Забвению не подлежит - Яцовскис Евсей Яковлевич (лучшие книги читать онлайн txt) 📗
На этом зимняя кампания 1943 года для 16-й литовской стрелковой дивизии закончилась. Историки, занимавшиеся исследованием боевых действий этого соединения, отмечали, что бойцы и командиры дивизии приняли участие в этих зимних боях под Орлом, не располагая достаточным боевым опытом. Наряду с этим полкам дивизии пришлось наступать на хорошо укрепленные позиции противника сразу после трудного марша, без необходимой подготовки, при отсутствии эффективной поддержки артиллерии, танков и других родов войск.
Однако основной причиной отсутствия продвижения следует считать то обстоятельство, что начало боевых действий дивизии совпало с переброской фашистским командованием с ржевско-вяземского плацдарма 7 дивизий на орловское направление, в том числе 2 танковых и 3 пехотных в районе южнее Орла. Поэтому наши войска встретили такое исключительно упорное сопротивление. И все же за две недели ожесточенных боев войска нашего фронта вклинились на 10–30 километров в оборону гитлеровцев, вышли на рубеж Новосиль, Малоархангельск, Рождественское. Здесь линия фронта стабилизировалась.
После отвода дивизии во второй эшелон было решено в ее расположении провести 5 апреля выездную сессию военного трибунала 48-й армии, которая рассмотрела уголовное дело по обвинению командира отделения 4-й роты 249-го стрелкового полка сержанта П. Даниса в измене Родине. Преступник был заочно приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.
С позиции сегодняшнего дня заочное рассмотрение дела в суде первой инстанции представляется совершенно неоправданным нарушением одного из важнейших принципов советского уголовного процесса, справедливо предусматривающего обязательное участие подсудимого при разбирательстве его дела. Не случайно ныне действующее законодательство знает лишь одно-единственное исключение из этого правила: разбирательство дела в отсутствие подсудимого допускается только в тех случаях, когда он находится вне пределов СССР и уклоняется от явки в суд.
По-иному, однако, приходится оценивать практику заочного рассмотрения дел с учетом конкретной исторической обстановки в прошлом. На фронте в условиях военного времени заочное осуждение изменников Родины, перешедших на сторону врага, было не только узаконено нормами нашего уголовного судопроизводства, но считалось вполне оправданной мерой по борьбе и предупреждению этого особо тяжкого и опасного государственного преступления.
Личный состав дивизии с большим удовлетворением воспринял тогда этот приговор военного трибунала.
Уголовное преследование в отношении Даниса было возбуждено 4 марта того же года, когда стало известно, что днем раньше этот предатель, находясь на передовой у высоты 235,0 в районе деревни Егорьевка, перебежал к немцам. Оттуда, став на бруствер, он подстрекал своих бойцов последовать его примеру. Красноармейцы сохранили верность присяге и, открыв огонь, пытались пристрелить изменника Родины, но Данис сразу же скрылся в окопах противника.
Вскоре после войны, в сентябре 1946 года, Данис был задержан в Каунасе. На допросе он признался, что совершил измену Родине, и подтвердил все ранее установленные предварительным и судебным следствием обстоятельства совершения преступления. Данис также показал, что после своего перехода на сторону гитлеровцев он сообщил врагу данные о расположении частей дивизии и другие известные ему военные сведения. Более того, находясь в лагере военнопленных, Данис добровольно изъявил желание служить в немецкой армии. От изменника Родины всего этого и следовало ожидать!
В связи со вновь открывшимися обстоятельствами уголовное дело по обвинению П. Даниса было в установленном законом порядке возобновлено, и на этот раз новое судебное разбирательство происходило с участием подсудимого, но, увы, в отсутствии свидетелей — все они геройски погибли, исполнив свой священный долг перед Родиной…
Изменник получил по заслугам!
28 апреля командный пункт дивизии переместился в деревню Барково, а Особый отдел — в деревню Погудаевка. Мы уже более месяца находились во втором эшелоне армии, а на передовой происходили лишь бои местного значения, эпизодические перестрелки.
В середине апреля покинул дивизию генерал-майор Ф. Балтушис-Жямайтис. Новым командиром дивизии был назначен генерал-майор Владас Карвялис, которого в частях к тому времени уже хорошо знали — он до этого был заместителем командира дивизии, а ранее, в 1940–1941 годах, командовал 184-й стрелковой Дивизией литовского 29-го стрелкового территориального корпуса.
Вскоре после смены командования в дивизию внезапно приехал командующий 48-й армией генерал-лейтенант П. Л. Романенко. Вместе с офицерами своего штаба он инспектировал 167-й стрелковый полк, остался доволен результатами проверки, за хорошую подготовку личного состава и надлежащее содержание материальной части похвалил командира полка В. Мотеку и его заместителя по политчасти А. Мичуду — того самого, с которым я повстречался в гостинице «Москва» у А. Снечкуса.
После отъезда из дивизии командующего начальник отдела созвал совещание, на котором обратил внимание всех оперуполномоченных на необходимость усиления работы.
— Проверку боеготовности 167-го стрелкового полка отнюдь нельзя считать случайной — каждую минуту может последовать приказ занять позиции на передовой. Наша задача — принять все меры к тому, чтобы исключить повторение случая с изменником Данисом, — говорил Ю. Барташюнас.
В те дни вся литовская дивизия с упоением читала номер газеты «Красная звезда», в котором была опубликована повесть писателя Ильи Григорьевича Эренбурга «Сердце Литвы».
С начала Великой Отечественной войны бойцов Красной Армии воодушевляли пламенные статьи писателя, проникнутые высоким патриотизмом и ненавистью к фашизму. В качестве военного корреспондента газеты «Красная звезда» он бывал на фронтах, встречался с воинами, черпал непосредственно из окопной жизни материалы для своих публикаций, которых все с нетерпением ждали — как только поступал свежий номер газеты, одним из первых вопросов был: «Сегодня есть статья Эренбурга?»
«Нет маленьких народов. Нет маленькой земли. Любовь меняет пропорции» — этими словами писатель начинал повествование о двух воинах литовской дивизии — Йонасе Даунисе и санитарке Зосе Денинайте, которые в бою с гитлеровцами погибли на орловской земле.
…В Литве жили три миллиона людей. Но разве арифметикой определишь сердце? Литовцы любят свой край, зеленую тишину лесов, цветы и сугробы, широкие реки и ручьи. Испокон веков Литва сражалась против жадных и жестоких тевтонов… В боях против тевтонских рыцарей Литва обрела волю, душу, историю…
…Йонас Даунис был ковенским рабочим — текстильщиком. Родом он из Жмуди (русское название Жямайтии — северо-западной части Литвы. Е. Я.), а в Жмуди люди тверже камня. Литовцы говорят, что жмудина не переспоришь. Жмудина и не согнешь. Йонас Даунис умел жить только во весь рост. Когда немцы напали на Советский Союз, Даунис узнал большое горе: немцы убили его жену и двух дочерей. Они пытались уйти на восток, их убил немец. В один день Даунис потерял счастье. Он спас сына. Он спас также честь. Он ушел на восток не за тем, чтобы спастись. Он ушел на восток за тем, чтобы спасти Литву. Он стал солдатом Красной Армии…
…Но чем горше было Даунису, тем громче он пел. Он знал, что песня ведет в бой. Он знал, что песня ведет в Литву. Он считался лучшим запевалой роты. Среди метели, далеко от Литвы, на орловской земле он пел:
…Настали февральские дни. Литовская часть штурмовала вражеские позиции. Это было время больших заносов… Лошади и те падали. Но люди не падали, люди шли вперед. Шел вперед и Даунис, он шел и пел песню о немецких разбойниках. Эти пришли не только из Мальбурга, но и из Эссена, из Дортмунда, из Кенигсберга, из Штральзунда. Они пришли в сердце России, на землю, воспетую Тургеневым. Йонас Даунис знал, что, борясь за орловские поля, он борется за Литву…
