Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - Хаманн Бригитта (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Альберт Шпеер писал, что книги Мая «давали Гитлеру силы жить», они имели для него такое же значение, как «для других людей — философские тексты, или для старшего поколения — Библия». По словам Шпеера, Гитлер «для доказательства чего угодно» обращался именно к Маю «Например, не обязательно знать пустыню, чтобы управлять войсками на африканском фронте. Например, человек с фантазией, способный «вжиться» в другого, может понять душу, обычаи и обстоятельства жизни другого народа, столь же чуждого ему, сколь бедуины или индейцы чужды Карлу Маю, куда лучше, чем какой-нибудь географ, изучавший их на месте. Карл Май служил для него доказательством того, что ради познания мира путешествия вовсе не обязательны».
Шпеер советовал историкам учитывать влияние Мая, а особенно — образа Виннету, на Гитлера, когда они рассматривают его в качестве военачальника. Гитлер считал Виннету «образцовым командиром роты» и «примером благородного человека». По мнению Гитлера, этот «героический персонаж» мог научить молодёжь «правильно понимать благородство» [1457].
Пацифизм и гонка вооружений
Однако идеями пацифизма даже Май не смог увлечь ни молодого Гитлера, ни прочих венцев в канун 1914 года. В пору лихорадочного наращивания вооружений и непрекращающегося кризиса на Балканах пацифистов считали дураками, предателями родины и «прислужниками евреев». Комической фигурой и постоянной мишенью для карикатуристов стала прежде всего Берта фон Зутнер, одна из первых участниц антивоенного движения в Австро-Венгрии, автор популярной книги «Долой оружие!», лауреат Нобелевской премии мира 1905 года и неустанный борец за мирное разрешение конфликтов. Когда Альфред Герман Фрид, её соратник, в декабре 1911 года также получил Нобелевскую премию мира, венская пресса об этом умолчала. Если Фрида и упоминали, то исключительно в связи с тем, что он еврей. Исключительно ради подтверждения тезиса о том, что все евреи — пацифисты, лишённые чувства отечества и состоящие на службе у «интернационального еврейства» [1458].
Баронессу Зутнер, урождённую графиню Кински, основательницу Австрийского, Немецкого и Венгерского обществ защиты мира, назвать еврейкой никак не получалось. Но её причисляли к «прислужникам евреев»: помимо прочего она много лет активно участвовала в работе Общества по борьбе с антисемитизмом.
Газета «Бригиттенауер Бециркс-Нахрихтен» утверждала, что пацифистов финансирует международная финансовая аристократия, т.н. «мамонократия», стремясь столь изощрённым способом получить «власть над войной и миром». «Она грозится отказать в кредите на любую войну и таким образом принуждает народы к вечному миру. Вроде бы весьма миролюбивый проект, однако такой мир может легко превратиться в мир кладбищенский, где обессиленные народы, отданные в вечное рабство, вынуждены будут батрачить на новых тиранов. Честь и свобода народов будут утрачены» [1459].
Адольф Харпф, хорошо знакомый Гитлеру писатель из Германии, опубликовал в брошюре из серии «Остара» работу под названием «Эпоха вечного мира. Апология войны как обновителя культуры и расы», где выступил против «современных интернациональных мечтателей о мире», против «отталкивающего лепета о мире современных международных путаников» и «бескровных идеалов всеобщего упадка народов при интернационализме». Вечный мир, о котором мечтают пацифисты, представлялся ему «самым печальным золотым веком разложения по причине всеобщей лености…. эпохой всеобщей пресыщенности жизнью, добровольного умирания от переизбытка жизни и культуры». На смену «этической движущей силе, присущей культурным людям нашей расы», придёт «общемировое единое нечто». И в этой работе также цитируется Мольтке: «Война — часть установленного богом миропорядка. На войне человек демонстрирует свои благороднейшие добродетели: мужество и самоотверженность, честное выполнение долга и дух самопожертвования. Солдаты жертвуют своей жизнью. Без войны мир обречён на загнивание и погружение в материализм» [1460].
По всей Европе готовились к «грядущей войне», казавшейся неизбежной. Всемерно поощряли патриотизм населения и готовность служить в армии. Вышивали боевые знамёна, собирали деньги для флота, боготворили солдат и поносили врагов и пацифистов. Ряды последних таяли на глазах. Теперь немногие отваживались выступить в роли «фурии мира». Лекции борцов за мир проходили в пустующих залах, газеты не принимали к публикации статьи Зутнер и Фрида. Австрийскому обществу защиты мира удалось собрать на печать листовок в общей сложности лишь 60 крон. Насмешки по поводу такого ничтожного результата не заставили себя ждать.
В «Моей борьбе» Гитлер противопоставляет своё понимание мира пацифистскому, явно намекая на «мирную Берту»: Мир достигается не при помощи пальмовых ветвей в руках плаксивых жалобщиц-пацифисток, мир создаётся победоносным мечом народа господ, способного к завоеванию и готового поставить его на службу высшей культуре [1461]. Выступая в Мюнхене в 1929 году, он заявил, что войны во все времена способствовали разрядке. Идея всемирного разоружения служит не миру, а подготовке к войне. Раньше к войне готовились, наращивая вооружения, сегодня — убеждая противника разоружиться [1462]. О графе Рихарде Куденхове-Калерги, поддерживающем антивоенное движение, Гитлер высказался так: Его устами к нам обращается лишённый корней дух старой имперской Вены, города, где смешались Восток и Запад [1463].
Антивоенные выступления социал-демократов в Вене накануне Первой мировой удостоились более резкого отпора, чем бессильный буржуазный пацифизм. Только одна эта партия пыталась противодействовать нарастающему милитаристскому воодушевлению. В октябре 1912 года, вскоре после начала Первой Балканской войны, Международное социалистическое бюро в Брюсселе по предложению Виктора Адлера опубликовало антивоенный манифест, где рабочих всех стран призывали «всеми силами противостоять» милитаристским планам [1464]. 10 ноября 1912 года в Вене социал-демократы организовали демонстрацию против развития конфликта на Балканах. Вильгельм Элленбоген заявил: «Нам совершенно не важно, кто будет править в Санджаке, в Косово, в Албании, в Македонии. Не в интересах Австрии вмешиваться в вооружённые конфликты на Балканах, наша выгода заключается в успешной торговле с балканскими государствами» [1465].
В ответ христианско-социальная газета «Бригиттенауер Бециркс-Нахрихтен» обвинила социал-демократов в том, что после демонстраций против роста цен они «принялись спекулировать на тему мира, высчитав, что минимум девяносто процентов населения выступают за мир и против войны… Однако они действуют лишь в интересах своей партии, пытаясь поднять массы против ненавистной им Австро-Венгрии… Если общество поверит социал-демократической клевете и восстанет против якобы угрожающей миру Австро-Венгрии, которая на самом деле всегда была вполне безобидной, мы действительно дождёмся нападения на нашу империю» [1466].
Выступив наряду с французским борцом за мир Жаном Жоресом на внеочередном конгрессе социалистов в Базеле, Адлер заявил: народам Австро-Венгерской империи требуются «культура, образование, больницы и школы. Всего этого у нас пока недостаточно. Нам нужны образование, немного свободы и хотя бы чуть-чуть понимания со стороны власть имущих. Смелость на поле боя, честолюбивая политика не дадут нам ничего». Даже победоносная война всегда означает бедствия для населения, а «для такого государственного образования как Австро-Венгрия» война станет «началом конца»: «Любые завоевания Австрии, любые победы угрожают ей распадом, и сегодня эта опасность близка как никогда» [1467].
