Хроника жизни семьи Сталина - Колесник Александр Николаевич (книги полностью бесплатно TXT) 📗
Перечисленные мифы, легенды, свидетельства очевидцев, приведенные документы – это еще не все, из чего мы можем узнать о жизни и гибели Якова Джугашвили. Кто знает, что еще будет известно, когда откроются секретные архивы НКВД, разведуправления МО СССР, особых отделов воинских частей, личного фонда Сталина.
Много загадок оставил нам Яков Джугашвили. Вот уже несколько десятилетий людям не дает покоя знаменитая фраза: «Солдата на маршала не меняю». В ней одни видят жестокость и равнодушие Сталина, другие, что он «как высший руководить поступил порядочно, когда в фашистских застенках томились тысячи (?) советских воинов. В случае его (Якова) обмена на Паулюса советские люди не поняли и не простили бы этого Сталину никогда».
Мне кажется, простили бы, но не простят никогда за смерть и искалеченные жизни пяти миллионов пленных, отвергнутых Родиной другой страшной фразой: «Пленных нет, есть предатели».
ВАСИЛИЙ
Детство Василия было беспокойным. Его ранние годы прошли на даче Зубалово под наблюдением педагога Александра Ивановича Муравьева, который обучал его русскому и немецкому языкам, чтению, рисованию. Василий часто общался с домочадцами Микояна, Ворошилова, Шапошникова, чьи дачи были поблизости. Хозяйство вела Полина Васильевна Тимм. По выходным и праздничным дням с гармошкой появлялся Буденный, и тогда они устраивали пение вместе с Ворошиловым; к ним иногда присоединялся сам хозяин. Особенно радовали мальчика приезды Н. И. Бухарина, привозившего игрушки и даже зверюшек – ежа, ужа, лису.
В начале тридцатых годов Василий поступил в первый класс московской опытно-показательной школы. Уже в начальных классах учителя отмечали его неровный, крайне импульсивный характер. Видимо, на него наложил отпечаток весь уклад семейной жизни Сталиных. Отец был занят на работе своими делами, мать в это время училась в Промышленной академии, Менделеевском институте искусственного волокна и одновременно работала в редакции журнала. К детям она относилась строго, не баловала. Летние отпуска родители, как правило, проводили на Черноморском побережье, а дети в это время оставались в Москве.
Василию было пять лет, когда мать после большого скандала с отцом уехала, забрав его и пятимесячную дочь в Ленинград, и всего восемь, когда из-за разногласий с отцом здесь же, на даче, предпринял неудачную попытку самоубийства его сводный брат Яков.
В одиннадцатилетнем возрасте Василий испытал, пожалуй, самое страшное потрясение – трагическую смерть матери. После этого семья переехала в Кремль. Постепенно стали меняться привычки детей. Василия опекала охрана, прислуга. Показав свой норов, он отказался от учителя, которого в свое время выбрала мать.
Дома Василий часто встречался с окружением отца. Он знал лично всех членов тогдашнего правительства, часто сталкивался с ними на даче. Сегодня можно только предположить, какие изменения в его психике произвели последовавшие вскоре ре-прессии его родных по линии матери, видных деятелей партии, государства. Но в том, что они оказали на него воздействие, оставили след, наложив отпечаток на все его последующее поведение, сомнений нет.
По распоряжению отца Василия везде сопровождала охрана НКВД. Даже в школу он ездил под охраной. Никита Сергеевич Хрущёв, знавший Василия в детские и юношеские годы, скажет впоследствии: «Вася в детстве был хорошим, умным, но упрямым мальчиком. Еще в ранней молодости он начал сильно пить. Он был недисциплинированным студентом и причинял Сталину немало огорчений. Я думаю, что Сталин постоянно ругал его и поручал чекистам держать Васю под наблюдением».
Читал Василий мало. К занятиям относился легкомысленно, учился плохо. Пожалуй, он был одним из наиболее трудных подростков в школе, очень любил верховодить, но это у него не всегда получалось: в школе было немало по-настоящему одаренных и интересных ребят, не дававших ему спуску. Учителя его побаивались. Вопросов практически не задавали. А если случалось такое, то он мог и нагрубить при всем классе. Если бы не перспектива поступления в летное училище, он на занятия, наверное, и не ходил бы. Справедливости ради следует сказать, что первоначальной его мечтой было стать кавалеристом, а позднее артиллеристом. Восхищался он свое время С. М. Буденным, мог часами говорить о лошадях, их привычках. Но после гибели кумира того времени Валерия Чкалова принял решение стать военным летчиком. Весь класс, в котором он учился (уже в новой школе), готовился стать летчиками. Тогда эта профессия была самой героической, самой привлекательной, самой престижной.
Совсем по-другому, чем к основным занятиям, он относился к спорту. Увлекался бегом, лыжами. Обладая средними физическими данными и не особенно утруждая себя тренировками, он тем не менее на состязаниях проявлял завидную волю и редко когда не оказывался в пятерке сильнейших. Вот что впоследствии вспоминала учившаяся вместе с ним в одной школе Галина Хинчук: «В нашей школе почти все с удовольствием занимались спортом. А главным событием становилась легкоатлетическая эстафета. И вот на одной из них я увидела Василия Сталина. Он бежал этап в районе Александровского сада. Думаю, что Василий был неплохим спортсменом, и свой этап он пробежал хорошо. Но что тут началось! К нему бросились с цветами, подняли на руки, а потом усадили в открытый автомобиль, и он, сияющий, потный, поехал, словно триумфа-тор, – не в Кремль ли? В сущности же, событие было не ахти какое – обычные школьные соревнования. И наверное, уже тогда подхалимы и неверные друзья начали портить его характер. Причем никто не удивлялся этим неискренним бурным восторгам, потокам лести: такое было делом привычным и чуть ли не узаконенным».
После окенчания девятого класса весь его класс поступил в Качинскую Краснознаменную военную авиационную школу имени Мясникова. Здесь Василий окончательно определил свой жизненный путь – военного летчика. «Когда В. Сталин прибыл в школу, то ему создали особые условия: жил он в отдельной комнате, часто получал посылки (правда, их сразу же приносил в казарму и делился со всеми), во многих мероприятиях не участвовал, – сообщает С. А. Туев из Москвы. – Спустя некоторое время всех собирают на плацу в школе, и какой-то полковник зачитывает приказ об освобождении начальника школы от своих обязанностей. После зачтения приказа читающий пояснил, что начальник школы снят за создание привилегированных условий В. Сталину. Василия сразу же перевели в казарму на общие харчи и махорку и в дальнейшем ему никакой скидки уже не делали».
Будучи курсантом, он на каникулы приезжал в Москву к отцу и каждый раз обязательно появлялся на самом популярном в те годы катке – на Петровке, 26. Здесь он познакомился с Галиной Бурдонской – студенткой редакционно-издательского факультета Полиграфического института. «Василий по натуре был человеком шальной смелости, – рассказывала Г. Бурдонская. – Ухаживая за мной, он не раз пролетал над станцией метро „Кировская“ на небольшом самолете. За такие вольности его наказывали. Но наказывали робко и И. В. Сталину об этом не докладывали. Они не знали, что отношения между отцом и сыном складывались далеко не безоблачно. В конце 40-го мы поженились и вскоре уехали в Липецк, где он служил».
После окончания в 1940 году военной школы Василий был назначен летчиком в 16-й истребительный авиаполк 24-й истребительной авиационной дивизии. С сентября по декабрь того же года он учился на командном факультете Военно-Воздушной академии, а с января по март 1941 года проходил усовершенствование на Липецких авиационных курсах командиров эскадрилий. К концу войны он был командиром дивизии. В автобиографии от 18 июня 1945 года стоит подпись – «Василий Сталин». Так он был зарегистрирован отцом при оформлении документов о рождении. Партийная кличка И. В. Джугашвили стала его фамилией. О прохождении службы после окончания учебы он писал, что «в июне 1941 года был назначен на должность инспектора-летчика Управления ВВС КА. В этой должности прослужил до сентября 1941 г., после чего до января 1943 г. служил начальником Инспекции ВВС КА. В январе 1943 г. назначен командиром 32 Гвардейского истребительного авиаполка, где прослужил до декабря 1943 г. В январе 1944 г. был назначен на должность командира 3 Гвардейской истребительной авиационной Брянской Краснознаменней ордена Суворова дивизии и с февраля 1945 г. назначен на должность командира 286 истребительной авиационной Нежинской Краснознаменной ордена Суворова дивизии.
