Тайна гибели Лермонтова. Все версии - Хачиков Вадим Александрович (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
Городок этот лепился у подножия другой горы, носившей тогда имя Машуха, позже измененное на Машук. Ее округлый купол как бы припадает к долине небольшой, но быстрой речки Подкумок, вдоль которой лежит дорога к Пятигорску от георгиевской почтовой станции, последней на нашем пути. По мере того как мы приближаемся к месту назначения, купол горы делается все больше и больше и вот уже закрывает почти полнеба. Похоже, наш вояж близится к концу, и наступает пора отправляться в иную дорогу – сквозь толщу лет, в лермонтовский Пятигорск.
Первой нас встречает слобода, называемая поначалу Солдатской, позже – Кабардинской, поскольку первыми ее насельниками были отставные солдаты Кабардинского пехотного полка. Здесь дорога почти вплотную подходит к подошве Машука. Справа у нас тянется отвесная скала, а слева обрыв, омываемый быстрыми струями Подкумка. Желающие и сегодня могут увидеть эту картину, проехав по улице Теплосерной. Под навесом скалы, на узкой стезе, представляется несколько хижин или мазанок, снаружи опрятных, но столь маленьких и низких, что, если войти в горенку и лечь на лавку, то одною рукою можно достать окно, другою дверь, а ногою коснуться потолка. Хижины сии составляют небольшую улицу, на которой есть домики и в три, и в пять окон по фасаду.
У ворот тут и там сидят солдатки или девчонки, их дочки, крича проезжим: «Господа, есть порожняя квартира, не угодно ли остановиться?» Кое-кому это бывает угодно, но мы пока продолжаем путь. Замыкает ряд придорожных мазанок красивый дом, принадлежащий главному врачу Минеральных Вод, Федору Петровичу Конради. Дом очень уютен, пестро окрашен, окружен цветником и садиком (увы, до сегодняшних дней он не сохранился!). Когда от сего домика, около последнего возвышения, круто поворотишь направо (на нынешнюю улицу Братьев Бернардацци, на которой в те времена строений еще не было – дорога лежала вдоль голых скал северного склона Горы Горячей), тогда вдруг, как рисованная декорация, является город. Взору открываются красивые дома, каменные здания, бульвары, купальни, сады, стелящиеся по скату горы Машук, которая поднимается грозным исполином над Пятигорском.
Экипаж любого приезжего, а значит и наш тоже, обязательно останавливается около величественного дома с колоннами. Тут – конец пути. В этом здании, о котором нам еще придется не раз говорить, находится почтовая станция, а также расположены номера для приезжающих, где можно пожить до приискания подходящей квартиры.
Дождливым майским вечером 1841 года именно сюда вошли промокшие путники – поручик Лермонтов и капитан Столыпин. Вошли, привезя с собой целый букет загадок. Со временем мы попытаемся разгадать их. А пока давайте осмотрим радушно принявший нас…
«…Довольно чистенький и красивый городок»
Таким считал Пятигорск 1841 года квартирный хозяин Лермонтова В. И. Чилаев. Не правда ли, оценка очень похожа на лермонтовскую – «чистенький, новенький городок», данную четырьмя годами ранее? Похожа не только потому, что Василий Иванович прочитал роман своего постояльца, но и в силу того, что город за это время практически не изменился – не то что в предыдущие полтора-два десятилетия. Тогда вдохновенный труд братьев Бернардацци и их безвестных помощников из военно-строительной команды буквально на глазах преображал маленькое поселение у Горячих Вод, которому эти архитекторы-итальянцы, уроженцы Швейцарии, хотели придать облик европейского курорта. Не их вина, что выполнить многое из задуманного не удалось. Непривычный климат, работа на износ подорвали здоровье обоих. За год до последнего приезда сюда Михаила Юрьевича ушел из жизни, едва перешагнув полувековой рубеж, младший, Иосиф. А год спустя предстояло уйти и старшему, Иоганну. И конечно, на склоне своих лет они уже не могли трудиться в полную силу – занимались, как говорят сегодня, «мелочовкой»: там поставят мачту с флагом, тут поправят мостик…
И все же то, что успели сделать братья, доныне восхищает нас своим совершенством, служа блестящим образцом для зодчих последующих времен. А еще – выступает как некая связующая нить, дотянувшаяся до наших дней из того далекого прошлого, по которому мы совершаем путешествие. Только вот, осматривая творения Бернардацци (увы, до наших дней дошли далеко не все), мы должны иметь в виду: являясь для нас шедеврами архитектуры, памятниками истории и культуры, здания эти тогда исполняли сугубо прозаические роли – были гостиницами, ванными заведениями, местами для отдыха и прогулок. И лишь после трагических событий лета 1841 года обрели для последующих поколений волнующую души причастность к происшедшему.
Как же виделся Пятигорск современникам поэта? Сохранилось несколько картин и рисунков, сделанных в близкие к 1841 году времена. Но изображенное на них неплохо передают и словесные описания современников, скажем такое: город лежит в большой яме, шириной в полверсты квадратной, или в укреплении, огражденном самой природой высокими валами. С восточной, северной и отчасти западной стороны городская площадь примыкает к крутым пригоркам, похожим на искусственные валы (так описаны отроги Машука, образующие Горячеводскую долину, – Гора Горячая и Внутренний хребет). К северу от главной улицы по скату горы расположен небольшой городок, состоящий из одной улицы, идущей в гору, и трех поперечных (нынешняя улица Карла Маркса и пересекающие ее улочки Буачидзе, Анисимова, Красноармейская, и сегодня имеющие всего по два-три квартала). Ниже центральной части города, ближе к Подкумку, разбросано несколько мельчайших улиц – вот и весь Пятигорск в общем очерке. Даже еще не планированный, не вымощенный и без тротуаров, он очень походит на немецкий городок, весьма опрятный и регулярный.
В этом описании не отмечена Солдатская слободка, которую мы с вами проезжали. Осталось незамеченным и все расположенное западнее того городка, который принято именовать «Лермонтовским Пятигорском». А там, в некотором отдалении от Машука, находились Константиногорская крепость, построенная в 1780 году, который считается годом рождения Пятигорска, и небольшая солдатская слободка при ней. Не будем забывать, что не столь уж далеко шла Кавказская война, нередко дававшая о себе знать набегами горцев на эту курортную местность. И крепость все же еще служила неким гарантом спокойствия и безопасности, хоть понемногу и разрушалась, доживая свои дни. Да и слободка, некогда обеспечивавшая жильем первых лечащихся, катастрофически теряла свое значение – ее насельники понемногу перебирались к подножию Машука.
Однако, учитывая близость военных действий, в Пятигорске продолжали содержать гарнизон численностью более тысячи человек. В разное время его составляли подразделения 16-го Егерского, Тенгинского, Кабардинского, Московского, Суздальского пехотных полков, кавказские линейные батальоны, а также арестантские роты военно-инженерного ведомства и военно-рабочая команда, приданная Строительной комиссии для производства работ по строительству и благоустройству курорта. Их казармы и подсобные строения были разбросаны на обширном пространстве между городом и крепостью. Немного ближе к курорту располагались его хозяйственные службы – Деловой двор с мастерскими, Воловий двор, где содержалась главная тягловая сила тех лет, Карантин – на случай эпидемий, нередко посещавших эти места. Там же, западнее, появились и жилые дома, со временем образовавшие продолжение главного проспекта, а за ним и других улиц.
Но видеть все это могли лишь посетители курорта, едущие из Пятигорска на Кислые Воды, да любители верховых прогулок. Все прочие ограничивали свое курортное бытие кварталами, расположенными близ источников. Именно там были сосредоточены и все основные достопримечательности тогдашнего Пятигорска, которые нам предстоит осмотреть.
Первым, как и прочие гости курорта, мы заметили стоящее на главной улице величественное каменное здание – Казенную ресторацию. Именно к этому зданию подкатывали экипажи всех приезжающих на Воды. Именно в его широкие двери входили приезжие в поисках жилья. Белокаменные стены и высокие окна, уходящие ввысь колонны ионического ордера, увенчанные величественным фронтоном, и сегодня позволяют вспоминать эпоху, когда рождался стиль русского ампира. Создатель проекта, талантливый француз Шарлемань, хотел одарить столичной пышностью далекий Кавказ, но юга России он никогда не видел, и потому братьям Бернардацци пришлось поусердствовать, чтобы переделать сие петербургское творение на местный лад, позаботившись, впрочем, о том, чтобы торжественность его облика не исчезла. Ведь она была очень нужна, поскольку немало высоких персон посещало городок, ставший, как того и хотел генерал А. П. Ермолов, не только курортным, но и культурным центром Северного Кавказа.
