризма, захватнических войн, национального чванства. Зловещий Штальштадт — цитадель смерти, плацдарм для завоевания мирового господства «высшей» саксонской расой. Потогонная система эксплуатации рабочих — винтиков чудовищной военной машины. И рядом — утопический Франсевилль, воплощенный идеал демократии, свободы, равенства, братства. Город, где высшие завоевания труда и мысли служат счастью и благу людей.
Саразену хотелось бы осчастливить весь мир. Он приглашает в Франсевилль политических изгнанников, честных людей любой национальности, которых нужда и безработица гонят из перенаселенных стран.
Шульце хотелось бы истребить все народы, которые не желают «слиться с германской расой и посвятить себя служению фатерланду».
Как знакома нам эта гнусная фразеология, распространявшаяся в Пруссии задолго до Гитлера!
Поединок взаимоисключающих сил и победа добра над злом.
«Но если мы будем самыми сильными, — говорит Саразен, собираясь превратить опустевший Штальштадт в арсенал для обороны Франсевилля, — мы постараемся в то же время быть и самыми справедливыми и научим наших соседей любить мир и справедливость».
Франко-прусская война закончилась отторжением от Франции ее цветущих провинций — Эльзаса и Лотарингии. Парижская коммуна обозначила в мировой истории новый рубеж. «Штурмовавшие небо» коммунары впервые попытались революционным путем осуществить светлую мечту утопистов об идеальном государстве будущего.
«Пятьсот миллионов бегумы» — отголосок этих событий, потрясших обоих авторов, глубоко пережитых тем и другим, хотя и по-разному понятых. Жюль Верн, сохранив идеи Груссе и его сюжетную схему, превратил слабый набросок в великолепный роман, соединяющий научную фантастику с высокими гражданскими чувствами.
Позднее роман был признан пророческим. В изобретенной Шульце дальнобойной пушке усматривали прообраз «Большой Берты», из которой немцы обстреливали Париж во время второй мировой войны. В годы Сопротивления гитлеровской оккупации французские патриоты усиленно распространяли «Пятьсот миллионов бегумы», как действенное орудие пропаганды в борьбе с фашизмом.
…Амнистия коммунарам, объявленная в 1880 году, позволила Паскалю Груссе вернуться на родину. Ему было 35 лет. В том же возрасте, что и Жюль Верн, он вступил на новое поприще и нашел того же издателя — Пьера Жюля Этцеля. Фантастические и приключенческие романы Груссе, подписанные псевдонимом Андре Лори, печатались в «Журнале воспитания и развлечения» рядом с «Необыкновенными путешествиями». Андре Лори завоевал популярность. Он считал себя учеником Жюля Верна, хотя ему явно не хватало ни таланта, ни обширных знаний учителя.
Паскаль Груссе, как один из организаторов Парижской коммуны и политический публицист, вошел в историю; как писатель Андре Лори, он давно и прочно забыт. Правда, среди его многочисленных книг есть еще один небольшой роман, в отличие от «Пятисот миллионов бегумы», изданный за двумя именами: Жюль Верн и Андре Лори. Это хорошо известный у нас «Найденыш с погибшей „Цинтии“». Двадцать восьмой роман в списке «Необыкновенных путешествий».
БЫТИЕ И БЫТ
Наибольшие огорчения по-прежнему причинял Мишель. Абевильский коллеж под Нантом ничуть его не исправил. Хилый подросток не вылезал из простуд, терроризировал нантских теток и бабушку. Длительное пребывание в санатории завершилось громким скандалом и переводом в воспитательный дом, где он искусно симулировал приступы помешательства и держал в страхе весь персонал. Общение с сыном выводило Жюля Верна из душевного равновесия, но ничего не оставалось, как вернуть его в лоно семьи. Пока он учился в лицее, Жюль Верн с 1874 по 1878 год, кроме амьенского дома, снимал еще и квартиру в Нанте, перевез туда часть библиотеки, в основном там и работал, стараясь как можно реже допускать Онорину в Нант, так как в присутствии матери Мишель больше распоясывался. С отцом, как и со всеми, он держался заносчиво, третировал учителей, репетиторов, гувернера, лишь на короткое время «входил в рамки», а потом становился еще несносней.
Железный распорядок дня и способность мгновенно переключаться из одной сферы в другую помогали писателю не снижать творческой продуктивности даже в этот трудный период, когда он возложил на себя все заботы по воспитанию сына, которого так и не смог обуздать.
В Нанте, Амьене или на борту «Сен-Мишеля» Жюль Верн написал за эти годы несколько книг.
Вслед за «Таинственным островом» он приступил к новой робинзонаде, задумав самый невероятный сюжет из всех, какие ему приходили в голову: кусок Африки, оторванный столкновением с кометой, уносится вместе с ней в мировое пространство, а потом возвращается обратно и с математической точностью садится на прежнее место.
