Страсти ума, или Жизнь Фрейда - Стоун Ирвинг (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Зигмунд знал, что это истинная правда, ведь год назад Холл опубликовал книгу «Юность», где было пять ссылок на работу Фрейда «Об истерии». Холл предсказывал, что исследования доктора Зигмунда Фрейда приобретут большое значение для понимания сути искусства и религии.
Он хотел, чтобы доктор Фрейд приехал в Америку в начале июля, и был готов выплатить гонорар в четыреста долларов Общественность Соединенных Штатов созрела для смелых высказываний основателя психоанализа. Лекции Фрейда «явятся, видимо, эпохальным рубежом в истории подобных исследований в нашей стране».
В перерыве между приемом пациентов Зигмунд показал письмо Марте, подчеркнув:
– Впервые один из всемирно известных университетов приглашает меня выступить с изложением моих взглядов. Это меня радует.
– Конечно, ты поедешь?
– Увы! До университета шесть тысяч километров и неделя плавания. Четыреста долларов покроют мои расходы, но я потеряю месяц практики. А ведь это время, когда я наиболее загружен, стараясь восстановить здоровье пациентов, чтобы они могли понаслаждаться летом.
– А жаль! – сказала Марта. – Это позволило бы тебе увидеть Соединенные Штаты, а также помочь Бриллу и Джонсу. Мы глупцы, ведь мы копим деньги на худой случай, а может быть, разумнее вкладывать их в банк «на добрый случай»?
Президент Холл не унимался, он ответил на письмо Зигмунда сожалением и сделал новое предложение: гонорар будет увеличен до семисот пятидесяти долларов, доктор Фрейд может прочитать лекции в сентябре. Университет Кларка намерен присвоить ему почетное звание доктора права.
– Теперь–то ты должен поехать, – возбужденно твердила Марта. – Президент Холл отрезал тебе все пути отступления.
Зигмунд робко улыбнулся.
– От доктора права не отказываются; это старейший престижный титул. Вероятно, он будет единственным почетным званием, которое я когда–либо получу, и, следовательно, надо использовать сполна представившуюся возможность. Я смогу составить тексты лекций на пароходе. Может быть, спросить Шандора Ференци, согласен ли он поехать со мной?
Зигмунд показал письмо членам Венского психоаналитического общества, и оно их взволновало. Альфред Адлер выступил от имени всех и сказал с гордостью:
– Это еще один шаг на пути к официальному признанию. Мы должны завоевать университеты, эти наиболее важные бастионы идей. Нам представилась редкая возможность, профессор Фрейд и я надеюсь, что вы договоритесь о публикации лекций.
Ференци принял предложение. Позже Зигмунд с радостью узнал, что Университет Кларка пригласил также Карла Юнга прочитать лекции о методе словесной ассоциации, начало которому было положено в Цюрихе. Предполагалось, что и Юнгу будет присвоено почетное звание доктора права. Сообщая за обеденным столом эту новость Марте и Минне, Зигмунд подчеркнул:
– Это поднимет значение того, что мы делаем. Сегодня же я должен написать Юнгу и предложить ему поехать вместе с Ференци и со мной.
6
1908 год оказался плодотворным. В научных журналах появились пять его статей: «Литературное творчество и дневные грезы», «Истерические фантазии и их связь с бисексуальностью», «Цивилизованная» сексуальная мораль и современные нервные болезни», «О сексуальных фантазиях детей». Сообщения о публикации его монографии «Характер и анальный эротизм» вызвали новые бурные нападки. Наиболее яростные из его оппонентов наклеивали на него самые грязные, не произносимые в культурном обществе ярлыки.
Он показал, что для сексуального возбуждения в распоряжении ребенка есть такие части тела, как гениталии, рот и анальное отверстие, которые являются эрогенными зонами. Работая со взрослыми пациентами, Зигмунд выяснил, что некоторые дети склонны более остро ощущать анальную зону. Их первым проявлением было нежелание испражняться, ибо так они рассчитывали самоутвердиться, осуществляя контроль при испражнении; они также получали удовлетворение, отказываясь выполнить просьбу матери. Такие индивиды позднее очаровывались собственными испражнениями, гордились их производством, тратили время на их изучение, приравнивали испражнения к богатству, боготворили их. Если родители столь сильно желают, чтобы были испражнения, то почему они не могут быть самым ценным подарком, который может предложить им ребенок?
По мере взросления ребенка повышенная чувствительность к этому исчезала и сосредоточение внимания на анальной зоне переносилось на половые органы. Но анальный эротизм оставлял отчетливый отпечаток на характере; такие люди, как правило, становились любящими порядок, точными, скупыми и упрямыми. Зигмунд сталкивался со многими случаями хронических запоров, которые не могли вылечить врачи–терапевты; он увидел в этом форму невроза, вызванного тем, что испражнения принимались за золото: «Не отдам своего богатства!»
Путем переноса из подсознания в сознание причины нервного расстройства Зигмунду удавалось облегчить положение больных, хотя иногда приходилось проводить их по всему пути – от древневавилонского «золото есть исчадие ада» до современного вульгаризма, порицающего мотовство. Не всем удавался такой процесс; многие гомосексуалисты, приходившие за помощью к Зигмунду, так и не смогли преодолеть стадию анального эротизма.
Зигмунд думал об обрушившейся на него ярости, когда он впервые опубликовал сведения об обнаруженной им сексуальности детей. Он заметил Отто Ранку, делавшему записи о поступившей серии медицинских журналов, что даже врачи стараются не замечать детской сексуальности.
– Им следовало бы вспомнить свое детство, – пробормотал Ранк, толстые стекла очков которого делали его глаза огромными.
– Совершенно верно. Требуется искусная ловкость со стороны пожилых людей, чтобы не заметить раннюю сексуальную активность или отмахнуться от нее. Но кто сказал, что человеческая раса не способна на выдумки? Она может превратить явную правду в ложь, а затем продать иллюзию обществу, словно она – Священное Писание.
Ранк улыбнулся.
– Это не сойдет так легко, профессор. Вы учите людей понимать, что нет неприятной правды и нет прекрасной лжи.
Зигмунд похлопал Ранка по плечу.
– Кончай скорее университет, Отто, и добейся своей степени. Ты будешь первым психоаналитиком без звания врача и поможешь нам выполнить нашу задачу.
Теперь Зигмунд работал особенно продуктивно, поскольку в эту зиму и весной исходный материал был необычайно богатым. Исследование было для него процессом, а не самоцелью. Один из его пациентов, рафинированный Молодой человек двадцати пяти лет, был помешан на одежде. Он элегантно одевался и требовал того же от любой молодой женщины, с которой появлялся на людях. Фиксируя свое внимание на матери, он стал психологическим импотентом, и это было неудивительно: мать страстно любила его и даже взрослому позволяла ему лицезреть, как она одевается и раздевается. В детстве он приходил в восторг от своих испражнений. Он испытывал эротическое возбуждение от ботинок с сильным запахом кожи. Зигмунд знал по опыту других пациентов, что «фетишизация ботинок вызывается первоначальным удовольствием от грязных, пахнущих ног». Это было остаточным чувством от тех дней, когда предшественник человека ходил на четвереньках и его нос был близок к земле, а запах давал ему одновременно и защиту и удовольствие. Теперь впервые доктор Фрейд мог связать воедино «обонятельное» удовольствие от испражнений, получаемое в детстве, с его нынешней фетишизацией ног и ботинок.
Психоанализ восстановил потенцию молодого человека, но удовольствия от интимных контактов он не получал.
Аналогичным был случай с привлекательной домашней хозяйкой, обожавшей собственные ноги. Ежедневно по часу она массировала их с кремом и делала аккуратный педикюр. Затем она направлялась в венские лавки и покупала туфли всех цветов и фасонов, иногда по дюжине в день, несмотря на то, что дома в шкафу уже стояла сотня пар. За помощью к доктору Зигмунду Фрейду пришел ее муж. Его жена не только пренебрегала домом и детьми и заработала репутацию свихнувшейся, но и ставила семью на грань банкротства своими непомерными расходами. Не может ли доктор Фрейд помочь его жене вернуться в нормальное состояние?
