Исповедь Еретика - Дарский Адам "Nergal" (книга бесплатный формат TXT) 📗
Но сначала вы выпустили еще один альбом, Grom.
Импульс появился еще до его записи. Зимой 1995 года я поехал обсудить условия со студией. Карстен Молитор, глава Solistitium, пригласил меня прогуляться по лесу. Он рассказал о возможности тура Behemoth вместе с норвежцами Helheim и нашими земляками, Christ Agony. Зерно посеяно. Остальное было делом времени.
Сложно было начинать?
Тур по Европе начался в сентябре 1996 года. Ранее, еще до путешествия, мы отыграли три выступления. Первый концерт был в Белостоке, в клубе «Кино». Не знаю, называется ли он так и сейчас, но несколько месяцев назад я проезжал мимо того места. Ничего не изменилось. Это не жемчужина архитектуры…
Однако, когда мы впервые вышли на сцену, нас не смущало, что мы играем в темном кинотеатре, который помнил времена коммунизма. Для нас он был центром Вселенной.
А сам концерт?
Как и все в тот период, он был хаотичным. Нам не хватало навыков и знаний оборудования. Отыграли кое-как. Но восполняли все нашей страстностью и решительностью. Второй концерт мы сыграли в Германии, в каком-то лесу в Баварии. Середина ночи, дубак как в Сибири, пришло от силы человек триста. Мы вышли на сцену в свиной крови. Эго была дичь…
Ты говорил, что не обижал животных.
Ты имеешь в виду кровь? Мы брали ее со скотобойни. Иногда заранее договаривались с организаторами. После первого концерта в Белостоке наш приятель и глава студии Witching Hour, Барт Крысюк, помог нам это устроить. Он отвел нас на рынок, где один из продавцов мяса налил свиную кровь в бутылку из-под воды. Целый литр. Конечно, туда попали куски мяса, глаза… Мерзость. Мы вылили на себя всю.
С какой целью?
Для нас это имело литургическое значение. Мы обливались кровью, плевались ею, это был наш священный ритуал. Кровь была идеальной шоковой терапией. Сегодня, поборов болезнь, я смотрю на нее иначе. Это особые отношения. Я держу в холодильнике флакончик с моей новой кровью. Хочу использовать ее для обложки нового альбома Behemoth.
Положа руку на сердце, ответь: ты убил что-то крупнее червяка?
Однажды. Я убил голубя. Я люблю животных, но голубь не животное, даже не птица. Какая-то крыса с крыльями или летающий таракан. Разносят заразу, срут где вздумается, и издают отвратительные звуки. Во время учебы в Гданьском университете я жил в однокомнатной квартире. Она была маленькая, площадью девятнадцать квадратных метров, но давала мне независимость. К сожалению, эти летающие гады облюбовали мой балкон. В пять-шесть утра они уже гулькали в свое удовольствие. И будили меня. Я голый выбегал на балкон и разгонял их. Они сваливали. Но потом снова возвращались.
Однажды я отомстил. Я спал, а дверь на балкон была открыта. Вдруг один из них залетел в комнату и приземлился возле моей кровати. Это меня взбесило окончательно. Я схватил ремень от гитары и начал лупить им наугад. Попав в него, выкинул голубя на балкон. Убегая, он зацепился когтями за балконные перила. А потом дернулся с такой силой, что когти остались на полу, а тело полетело дальше. Но меня не мучают угрызения совести.
Когда вы перестали использовать кровь?
Я не помню. Несколько лет она была частью наших выступлений. В то время нас таскало по самым захолустным местам Европы. Мы играли за кусок пиццы. Никто из нас даже не спрашивал хотя бы о небольшом вознаграждении. Первые наши концерты мы отыграли в кредит. Студия платила организаторам за то, чтобы мы могли открыть концерт более крупных групп и выйти к более широкой аудитории. Такое положение сохранялось на протяжении нескольких лет…
До того как вы стали настоящей командой, Баал покинул группу.
Рано или поздно наши пути должны были разойтись. Это был человек-метаморфоза. Когда мы записывали Grom, он переживал этап маниакального увлечения группой Туре О Negative, даже выглядел как Питер Стил. Начал играть на басу и подумывал писать свою музыку. Все чаще я видел, что битье в барабаны не приносит ему столько радости, как раньше. Он знал, что Behemoth — это мое творение. Я писал всю музыку и большинство текстов, а ему нужно было что-то свое. Он был амбициозным. Ушел из группы и создал Hellborn.
В одном из интервью он сказал, что ему не нравилось направление вашей группы, что «было слишком много краски на лице и слишком мало музыки». Странное заявление. Даже после ухода из Behemoth он придавал большое значение визуальному оформлению своих альбомов и выступлений.
Ваша дружба не прекратилась?
Друзьями мы были в детстве. А сейчас коллеги. Мы достаточно уважительны друг к другу. И это нормально. Баал все также живет по своим собственным принципам. Он творческий человек, постоянно работающий над собой. С каждым годом прибавляется дырок на его теле. Он любит собак и ненавидит костелы. Как его не уважать?
Откуда взялся Збышек Проминьский?
Репетиционную точку мы делили с труймястскими Damnation. Их лидер, Лес, некоторое время играл у нас на басу. А барабанщик, Wawrzyn, ушел из группы, но на его место пришел молодой и очень способный музыкант. Это и был Inferno. Я оставался на их репетициях, только чтобы посмотреть, как он играет. Он был потрясающим. Сначала я почувствовал зависть. А потом убеждение, что этот парень должен попасть в мою группу.
Когда разошлись мои с Баалом пути, я сделал Збышеку предложение, от которого он не отказался. И попал в точку. Это выдающийся барабанщик. Если я мозговой центр группы, то он ее движущая сила. Я сразу почувствовал разницу. Я хотел играть более сложную музыку, а с Баалом это не получалось. Не потому что он не хотел — не мог. Я и так требовал от него больше, чем он мог дать. С Inferno было иначе. Он отдавал группе больше, чем я требовал.
Сейчас его считают одним из лучших барабанщиков в мире.
И это заслуженно. Иногда мне кажется, что он не принадлежит к человеческой расе. Его координация, скорость игры… Збышек — это пример человека, который быстро понял свое назначение и развивает его. Я верю, что в каждом из нас есть огромный потенциал. Надо только его найти и поставить все на эту карту.
Ты так и сделал?
Уже в детстве я становился перед зеркалом и подражал своим кумирам. Играл на палке от метлы и представлял, что пою. Хотел быть похожим на Кроноса из Venom. Я не мог сыграть двух аккордов без ошибки, но знал, что именно этого хочу. Быть музыкантом. Мой мозг посылал сердцу сигналы… Пятилетняя дочка моих знакомых довольно нестандартно одевается: надевает на ноги два разных ботиночка и защищает свою правоту. Может, она получает такие сигналы. А я говорю ее родителям: «Пусть развивает это, поддержите ее». Может, она рождена, чтобы стать кутюрье или моделью. Вот в чем фокус.
