Сто сорок бесед с Молотовым - Чуев Феликс Иванович (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Для понимания проблемы фракционной деятельности внутри правящей партии необходимо обратиться к ленинскому письму к Молотову от 26 марта 1922 года. Сегодня в очень многих работах, посвященных анализу истоков сталинизма, делается акцент на высказанные в нем мысли, что «в настоящее время пролетарская политика нашей партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое, и авторитет его будет если не подорван, то, во всяком случае, ослаблен настолько, что решение будет уже зависеть не от него». Интерпретируется это ленинское высказывание в плане его заботы об укреплении единства партии. Но здесь может быть и иная трактовка.
Давайте задумаемся. Что же это за партия трудящихся, авторитет которой зависит от поведения десятка лидеров? Ведь настоящая партия сильна связью с массами. Здесь же – и явное признание отсутствия этой связи, и опасение, что не группа людей будет руководить всей партией, а наоборот – партия может вмешаться в собственные дела. И что же за «единство» без «внутренней борьбы». Ведь это и есть тот монолит единомыслия, который мы инкриминируем почему-то только сталинскому видению партии.
Ясно, что и в данном случае мы имеем верхушечный вариант фракционности, так сказать по вертикали. Наверное, не случайно еще в дискуссии 1921 года в первичных партийных организациях раздавались голоса, рассматривающие ЦК РКП(б) как фракцию. И здесь необходимо еще одно пояснение. До сих пор понятие фракции трактуется по ленинско-сталинскому политическому словарю – пособию по охоте на инакомыслящих. И «борьбу с фракционностью» считаем чуть ли не одним из позитивных уроков нашего политического опыта. Думается, что такие суждения весьма спорны. И вот почему.
После того, как были разрушены варианты действительного политического плюрализма, партия фактически перестала быть таковой. Она стала не только партией-государством, но и при отсутствии альтернативных политических структур впускала в свои ряды людей неодинаковых (или не совсем одинаковых) политических убеждений. И если бы внутри ее были бы действительно оформлены фракции, то это в какой-то мере могло бы компенсировать отсутствие реальной политической демократии. Причем вовсе не обязательно было бы иметь свою особую дисциплину. Возможно было бы создание фракций, например, по социальному признаку. Скажем, крестьянской фракции, ибо интересы сельского труженика Коммунистическая партия никогда не выражала (отсюда многолетняя, «контрреволюционная», как это значилось в оперативных сводках, его тоска по «крестьянскому союзу»). Но ничего подобного не произошло. Фракция стала бранным словом партийного лексикона
А вот «вертикальная» фракция была. И не просто была, а благоденствовала. Еще бы – ведь она и только она обладала реальной властью, собственным пониманием дисциплины, своей моралью, своим обслуживающим штатом: от официальных статистиков до личного парикмахера. Власти предержащие и были в партии до самого последнего времени такой фракцией. Никакие демократические нормы к этой структуре просто неприменимы. Вспомним, как члены сталинской «тройки» не только утверждали повестку дня заседаний Политбюро, но и договаривались о том, как тот или иной вопрос должен быть решен на предстоящем заседании. «Семерка», в которую входили члены Политбюро за исключением Троцкого, не случайно имела псевдоним «руководящий коллектив» и действовала как исполнительный орган фракции Пленума. В 30-е годы Сталин принимал решения единолично в узком кругу уже неравных ему «советников», включавшем Молотова, Ворошилова, Кагановича. В последние годы жизни «отца народов» туда входили Хрущев, Маленков, Берия, Булганин. Образовывался как бы тройной круг: большой по числу лиц Президиум ЦК КПСС, своего рода внезаконное, не предусмотренное Уставом бюро Президиума и, наконец, «пятерка» во главе со Сталиным. Все это очень напоминало принципат в Древнем Риме, когда, начиная со времен Октавиана Августа, формально продолжает существовать республиканское устройство, но на деле его якобы правящие институты принимают номинальный характер. И выборы в них, и их деятельность регулируются первым лицом в государстве – принцепсом.
Подобный механизм власти вел к тому, что максимально суживалось число лиц, которые в случае смерти или удаления первого лица от власти могли занять его место. После смерти Сталина таковых было трое – Маленков, Берия, Хрущев. Брежнев был, пожалуй, фигурой, наиболее адекватной тоталитарной системе: олигархический орган, именуемый Политбюро ЦК КПСС, мог при нем спокойно осуществлять «коллективное руководство» партией и страной, хотя и тогда имелось нечто типа «интимного кабинета» Александра I – малочисленная группа пользующихся особым доверием лиц, принимавшая, скажем, решение о вводе советских войск в Афганистан.
Но вернемся назад… Так почему же Молотов в 1921 году очутился в кресле Секретаря ЦК? Ответ прост – он и ему подобные были нужны Системе и ее творцам. Необходимо было так осуществлять политический курс, чтобы не только не ослабить, но и усилить «руководящую роль партии».
Молотов с очевидной антипатией отзывается о своем предшественнике – Н. Крестинском. Он «имел мало большевистского», и вообще был «сволочь, безусловно». Последний эпитет часто будет встречаться в молотовских оценках людей, которых он знал. Это, в общем, неудивительно и как раз вполне вписывается в менталитет большевизма. Не наш – значит сволочь. Именно так Ленин в свое время обозвал ликвидаторов, весь «сволочизм» которых заключался в желании разработать концепцию легальной партии.
Молотов, правда, «забыл» об одном факте. Как мужественно вел себя Николай Крестинский на политическом аутодафе – процессе по делу «антисоветского правотроцкистского блока». Он оказался единственным, кто сказал «нет» фальсифицированному обвинению. Нельзя не восхититься мужеством этого человека, но невозможно не сказать и о том, что Крестинский был по образу мыслей и действий типичным большевистским деятелем. Молотов, передавая свой разговор при назначении его Секретарем ЦК, говорит, что Ленин при этом будто бы сказал: «Был у нас до сих пор Секретарь ЦК Крестинский, так он был управделами, а не секретарь, вы же должны заниматься политической работой». Если эта беседа в действительности имела место, то с рядом моментов согласиться нельзя.
Дело в том, что фактически с самого начала Секретариат ЦК РКП действительно превращается в ведомство по управлению и государством, и партией, а секретари – в управляющих делами. Это была как раз политическая работа, ибо ставила своей целью подчинение политической линии партии всех сфер жизни общества. На посту Ответственного секретаря ЦК партии Н. Крестинский эту задачу исполнял добросовестно и инициативно. В его обязанности входили и организационные вопросы. Показательно, что именно Н. Крестинский обратил внимание на организационные способности молодого партийного руководителя Л. Кагановича В марте 1920 г. он шлет тому в Воронеж телеграмму, в которой просит «обогатить» теоретический арсенал партийного строительства. Каганович немедленно направляет проект структурной реорганизации аппарата ЦК, в частности, придания организационно-инструкторскому отделу ЦК статуса Наркомвнутдела партии, то есть полицейско-сыскных функций. Не удивительно, что автор проекта вскоре оказался в ЦК, сам и возглавив этот отдел.
А вот какое «демократическое» наследие оставляет Крестинский своему преемнику. 17 марта 1921 года, когда ему оставались считанные дни партийной карьеры, Крестинский вместе с М. Калининым направляют следующую совершенно секретную телеграмму в адрес губкомов, губисполкомов и губчека: «В связи с усилением новой волны контрреволюционного движения и для своевременной информации советских и партийных организаций устанавливается порядок взаимной информации мест и центра через органы ВЧК, для чего необходимо: первое – усилить ваш информационный аппарат, который должен проникнуть в толщу рабочих и крестьянских масс, обратив особое внимание на аппарат губчека, который при необходимости усилить работниками губкома и губисполкома… Организация указанной информации в общереспубликанском масштабе даст возможность местам своевременно учитывать положение других губерний и тем самым предупредить своевременно принятыми мерами могущие возникнуть события».
