Черчилль - Бедарида Франсуа (книги онлайн TXT) 📗

С той минуты как Асквит предложил Уинстону стать министром военно-морского флота, а тот немедленно согласился, голова первого лорда адмиралтейства была занята только одним: он постоянно думал об уготованной ему высокой миссии. Эта должность чудесным образом удовлетворяла сразу и его честолюбие, и жажду власти. Уинстон, заняв этот ответственный пост, поспешил поделиться своими чувствами с дочерью премьер-министра. «Это самое значительное событие, какое когда-либо со мной случалось, — заявил он ей, — выпавшую на мою долю удачу я бы не променял ни на что на свете. Теперь я смогу показать все, на что я способен» [84].

Разумеется, Черчилль был хорошо знаком с проблемами национальной обороны. С 1909 года он состоял в комитете обороны империи, в котором, по своему обыкновению, развил кипучую деятельность. Комитет обороны империи был создан в 1904 году и являлся высшим органом безопасности Королевства. Во время Агадирского кризиса Черчилль по просьбе членов комитета составил предостерегающий меморандум, в котором подробно описал те ужасы, которые ожидали европейский континент в случае войны между центральными империями — Германией и Австрией с одной стороны и союзом Великобритании, Франции и России — с другой. В меморандуме Черчилль разъяснял, почему решающее сражение непременно должно было произойти между германской и французской армиями. Он также предсказывал — и здесь надо отдать должное его прозорливости, — что германские войска, завоевав Бельгию, пересекут Маас на двадцатый день после начала военных действий, а на сороковой день положение изменится в пользу французской армии, которая уже не даст немцам опомниться [85].

К тому времени Уинстон был уже зрелым политиком, научился разумно использовать свои таланты и способности. В его жизни наступил счастливый период, совпавший с годами мирного управления адмиралтейством. Уинстон был воспитан в добрых традициях старой морской школы и верил в то, что могущество Британии покоится на небольшой, но сильной армии и военном флоте. Потому он и любил море, корабли. Жизнь в открытом море на борту надежного судна казалась ему сказкой. Да и строгая дисциплина, царившая среди военных моряков, не могла оставить его равнодушным. Воображение рисовало Уинстону подвиги, которые моряки совершали каждый день, борясь со стихией. Ему все нравилось — от изящных быстроходных катеров до величественных дредноутов. Первый лорд адмиралтейства обосновался в элегантном особняке XVIII века, в котором располагалось морское министерство, — рядом с Уайтхоллом. Однако он много времени проводил и на борту яхтыEnchantress(«Чародейка»), принадлежавшей министерству и служившей Черчиллю одновременно и плавучим кабинетом, и залом для игр. На ней он инспектировал базы и арсеналы военно-морского флота, а летом совершал путешествия.

Черчилль и Асквит (читает газету) на яхте Адмиралтейства во время круиза по Средиземному морю. «Новости из Англии?» — вопрошает Черчилль. «Откуда им взяться, если вас там нет!» — отвечает премьер-министр. Карикатура, выполненная Ревеном Хиллом для юмористического журнала «Панч», была напечатана в номере от 21 мая 1913 года.

Море стало настоящей страстью Уинстона, и он работал с еще большим увлечением, чем обычно, отдавая флоту все свои силы. Черчилль чувствовал, что от него многого ждут, и не жалел себя, с вдохновением исполняя свои новые обязанности. Ллойд Джордж даже в шутку попенял Уинстону, что «он все меньше интересуется политикой и что его все больше затягивает в топку министерского катера». А коллеги Уинстона, вынужденные работать без выходных, говорили, что одиннадцатая заповедь, регламентировавшая субботний отдых первого лорда, гласила: «В день седьмый занимайся делами твоими и не смей отдыхать» [86].

И, тем не менее, его неутолимая жажда деятельности, неизменное щегольство, вечная суета, постоянное вмешательство в мельчайшие подробности работы командного состава на всех уровнях у многих вызывали недовольство и раздражение. Адмиралы, сразу не взлюбившие Уинстона, сделали его мишенью для своих упреков и критики, порой весьма резкой. Их недовольство усугублялось тем, что работники министерства отнюдь не были сплоченной командой единомышленников, а принадлежали к разным идейным группам. К тому же порядки, насаждаемые вновь назначенным первым лордом, вступали в противоречие с привычками, издавна сложившимися в адмиралтействе. «Черчилль так и не понял, — подтрунивал над Уинстоном один из лучших адмиралов того времени Джеллико, — и в этом заключается его роковая ошибка, что он всего лишь штатский политик, абсолютно невежественный в вопросах морского флота» [87]. Черчилля обвиняли в том, что он вел себя, как диктатор, и совершенно не считался с морскими традициями, которые, по его мнению, сводились к следующему: «насморк, содомия и наказание розгами».

Тем временем дело реформ спорилось в руках первого лорда. Прежде всего в 1912 году он создал штаб военно-морского флота. Когда Уинстон в смятении констатировал, что у адмиралтейства не было никакого плана боевых действий на случай войны, он решил создать штаб, который стал бы мозгом военно-морского флота. Вновь созданный штаб должен был разрабатывать планы операций на море, а также готовить будущих командиров. В то же время Черчилль кардинально реформировал состав совета адмиралтейства, заменив троих из четверки морских лордов. На пост первого морского лорда он назначил принца Луиса Баттенбергского [88], а своим секретарем — талантливого адмирала Битти. В этом крестовом походе против косности и личной выгоды Черчилль опирался на адмирала Фишера, отличавшегося противоречивым нравом. Он был одержимым, тираническим эгоцентристом и грубияном, но при этом — превосходным моряком, «величайшим английским моряком после Нельсона», как говорили. Джеки Фишер (1841—1920) служил во флоте с тринадцати лет, — он принимал участие еще в крымских баталиях, — занимал самые почетные должности, и, прежде всего должность первого морского лорда с 1904 по 1910 год. Невзирая на козни многочисленных врагов, которых Джеки Фишер наживал благодаря своему вулканическому темпераменту, а также на размолвки с Черчиллем, ему удалось-таки произвести коренной переворот во флоте. Это стоило Джеки огромных усилий. Он модернизировал и дал новый толчок строительству дредноутов, этих грозных плавучих крепостей, гордости британского военного флота. Фишер даже разглядел опасность, исходившую со стороны Германии, и точно предсказал год начала войны — 1914-й. Одним словом, Джеки, как и Черчилль, был страстным сторонником викторианского кредо «Британия правит на море». Именно поэтому в 1912 году первый лорд решил сократить численность кораблей средиземноморской эскадры, где начеку были французские моряки, дабы усилить флот, охранявший границы Британии в Северном море, Ла-Манше и Атлантическом океане, ведь именно там английские корабли могли столкнуться с немецкими.

Черчилль провел несколько реформ в бытность свою первым лордом адмиралтейства, но лишь одна из них, касавшаяся экипажей кораблей, носила отпечаток его характера. На протяжении многих десятилетий не было предпринято никаких попыток улучшить условия жизни и службы «команды нижней палубы». И вот первый лорд, которого на столь великодушный жест подвигли отчасти патернализм, отчасти демократический инстинкт заботы о ближнем, отчасти политический расчет, постарался облегчить участь этой категории моряков. Он вынес постановление о повышении им жалованья, введении выходного дня по воскресеньям, отмене унизительных телесных наказаний, возможности продвижения по служебной лестнице до чина офицера. Для матросов и помощников кочегаров наконец-то забрезжил свет надежды, а обыватели узнали, что классический образ матроса, полной грудью вдыхающего морской воздух на палубе, открытой всем ветрам, вовсе не соответствовал действительности и что на самом деле матросы влачили жалкое существование на дне бронированных казематов.