Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Ковальская Елена
(ГА РФ. Ф. 662. Оп. 1. Д. 23. Л. 103–104.)
Елисавета Феодоровна обратилась к государю с просьбой о помиловании убийцы своего мужа. Несмотря на то, что государь подписал смертный приговор, ее поступок вселил надежду тем несчастным матерям, чьи дети оказались втянутыми в революционную стихию 1905 г. Так, в фонде Чудова монастыря (РГАДА) сохранилось обращение к Елисавете Феодоровне вдовы инженерного полковника Ольги Николаевны Жадановской, чей сын был осужден на бессрочную каторгу за участие в революции 1905 г.
О. Н. Жадановская — вел. кн. Елисавете Феодоровне
<1912 год>
Ваше Императорское Высочество!
Я так много слышала о Вашей доброте и отзывчивости, о Вашей высокой миссии помогать страждущим, что решилась побеспокоить Вас свой просьбой откликнуться на мое тяжелое горе, и если есть хоть какая-нибудь возможность помочь! Дело в том, что сын мой Борис Жадановский, по окончании инженерного училища в 1905 году, был произведен в подпоручики 5 Понтонного Саперного батальона. 20-летний юноша, добрый, честный, увлекающийся, отзывчивый, готовый душу отдать за друга своего, после школьной скамьи без знания жизни и людей, очутился на полной свободе и попал в водоворот шумных дней в России…
Ваше Высочество, сын мой может быть виновен, но он же не закоренелый преступник, не вор и мошенник, а несчастный юноша, пострадавший за свои ранние увлечения! Безотрадная жизнь в одиночном заключении в лучшие годы, потеря здоровья и никакой надежды в будущем! Мой бедный муж не перенес тяжкой драмы с сыном, здоровье его сразу пошатнулось, и после тяжкой болезни он умер. Умоляю Ваше Высочество взять на себя труд похлопотать о возможном облегчении участи моего несчастного сына у Его Императорского Величества Государя Императора…
(РГАДА. Ф. 1207. Оп. 1. Д. 1269. Л. 142–143.)
Завещание вел. кн. Елисаветы Феодоровны (черновик)
<Без даты>
Подробности моего завещания записываю, пока помню.
Сжечь все фотографии, — они только отягощают. Одежду мою я отдала служанкам, осталось только мое траурное одеяние, которое я ношу сейчас — его тоже можно отдать им. Мои шлейфы переделаны для 14 церквей — уже переданы:
Москва:
Свят. Алексея — кремовый бархат с золотом
Св. Андрея — белый муар с золотом
наш муслин — свадебный наряд
Петра и Павла — синий бархат с золотом
Церковь в генерал-губернаторском <доме> — зеленый бархат с серебром
Петербург:
наша дворцовая церковь — розовый бархат с серебром
Иерусалим — рубиновый бархат (из пурпурного шлейфа) с серебром
Тобольский полк — белый атласный воротник, шитый золотом, синий бархат с вышивкой
Киевский полк — белый атласный воротник, шитый золотом, красный бархат с вышивкой
Царскосельский батальон — белый атласный воротник, шитый серебром, и красный бархат
— белый атлас
— белый атлас с серебряными ландышами
14 священнических облачений.
Отдать все мое нательное белье, постельное белье и спальные принадлежности Виктории и Ирен для них и их детей.
Мои драгоценности, надеюсь, у меня будет время отписать.
Сувениры, подарки и безделушки я хотела бы отдать моим друзьям. Если у меня не будет времени указать — отписать всем, кто что выберет — они знают, что я <обычно> дарю.
Мои наручные часы, которые я всегда носила во время путешествий, я хотела бы передать Марусе Белевской[1947] и желаю, чтобы мою старую сумку со всем ее содержимым сожгли целиком, не открывая.
Китти Струковой[1948] — деревянный писаный образ, Богородица Петербургская с грошиками, который я всегда брала в поездки.
Соне Шаховской[1949] — мой молитвенник, который я всегда брала с собой в поездки, в нем лежит письмо ее матери…
Гадону — серебряный крест, образ «Нечаянной радости», в металлической рамке, флакон, теннисная ракетка, в эмали, которые я всегда брала с собой в поездки.
Степанову — фотографию Сергея в кожаной рамке 1886 года, образ св. Серафима, которые всегда были со мной во время поездок.
Джунковскому — круглый образ Богоматери Казанской.
Менгдену…
Мои портреты, принадлежащие Сергею, отдать…
Марии — акварель Бенкендорфа.
Дмитрию — профиль работы Каульбаха.
Аликс — пастель Каульбаха с вуалью.
Виктории — пастель, работа Каульбаха, в профиль, сидя.
Ирен — пастель, работа Каульбаха, анфас, в красно-синих тонах на фоне леса.
Эрни — миниатюра в его коллекцию.
Мой большой портрет маслом работы Каульбаха сейчас в Петербурге в музее Сергея, также розовый Штемберга.
Павлу крест с мощами преп. Сергия отдала.
Владимиру отдала образ Богородицы пастелью.
Выполнены фотографии всех моих портретов и картин Сергея, которые я отдала или оставила у себя.
(ГА РФ. Ф. 648. Оп. 1. Д. 75. Л. 2–4 об. — на англ. яз.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне
Без даты
Милой Минни в память о нашем дорогом Сергее от Эллы: 1905
2 серебряных портсигара от вас обоих дорогих, маленькую булавку в виде сердца, которую я дарила своему милому, и булавку в виде подковы, который подарила ему ты.
Моей милой Минни в память о наших любимых — фотокарточки принадлежали моему дорогому Сергею.
От Эллы. 1905.
(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1584. Л. 91–92. — на англ. яз)
Воспоминания В. Ф. Джунковского
На средства, отпущенные великой княгиней, были устроены поминальные обеды во всех народных домах и столовых Попечительства о народной трезвости с 12 февраля по 15 марта — сороковой день кончины великого князя. Было выдано всего 45 000 обедов по билетам, выдававшимся неимущему населению участковыми попечительствами о бедных.
(Джунковский В. Ф. Воспоминания / под общ. ред. А. Л. Паниной. В 2 т. Т. 1.М., 1997. С. 44.)
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — имп. Марии Феодоровне
18 февраля. Москва — Царское Село
Нежнейшие поцелуи, хотела бы, чтобы ты была здесь, ощутила атмосферу безмятежного покоя в этой маленькой церкви, где покоится мой любимый. Много скорбящих сердец его друзей в молитве здесь нашли укрепление. Ранним утром и поздним вечером, не считая дневных молитв, я прихожу туда и живу потом с новой силой. Помогают мне мощи святого Алексия. Благослови тебя Бог, моя родная, ведь только Он может помочь нам выстоять. От всего сердца целую тебя, благодарю за ласку и любовь.
Элла.
(ГА РФ. Ф. 642. Оп. 1. Д. 1585. Л. 52. — на англ. яз.)
В эти тяжелые дни великая княгиня находит в себе силы принять вернувшегося с фронта генерал-лейтената А. М. Стесселя. Напомним, что 20 декабря 1904 г. он сдал Порт-Артур японцам. О том, что город мог еще продержаться некоторое время, было неизвестно, и Стесселя встречали как героя. Так, в Москве ко времени прихода его поезда «собралась, несмотря на раннее время, тысячная толпа»[1950]. Впоследствии, в 1908 г., когда выяснилась вся правда о сдаче Порт-Артура, генерал был приговорен к 10-летнему заключению в Петропавловской крепости, в 1909 г. помилован.
Газета «Новости дня»
16 февраля. Ген. — адъют. А. М. Стессель и его супруга удостоились вчера быть приглашенными Ее Императорским Высочеством Великой Княгиней на завтрак. Ее Высочество удостоила Своих гостей милостивой беседой, расспрашивая об общем ходе и отдельных эпизодах геройской борьбы защитников и Порт-Артура.
Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II
15 февраля. Москва — Царское Село
Сегодня Стессель с женой и сыном пришли на заупокойную литургию в тихую скромную церковь, где покоится мой милый. После видела их наедине, так просто, трогательно. Столько чувства! Ты не представляешь, какая огромная опора и утешение для меня жить вблизи от этой церкви, ходить каждое утро пораньше и поздно вечером. Это дает мир моему болезнующему сердцу. В 11 часов заупокойная литургия и панихида. Благослови и защити тебя Бог. Пусть эта чистая, преданная душа пребывает вблизи тебя, укрепляет и утешает в страданиях.
