Судьба разведчика - Карпов Владимир Васильевич (лучшие книги .txt) 📗
Возвратясь в посольство, Ромашкин обо всем доложил генералу Караганову. Тот сидел некоторое время размышляя, потом спросил:
— А не заложит она тебя?
— Что она может заложить? То, что я русский, работаю в посольстве? Так это мой официальный статус.
— Если начать её разрабатывать для вербовки — так зачем она нам нужна? Она же сама говорит — домохозяйка, какая от нее польза?
— Это она говорит. Но я не думаю, что она совсем отошла от разведки, может быть, работает каким-нибудь чиновником в своей системе. А муж её разведчик, она прямо об этом сказала. Может быть, к нему поищем подходы?
— Ну, что ж, поживем — увидим. Огонь воду покажет. Потихоньку выявляй её возможности и чем занимается муж. Когда пойдешь на свидание с ней, предупреди меня, я пошлю за ней хвоста после того, как расстанетесь. Надо установить, где она живёт, и вообще, та ли она, за кого себя выдает.
Ромашкин вспомнил, что в ГРУ должны быть фотографии о его интимных встречах с Мэри, сказал об этом генералу и предложил:
— Попросите, чтобы прислали. Если Мэри заартачится при вербовке, фотографии пригодятся.
— Пошлю запрос, — согласился Караганов. Через несколько дней фотоснимки прислали. Рассматривая их, Валерий Сергеевич усмехался:
— В «Плейбой» с удовольствием возьмут, можешь подзаработать.
В разведке так: увяз коготок — всей птичке пропасть. Сначала Василий осторожно выспрашивал у Мэри, чем занимается её муж. Потом, когда она не могла без Василия жить, он стал для нее настоящим наркотиком, Ромашкин, как говорится, из нее «веревки вил». Сначала он попросил её почитать бумаги, которые Кларк приносит домой. Потом он велел ей снять ксерокопии с таких бумаг. Благо у Кларков был в квартире собственный ксерокс.
Кларк служил в информационном отделе, он обобщал сведения и составлял разведсводки, касающиеся нашей оборонной промышленности. Разумеется, нашей разведке интересно было знать, что англичанам известно в этой области, а по характеру материалов, которыми пользуется Кларк, можно докопаться и до источников в нашей стране.
Работая над составлением сводок, Кларк иногда брал документы на дом.
Дальше — больше, пришло время, и Ромашкин сказал Мэри:
— Информация, которую ты приносишь, не представляет никакой ценности. Надо скопировать более интересные документы.
— Но он их запирает в сейф.
— Сейфы запираются и отпираются. Мы подберем к нему ключ. Я тебе дам хороший пластилин, а ты ночью, когда муж будет спать крепким сном, сними отпечаток с ключа от его сейфа и с других, которые будут в связке.
— Ты будешь приходить и открывать его сейф?
— Зачем? Открывать сейф и копировать бумаги ты будешь сама.
По инструкции разведчик не должен вступать в интимную связь с агентами-женщинами. Это не только запрещено, но даже подлежит наказанию. Но нет правил без исключения. Связь Ромашкина с Мэри держалась именно на таких интимных отношениях. Однако когда дело дошло до работы на советскую разведку, любовной связи может оказаться недостаточно. Любовь приходит и уходит. И чтобы этого не произошло, резидент решил связать Мэри ещё и компроматом.
Василий посчитал, что момент для этого подходящий, достал из кармана заветные снимки, протянул их Мэри и сказал:
— Для того чтобы крепко и долго продолжались наши отношения, помни, что у нас есть вот такие картинки.
Реакция была не та, какую предполагал Василий. Мэри не была шокирована, она засмеялась и с любопытством разглядывала фотографии:
— Чудесные снимки! А ты настоящий Аполлон. Тебя можно показывать на мужском стриптизе. Жаль, не могу показать эти снимки подружкам, они бы сдохли от зависти.
Она вернула снимки Ромашкину и серьёзно добавила:
— Вася, я не могла подумать, что ты такой изверг. Ты меня погубишь. Ты сломаешь мою жизнь.
— Ломать жизнь не надо. Живи как жила. Твой муж никогда ни о чем не узнает, если ты будешь действовать осторожно.
* * *
Информация из сейфа Кларка шла весьма интересная. Через год генерал Караганов решил:
— Пора нам брать за жабры самого Кларка. У нас столько накопилось ксерокопий с его документов, что он не открутится.
— Но он поймет, что в этом замешана Мэри. Семья может разрушиться.
Караганов был в обычном своем любимом черном одеянии, и в эти минуты Василию показалось, что такая одежда ему очень подходит. Генерал пристально посмотрел в глаза Ромашкину и холодно молвил:
— Сентиментальность в нашей работе неуместна. Их личную жизнь пусть они устраивают сами. Когда он работал в нашей стране, ты думаешь, он щадил наших людей?
За несколько бесед был разработан план вербовки Кларка. В нем было два варианта. «Спокойный», когда Кларк, сломленный компроматом, согласится работать на нас; документы ему покажут, что он фактически уже давно работает на советскую разведку. Второй вариант — Кларк начнет вилять, чтобы протянуть время и придумать возможность отвертеться. Не исключено, что он явится с повинной на своей службе и ради смягчения своей вины заложит советского вербовщика. Этот, самый худший и нежелательный вариант мог обернуться так, что Кларк захочет немедленно схватить Ромашкина и сдать его контрразведке.
— Что будешь делать в этом случае? — спросил Караганов, прищурив глаз.
— Буду стрелять! — мгновенно ответил Ромашкин. — Никто не знает о моем визите. А я как пришел, так и уйду незаметно. Дом у них свой, окружен деревьями, я думаю, выстрела никто не услышит. И пистолет возьму с глушителем. Оставлять его живым нельзя, он меня и в посольстве достанет. А так поговорили и разошлись. Никто о моем существовании, кроме него, не знает, но он — мертвый.
— А Мэри?
— Ее в этот день дома не будет.
— Каким образом?
— Я приглашу её на нашу спальную квартиру.
— Но по возвращении она поймет, что это твоих рук дело.
Ромашкин решил немного разнообразить тяжелый разговор:
— Один уважаемый человек однажды сказал мне: сентиментальность в нашей профессии неуместна. Тем более что мне после такой развязки, наверное, придется улетать первым же рейсом.
— Усвоил насчет сентиментальности, — похвалил генерал. — На всякий случай, конечно, не дай бог, если дело дойдет до такого варианта, для подстраховки мой заместитель Волосов на своей машине будет стоять недалеко от дома Кларка.
В воскресенье, когда все отдыхают дома, Ромашкин назначил свидание Мэри, на которое она согласилась с радостью.
Через полчаса он позвонил Кларку и представился издателем.
— Один из ваших приятелей сказал мне, что вы заканчиваете работу над воспоминаниями. (Такой разговор у Кларка был, но о нем Василий знал от Мэри.) Меня заинтересовали ваши мемуары. Я хотел бы побеседовать с вами и даже предложить контракт.
Кларк согласился на встречу, назвал свой адрес. Ромашкин приехал к нему на такси. Машина с подстраховкой двигалась вслед за ним.
В доме Кларка произошло следующее. Встретившись в хозяином и обменявшись любезными приветствиями, Ромашкин прошел в кабинет и решил не тянуть время, а сразу ошарашить Кларка.
Вместо контракта на издание Василий выложил на стол несколько ксерокопий с документов, побывавших в сейфе хозяина дома.
Кларк побледнел и, как профессионал, понял, что это его гибель. А Ромашкин между тем продолжал выкладывать ещё более «страшные» бумаги.
Наконец Кларк опомнился и решил откупиться — он даже не спросил, кто визитер и откуда у него компромат.
— Продайте мне это, — предложил Кларк.
— Я не могу это продать.
— Я вам дам столько, что хватит на многие годы, только оставьте меня в покое.
— Вы же понимаете, что я это делаю не по своей воле, у меня есть начальники. Самое безболезненное для вас —это избавить нас от опасной необходимости лазить в ваш сейф. — Ромашкин надеялся как-то выгородить Мэри, создать впечатление, что она непричастна. — Теперь вы будете сами снимать копии и передавать мне.
Кларк с ненавистью смотрел на Ромашкина: с каким наслаждением он всадил бы пулю в лоб этому вторгшемуся в его дом человеку.
