На правый бой - Аношин Иван Семенович (мир книг txt) 📗
— Не «ваших», а «наших», Борис Сергеевич, — невольно засмеялся я, видя, что чем-то озабоченный Мельников докладывает совершенно без охоты, будто не члену Военного совета, а кому-то постороннему, которому и знать-то все необязательно. А «возрождение и укрепление» ротных парторганизаций, особенно в стрелковых частях, было, как говорится, предметом постоянной заботы политорганов.
— Коль все идет по плану, чем же вы так озабочены? — спросил я.
— Будто не знаете. Только сработались — и расставаться… Эх, служба!
Искренность, с которой были сказаны эти слова, растрогала меня.
— Будем служить, пока живы, пока не добьем фашистов, — бодро сказал я, стараясь не выдать своего состояния.
— Куда переводят, известно? — спросил Мельников, помолчав.
— Какая разница? — ответил я беспечным тоном. — Лишь бы не в тыл…
Помолчали еще, каждый думая, видимо, об одном и том же — прошедших и будущих боях.
— В политотделе девяносто второй гвардейской получено письмо от Серенко, помните? — нарушил молчание Мельников. — Пишет, что со временем воздвигнут памятник воинам спецотряда Шурупова, а пока привели в порядок могилу Героя Советского Союза Дышинского около шахты имени Серго Орджоникидзе и могилу инженер-капитана Мясникова в Веселых Тернах…
Как не помнить! И. М. Серенко — секретарь Криворожского горкома КП Украины. Это он нас с Шарохиным убедил попытаться спасти плотину на реке Саксагань и Криворожскую электростанцию. А запомнилось мне это особенно потому, что я незадолго до того прибыл в армию на должность члена Военного совета.
— Ведь взорвут, проклятые, как только почувствуют, что вышибают их из города, — говорил он. — А последствия — сами представляете…
Представляли, конечно: не только город без воды и света останется, но затоплены будут железорудные шахты. А металл стране как никогда нужен. Поэтому командарма долго уговаривать не пришлось.
— Давайте решать, как это лучше сделать, — сказал Михаил Николаевич, склонившись над картой готовящейся операции по освобождению Кривого Рога.
— Я уже думал над этим, — отозвался начальник штаба армии полковник А. К. Блажей. — Электростанцию имени Ильича и плотину на реке Саксагань в пятнадцати километрах севернее Кривого Рога надо захватить до штурма города. Иначе, взорвав плотину, противник не только затопит промышленные предприятия, но и поставит в весьма сложные условия наши войска… В общем, нужен небольшой, но мощный и мобильный отряд.
Была середина февраля, но зима в тот год на Украине выдалась мягкой — то снег, то дождь. Дороги развезло, а войска армии, сильно ослабленные в предыдущих боях, в этих условиях не были готовы к наступательным действиям. Тылы отстали, что тяжело сказывалось на снабжении боеприпасами и продовольствием. На передовую снаряды и патроны доставлялись в основном вручную или на лошадях.
Гитлеровцы не спешили оставлять этот крупный промышленный центр, который они превратили в мощный опорный пункт обороны и откуда продолжали вывозить железную руду. Более того, враг перебросил в этот район из Западной Европы и с других участков фронта четыре танковые и моторизованные, а также две пехотные дивизии. Намерения его нам были ясны: не только остановить наши войска, наступающие с октября 1943 года, но и попытаться отбросить их обратно за Днепр.
— Да, именно отряд, задумчиво проговорил командарм, подняв глаза от карты. — Не рота, не батальон, а отряд добровольцев.
В формировании этого отряда мне и Мельникову пришлось принять самое непосредственное участие. Командарм потребовал, чтобы о целях и задачах отряда до поры до времени знало как можно меньше людей. В этом он видел одно из важнейших условий успеха. Отбирали только добровольцев. Тут же решили, что в отряде должно быть порядка двухсот бойцов, сержантов и офицеров. А состоять он должен из трех рот — разведывательной, саперной и роты автоматчиков, обеспеченных средствами связи.
17 февраля по приказу начальника штаба армии полковники В. И. Щербенко и Л. И. Голдович выехали в части 92-й гвардейской стрелковой дивизии для подбора добровольцев в спецотряд. С ними по моему указанию отправился и Б. С. Мельников. Прибыв на место, начальник разведки штаба армии полковник В. И. Щербенко, на которого было возложено общее руководство подготовкой и действиями отряда в тылу противника, и Б. С. Мельников занялись комплектованием рот разведчиков и автоматчиков, а начальник инженерной службы армии полковник А. И. Голдович — формированием саперной роты.
Щербенко с Мельниковым прежде всего посоветовались с командиром отдельной разведроты дивизии гвардии старшим лейтенантом Сатковым и убедились: и он, и его подчиненные хорошо знают особенности обороны противника, не раз действовали за линией фронта.
Потом построили разведчиков. Ребята — как на подбор. Рослые, лихие бойцы, у многих на груди ордена и медали, а у одного из командиров взводов гвардии старшего лейтенанта В. А. Дышинского — Золотая Звезда Героя Советского Союза и три ордена.
…Строй замер в ожидании: неспроста такое начальство пожаловало в роту.
— Гвардейцы! — обратился к ним В. И. Щербенко. — Нужны добровольцы для выполнения специального задания в тылу противника. Вот пока все, что могу сказать.
— Понятно, — послышались голоса, — командуйте, товарищ полковник.
И когда Щербенко скомандовал, чтобы добровольцы вышли из строя, вся рота сделала два шага вперед.
— Спасибо, сынки, — только и сказал растроганный начальник разведотдела. И добавил: — Не обижайтесь, если кто нс попадет в отряд: командиры отберут самых здоровых и умелых.
Но почти вся рота разведчиков — 43 человека вошли в состав отряда.
Труднее оказалось формировать роту автоматчиков. Дело в том, что нужно было не только соблюсти принципы добровольности, но и сохранить в глубокой тайне факт формирования такого отряда. Конечно, его можно было создать на базе одного полка, а то и батальона — нехватки добровольцев на трудное дело у нас никогда не было.
Решили поступить так: пусть каждый стрелковый полк дивизии выделит по одному — самому лучшему — взводу автоматчиков, а из них уже отобрать добровольцев.
276-й гвардейский стрелковый полк выделил взвод гвардии лейтенанта М. М. Цимбала. Этот офицер с первых дней войны не выходил из боя. Он хорошо показал себя и в трудном бою в районе рудника Первомайский. И пойти на спецзадание он согласился не колеблясь.
— А мы со своим командиром — хоть в огонь, хоть в воду, — сказал гвардии младший сержант Михаил Дедов.
Гвардии рядовые Петр Буданов, Иван Гнездилов, Илья Клушин и другие воины поддержали его.
Примерно так же были отобраны в состав роты автоматчиков добровольцы из 280-го и 282-го гвардейских стрелковых полков, возглавляемые тоже бывалыми фронтовиками гвардии лейтенантами Г. Г. Нестеровым и Г. М. Дьяченко.
Саперную роту в количестве 41 добровольца Голдович сформировал на базе 416-го отдельного инженерного батальона армии. Саперы сразу же начали готовиться к заданию: под руководством лейтенанта И. И. Голубчика они изучали минно-подрывную технику противника, меры безопасности при обращении с зарядами и т. д.
Вечером меня разыскал Мельников, доложил по телефону, как идет формирование отряда, и посетовал, что все же мало оказалось коммунистов и комсомольцев.
— Может быть, отобрать человек двадцать из курсантов армейских курсов младших лейтенантов? — спросил он.
— Ну что ж, разумно, — согласился я. — Там же учатся будущие парторги и комсорги батальонов. Хорошая для них практика будет.
Потом Б. С. Мельников рассказывал, что он собрал группу курсантов, прибывших из 213-го запасного армейского полка, и задал им только один вопрос: готовы ли они выполнить одно важное боевое задание? И все 21 человек, как один, изъявили готовность.
С учетом боевых специальностей их распределили по подразделениям. Так, в саперную роту были посланы гвардии старший сержант Я. Клюшин, гвардии сержант Ф. Грещенко, рядовой Н. Зайцев и другие, к разведчикам — бывалый фронтовик коммунист гвардии старшина А. Горбунов, в роту автоматчиков получили назначение гвардейцы сержант С, Панов и старшина В. Чесалкин.
