Глядя в будущее. Автобиография - Буш Джордж (читать хорошую книгу .txt, .fb2) 📗

В Мидленде меня укусила какая-то муха, и я занялся нефтяным бизнесом. Теперь меня укусила другая муха. В феврале 1966 года, через 15 месяцев после моего поражения на выборах в сенат США, я ушел в отставку с поста председателя правления и директора-распорядителя фирмы "Запата", чтобы посвятить все свое время избирательной кампании за место в конгрессе. Поступить иначе было бы нечестно по отношению к акционерам и служащим "Запата". Кампания по выборам в сенат 1964 года научила меня, что роль кандидата требует полной самоотдачи. "Запата" же, как любое успешное дело, нуждается в твердом руководстве из своей штаб-квартиры.

Всем известно выражение: "Не сжигайте мостов за собой". Но в некоторых обстоятельствах можно сказать кое-что именно в пользу их сожжения. Отказ от должности оперативного руководителя фирмы "Запата" оставлял мне возможность идти лишь в одном направлении. Надо было идти вперед и завоевать место в палате представителей конгресса от вновь сформированного 7-го избирательного округа в Хьюстоне. А затем отправиться в Вашингтон.

Бастер Уиттингтон, один из моих коллег по фирме, не мог понять, какой бес в меня вселился. Позже Бастер сказал журналисту, что, когда он спросил: "Почему, черт побери, ты бросаешь все это ради работы, которая дает какие-то 18 тысяч долларов в год?", мой ответ был: "Я не могу объяснить этого даже своей жене, так как же, черт возьми, я объясню это тебе?"

На самом-то деле Барбаре ничего не пришлось объяснять. Она разделяла мою озабоченность тем, как шли дела в стране, и мое чувство, что мы были обязаны вернуть долг обществу, которое дало нам так много.

Эйлин Смит была из числа первых людей за пределами нашего семейного круга, кто ощутил, что выборы в сенат в 1964 году оказали глубокое воздействие на мое мировоззрение. Эйлин была моей секретаршей и позже присоединилась к нашему вашингтонскому аппарату. Она сказал тому же журналисту, который интервьюировал Бастера, что, когда я вернулся в свое правление после кампании против Ярборо, у меня "просто больше не лежало сердце к деланию денег".

Это было верное наблюдение, хотя с семьей из семи человек действительно нельзя беспечно относиться к зарабатыванию денег. У нас с Барбарой теперь было целое семейство: Джордж, Джеб, Нейл, Марвин и наша младшенькая — Дороти.

Но к тому времени мы отложили достаточно денег для того, чтобы дать детям образование и жить на доход конгрессмена. Мы не были богаты по меркам техасской нефтяной элиты, но деньги для меня уже не были высшим мерилом успеха, как в молодые годы. Отметив свое сорокалетие, я пришел к выводу, что существуют и другие возможности обеспечить будущее наших детей. Переезд в Вашингтон в качестве члена конгресса как раз и был шагом в этом направлении.

Но чтобы попасть туда, я должен был нанести поражение Фрэнку Брискоу, консервативному демократу. Как атторней [38] округа Брискоу выиграл переизбрание за два года до этого с тройным перевесом голосов. В то же время в избирательных участках в новом 7-м округе я победил Ярборо при соотношении голосов 8:5. Гонка обещала быть трудной.

Джим Аллисон, мой близкий друг из Мидленда и один из самых трудолюбивых людей, каких я знал, прибыл, чтобы руководить моей избирательной кампанией. Гарри Трилевен взял отпуск в своем всеамериканском рекламном агентстве, чтобы разработать программу для средств массовой информации. Большими проблемами того времени были вьетнамская война и программы федеральных расходов по джонсоновскому плану создания "Великого общества". Другой проблемой был закон о праве на труд.

Мой соперник и я, мы оба поддерживали вьетнамскую политику правительства, обещали урезать федеральные расходы и одобряли закон о праве на труд.

В политическом контексте при отсутствии ясно выраженных идеологических различий между двумя кандидатами голоса избирателей отдаются за того из них, кто сможет лучше защищать интересы своего избирательного округа на Капитолийском холме. Трилевен, опытный организатор политических кампаний, рекомендовал, чтобы ключом нашей кампании стала идея "действия" — "Изберите Джорджа Буша в конгресс и следите за его действиями!" — и чтобы кандидат появлялся везде в рубашке с пиджаком, свисающим с плеча. Это стало ведущей темой нашей кампании. Но одни лишь темы не выигрывают на выборах, если отсутствует последовательность на организационном уровне. Мы вкладывали идею "действия" во все, что мы делали, наводняя в конце каждого рабочего дня соседствующие районы добровольцами, обходившими квартиры избирателей и звонившими им по телефону.

Это были критически важные для всей республиканской партии общеамериканские выборы. Ричард Никсон, подготавливая свою президентскую кампанию 1968 года, разъезжал по всей стране по поручению кандидатов в сенат и в палату представителей. Он приехал и в Хьюстон, чтобы дать нам встряску. Лидер республиканцев в палате представителей Джерри Форд приехал в середине октября для сбора избирательного фонда. Кампания привлекла внимание всей страны как проверка, способна ли "великая старая партия" вернуть себе власть после блестящей победы демократов в 1964 году.

Мы были способны на это.

Если в голосовании и был разочаровывающий момент, так это то, что я засыпался в черных избирательных участках вопреки нашим всеобщим усилиям привлечь черных избирателей. Это озадачило и огорчило. Будучи атторнеем округа, мой соперник был раскритикован лидерами черных, а его помощники по предвыборной кампании превратили в проблему даже мою поддержку софтбольной команды черных девушек.

Я надеялся, что республиканский кандидат сможет разжать хватку демократической партии, которой та держала черных избирателей в этом округе. Как председатель республиканской организации в графстве я вложил фонд нашей партии в принадлежащий черным банк и открыл контору партии с постоянным штатом сотрудников близ "Тексас сазерн", одного из главных колледжей для черных в Техасе. Борясь за пост в конгрессе, я говорил о возможности прорыва такого рода не только с местными черными лидерами, но и со старым другом Биллом Трентом, известным всей стране, который был председателем Объединенного фонда негритянских колледжей, когда я возглавлял движение за создание этого фонда в Йельском университете в 1948 году.

В 1966 году казалось важным — и по-прежнему важно в 80-х годах, — чтобы созданная еще Линкольном республиканская партия завоевала более сильную поддержку среди черных. Демократическая партия всегда считала, что голоса черных избирателей принадлежат только ей, а это условие не отвечает ни их собственным интересам, ни тем более лучшим интересам нашей политической системы.

Законопроект о равных гражданских правах в жилищном деле был внесен в палату представителей в апреле 1968 года, когда страна была еще тяжело травмирована убийством Мартина Лютера Кинга, младшего. Это был самый противоречивый из всех законопроектов, за который мне пришлось голосовать в течение четырех лет моего пребывания в конгрессе. Роуза Замариа, мой административный помощник, ежедневно сообщала о количестве получаемых писем из моего округа. В огромном большинстве мои избиратели были настроены против законопроекта. После того как я проголосовал за него, почта стала весомее. И отвратительнее. Угрозы высказывались не только против меня, но и против моего персонала.

Одни лишь письменные ответы не могли бы удовлетворить людей в моем округе, выступавших против равных прав в жилищном вопросе. Это была эмоциональная проблема, которую надо было обсуждать лицом к лицу с избирателями.