Судьба разведчика - Карпов Владимир Васильевич (лучшие книги .txt) 📗
— Меня интересует как коллегу, каким образом вы добывали эти документы?
— Очень просто. (И опять Ромашкин работал на Мэри.) У вас спальня на втором этаже. Спите вы с женой крепко. У вас нет ни прислуги, ни собаки. Я работал в кабинете на первом этаже спокойно. Даже копии снимал на вашем ксероксе, он работает бесшумно.
— А если бы я проснулся и вошел?
— Ну, тогда один из нас отправился бы на тот свет — се ля ви!
— А сейчас это не может случиться?
— Может. Но отправитесь на тот свет вы, потому что у меня оружие ближе.
Ромашкин откинул полу пиджака и показал пистолет. Чтобы снять напряжение, продолжал в шутливом тоне:
— Признаюсь вам, иногда я даже выпивал рюмочку виски, — Ромашкин показал на приоткрытую створку бара. — А вы, видимо, перед сном тоже выпивали, поэтому спали чертовски крепко.
— Но ключи!
У Ромашкина не было при себе ключей от сейфа Кларка, но он не растерялся, достал из кармана свою связку, в которой были ключи от его сейфа и машины, и потряс ею:
— И от сейфа, и от квартиры, я приходил как к себе домой.
— Но как вы их добыли?
— Замок во входной двери у вас несложный. А дома вы в пижаму переодевались, а ключи оставляли в кармане пиджака. Снять слепки и сделать дубликаты, сами понимаете…
Ромашкин уверенно «вешал лапшу на уши» хозяину, но и сам представлялся чуть ли не киношным суперменом. Наконец он решил, что объяснил все:
— Я ответил на все ваши вопросы и жду ответа на свой единственный — согласны ли вы, господин Кларк, продолжать работать на нас? Подчеркиваю — продолжать. Вам из того, что вы уже сделали, не выпутаться.
Кларк нервно перебирал бумаги, выложенные Ромашкиным на письменный стол.
— Но где гарантии, что я буду в безопасности?
— Гарантии — наша заинтересованность в вашей информации. К тому же вы можете неплохо заработать…
Кларк отмахнулся:
— Я сам предлагаю вам хорошо заработать, лишь бы вы оставили меня в покое.
— Не могу, при всем уважении к вам за ваше гостеприимство не могу. И чтобы не обременять вас, как я понимаю, не очень приятным разговором, я предлагаю расстаться. Но перед этим надо соблюсти небольшую формальность.
Ромашкин положил перед Кларком квадратик бумаги с заготовленным текстом. Этот небольшой листочек связывал человека на долгие годы, а может быть, на всю жизнь обязательством служить советской разведке.
— Вот, перепишите, пожалуйста, своей рукой: «Я, Роберт Кларк, настоящим обязуюсь…» и дальше по тексту.
Кларк взял бумагу, прочитал текст, отложил ее, опять взял и перечитал и наконец быстро переписал на чистый лист и расписался.
Ромашкин просмотрел расписку и попросил:
— Пожалуйста, поставьте дату… Я буду звонить и называть себя вашим именем — Роберт. Это будет мой пароль. Я думаю, вам не следует ничего говорить жене о наших отношениях. И вообще, я предпочел бы навещать вас, когда её не будет дома. Или мы с вами будем встречаться где-нибудь в кафе. Подумайте и предложите сами, я полностью полагаюсь на вас как на профессионала.
— Встречаться опасно, за вами может быть хвост, — ответил Кларк.
— Вы правы. Тогда предлагаю вам закладывать информацию в «почтовый ящик». На Кенсингтон-стрит есть общественный туалет. В крайней кабине декоративная решетка на батарее парового отопления легко снимается. Я проверял. Заложите туда пакет с информацией, позвоните мне по телефону, разумеется, из автомата. Вот вам моя карточка. Называйте себя… Как бы вы хотели?
— Джон.
— Хорошо, Джон. Скажите, в продажу поступили модные галстуки. Если мне понадобится что-то вам передать, я буду извещать вас этими же словами.
Ромашкин был доволен проделанной работой — у него появляется своя агентура. Он был рад, что вывел из-под удара Мэри, ему в глубине души было жаль ее, все-таки она любила его искренне и преданно.
Разведработа пошла веселее. Генерал Караганов стал относиться к Ромашкину более дружелюбно. Кларк давал информацию исправно. От Мэри Василий старался отходить все дальше, объясняя это загруженностью работой. Она понимала по-своему: «Конечно, у тебя молодая жена, не то что я — старуха».
Все это продолжалось бы, наверное, ещё долго, если бы не крутая судьба, которая оставила Ромашкина без своего внимания лишь на некоторое время.
На этот раз беда стряслась не с самим Ромашкиным, хлестнула она рикошетом, но так, что пошла наперекосяк вся дальнейшая жизнь.
Для того чтобы была понятна масштабность катастрофы, необходимо вернуться на несколько лет назад.
Разведчики редко проваливаются по своей оплошности, чаще это случается из-за предательства. Мы уже говорили о том вреде, который причинил изменник Гузенко.
Долгие годы в Англии работала ныне знаменитая пятерка советских агентов, которые были завербованы ещё в тридцатые годы во время учебы в Кембридже, а затем, продвигаясь по служебной лестнице, они достигли очень высокого положения.
Ким Филби был начальником службы внешней контрразведки. (Напомним только известные читателям предупреждения о готовящейся измене Зайцева в Турции; о странном «английском джентльмене», который сводил на нет показания Гузенко против наших агентов в Англии, в том числе и самого Филби. И это только то, что попадает в поле зрения по ходу событий, описываемых в этой книге. За кадром ещё сотни других дел суперагента Кима Филби.)
Следующий член легендарной пятерки — Антони Фредерик Блант, английский аристократ, родственник королевской фамилии, троюродный брат королевы Британии. Он был вхож в самый высокий круг государственных деятелей. Это о нем написал книгу бывший наш посол в Англии В. И. Попов «Советник королевы — суперагент Кремля».
Гай Берджес и Дональд Маклин были тоже завербованы в студенческие годы. Берджес много лет работал в различных государственных учреждениях. Дональд Маклин был заведующим отделом в Форин офис, популярным журналистом, был вхож ко многим крупным государственным деятелям. В 1951 году на них навел контрразведку предатель Гузенко. Филби своевременно предупредил их об опасности, Берджес и Маклин бежали в Москву.
Джон Кернкросс работал в английских секретных службах и Министерстве финансов.
В 1954 году объявился ещё один предатель — резидент советской разведки в Австралии Владимир Петров, он служил под крышей нашего консульства. На допросах Петров в числе известных ему советских агентов в Англии назвал Берджеса и Маклина.
5 декабря 1961 года перебежал на запад руководящий работник КГБ Анатолий Голицын. В английском «Словаре шпионажа» о нем написано: «Ни один русский перебежчик-кагэбист не доставлял Западу такой исключительно важной информации, как Анатолий Голицын… Он знал имена более ста русских шпионов…».
И ещё писали, что «Голицын вбил последний гвоздь в гроб Филби».
Но Филби, как известно, тоже успел сбежать в СССР.
Все эти предательства причинили огромный вред советской разведке. Они вызвали гигантский скандал в правительственных кругах Англии. Расследованием занимались многие инстанции, вплоть до парламента.
Масла в огонь подлил ещё один перебежчик, сотрудник КГБ под крышей советского торгпредства в Лондоне Олег Адольфович Лялин. Он не только подтвердил уже известные английской контрразведке имена агентов, но выдал ещё многие новые.
Правительство Англии, парламентарии были разгневаны до такой степени, что приняли беспрецедентное решение о высылке из Англии сразу около сотни работников советского посольства. В гневе они выдворили многих не причастных к разведке, но пополнили этот список и те, кого не называли предатели, среди них был и Ромашкин. Он передал своих агентов уцелевшему заместителю резидента Волосову Владимиру Павловичу.
Караганов тоже «сгорел», он ходил в посольстве мрачный, его черные одежды очень подходили к траурной ситуации.
Ромашкин улетал из Лондона вместе с другими «персона нон грата».
В прессе шла разоблачительная вакханалия, печатались портреты разоблаченных шпионов. Были среди них не только «грушники», но и «кагэбэшники».
