Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Зимин Игорь Викторович (е книги .TXT) 📗

Непосредственным поводом к перемещению царских драгоценностей стало нарастание политической нестабильности в Петрограде. Инициатором этой акции выступил начальник Петроградского Дворцового управления генерал-лейтенант В. А. Комаров. Именно он 10 мая 1917 г. направил комиссару Временного правительства «над бывшим Министерством Императорского Двора» Ф. А. Головину записку, в которой испрашивал разрешение «передать на хранение в Камеральную часть б. Кабинета Е. В. находящиеся в помещениях Зимнего Дворца большой ценности вещи, составляющие собственность б. Императора и Императрицы, согласно прилагаемому списку» [1088]. Ф. А. Головин после соответствующих консультаций разрешил передать императорские ценности на хранение в Камеральное отделение Кабинета.

Процесс перемещения ценностей, хранившихся на половине Александры Федоровны в Зимнем дворце, начался 17 мая 1917 г. Изымала драгоценности Комиссия, в состав которой входил сам Карл Густавович Фаберже. Он же составлял описания изымавшихся драгоценностей, в том числе и ныне столь известных пасхальных яиц. Ювелир подписал составленную опись как «бывший придворный поставщик г. Фаберже». Всего с полок угловой витрины изъяли порядка 300 ювелирных изделий, из них 10 знаменитых яиц мастеров фирмы К. Фаберже [1089]. Изъятые драгоценности упаковали в один ящик и опечатали сургучными печатями. В сейфах Камерального отделения этот ящик хранился вплоть до середины сентября 1917 г., пока Временное правительство не приняло решение об эвакуации ценностей из Петербурга в Москву [1090].

Решение о начале эвакуации ценностей из Зимнего дворца связано как с резким ухудшением ситуации на русско-германском фронте (немцы взяли Ригу), так и с очередным политическим кризисом в России, который принято называть «корниловщиной». После подавления в конце августа 1917 г. попытки государственного переворота, совершенной генералами во главе с Верховным главнокомандующим Л. Г. Корниловым, и начала «большевизации» Советов, руководство Кабинета поставило перед Временным правительством вопрос о необходимости срочной эвакуации всех ценностей, хранимых в Камеральном отделении, из Петрограда в Москву. Временное правительство согласилось с аргументами руководства Камерального отделения, после чего началась практическая подготовка к эвакуации ценностей императорской резиденции и Эрмитажа.

Поскольку в Зимнем дворце и Эрмитаже хранились колоссальные ценности, которые полностью вывезти было невозможно, для отбора наиболее ценных произведений искусства в июне 1917 г. образовали Художественно-историческую комиссию [1091].

По свидетельству директора Эрмитажа Д. И. Толстого, «после долгого и всестороннего обсуждения всех вопросов, связанных с эвакуацией, было решено распределить все собрания Эрмитажа на очереди с тем, чтоб поторопиться с вывозкой наиболее драгоценных и пустить их в первую голову» [1092].

15 сентября 1917 г. спецпоезд «для нагрузки эвакуируемого из Петрограда в Москву ценного имущества б. Дворцового ведомства» подали к 8 часам утра на товарную станцию Николаевской железной дороги. Эвакуируемые ценности погрузили, и в ночь с 15 на 16 сентября 1917 г. из Петрограда в Москву отправился железнодорожный состав с вагонами, наполненными императорскими сокровищами [1093]. В ночь с 16 на 17 сентября 1917 г. «золотой поезд» прибыл в Москву, и драгоценности сдали на хранение в кладовые Оружейной палаты Московского Кремля [1094].

Второй эшелон с дворцовыми ценностями отправили из Петрограда в Москву в ночь с 6 на 7 октября 1917 года. Отправленный груз включал: разные часы, канделябры, вазы (17 ящиков), каминные украшения, ковры (9 тюков), 20 гобеленов (10 пакетов), скульптуры и изделия из бронзы и драгоценных металлов до 200 предметов (61 ящик), драгоценности с икон часовни Спасителя на Петроградской стороне (1 ящик); в особом ящике венчик и риза, украшенные драгоценными камнями, к образу Спасителя при первоначальном дворце Петра I и вещи, пожертвованные к образу Спасителя; альбомы с рисунками и семейными фотографиями (5 ящиков), по отделу музея Эрмитажа (26 ящиков), по библиотеке Эрмитажа (10 ящиков); по архиву Эрмитажа (10 ящиков); по отделу гравюры и рисунка (10 ящиков); несколько десятков предметов художественной мебели.

В итоге 134 ящика направлялись в Оружейную палату Московского Кремля, 56 – в Исторический музей. Вагон с эвакуированным имуществом распоряжением начальника Петроградского Дворцового управления генерал-лейтенанта В. А. Комарова от 2 октября 1917 г. сопровождали служащий Зимнего дворца К. Александров и служитель-носильщик Н. Варганов, а также 7 сторожей – В. Абрамов, А. Куликов, И. Седых, К. Алябьев, И. Коротеев, П. Румянцев, Н. Иванов [1095].

И. И. Бродский. Портрет А. Ф. Керенского. 1917 г.

16 октября 1917 г. последовало распоряжение бывшего Министерства Двора о срочной эвакуации в Москву еще двух вагонов с предметами убранства Зимнего дворца. Груз был подготовлен, упакован в ящики и складирован в помещениях близ Комендантского подъезда Зимнего дворца. Эвакуация груза намечалась на 26 октября 1917 г. Однако из-за «штурма Зимнего» этот груз так и не вывезли в Москву. Именно на эти ящики наткнулся американский корреспондент Джон Рид, когда с отрядом красногвардейцев оказался в Зимнем дворце.

Начало эвакуации драгоценностей из Зимнего дворца было связано и с тем, что летом 1917 г. Зимний дворец превратился в главную резиденцию новой власти. 11 июля 1917 г. глава Временного правительства А. Ф. Керенский, переехав в Зимний дворец со всем своим аппаратом и охраной, превратил его в главный «офис» новой «демократической» власти.

Еще до переезда А. Ф. Керенского в Зимний дворец для него начали готовить помещения. Со второго этажа северо-западного ризалита, где находились половины Николая II и Александры Федоровны, вынесли всю стильную дворцовую мебель. Взамен нее в комнаты поставили обычные канцелярские столы и стулья, взятые со складов бывшего Дворцового ведомства. Стены, обитые шелком, вместе с развешенными на них картинами затянули холстом. Лишь кабинет Николая II сохранили в качестве «мемориального».

Парадные гостиные Александры Федоровны и Николая II «временные» использовали для разных целей. Например, в Малахитовой гостиной проводились заседания Временного правительства, в бывшем Угловом кабинете императрицы разместился заместитель Керенского. В Готической библиотеке Николая II Керенский обычно проводил совещания с военными. На третьем этаже северо-западного ризалита, в бывших покоях Александра III, разместились квартира Керенского и часть его аппарата.

Тогда очень многих, вне зависимости от политических убеждений, крайне раздражало вселение Керенского в Зимний дворец. По Петербургу начали ходить многочисленные анекдоты об амбициозном «отце русской демократии», спящем на кровати то ли Александры Федоровны, то ли Александра III. Бывшего присяжного поверенного тут же стали именовать «Александром IV» или «Александрой Федоровной».

В. В. Маяковский спустя годы в поэме «Хорошо» высмеял этот эпизод, так врезавшийся в память современникам: