В походах и боях - Батов Павел Иванович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Хорош был комбат Ефим Корнеевич Ивашина!
А у кургана с отметкой 20,0 немцев остановил точный огонь 498-го гаубичного полка. Память не сохранила фамилии его командира. И лишь летом 1964 года, вспоминая с генерал-полковником Полуэктовым те трудные бои, я спросил, не помнит ли он, кто командовал этим полком.
- Да ведь и у меня, дорогой мой, память стала, как решето, - ответил Полуэктов. - Постойте... его фамилия... что-то связано со смехом. Помню подполковника Сомова, начальника моего штаба, очень энергичный командир-артиллерист. С ним хорошо работалось.. Он прекрасно сражался в числе защитников Крыма. Погиб на Керченском полуострове. А командир ГАПа... да вот же - полковник Иосиф Иосифович Хаханов. Стрелковые части, державшие Перекопские позиции, многим ему обязаны, это вы можете засвидетельствовать...
Постаревший генерал говорил, что в обороне Перекопского вала были серьезные изъяны: "Два батальона в предполье и один на Литовском полуострове, конечно, это ненужное распыление сил. Но главное - бедность артиллерийского огня. Теоретически нам для отражения немецких танков требовалось иметь минимум десять, орудий на километр фронта, а у нас с трудом насчитывалось три-четыре орудия..."
Слушал, смотрел на него, и снова мне виделся тот Полуэктов Георгий Васильевич, который 23 года :назад стоял в расцвете сил у своей развороченной бомбой башни и удивленно тянул: "М-да..."
Под сильным давлением с воздуха мы особенно остро ощущали в те дни слабость нашего авиационного прикрытия. Меньше всего хочу укорять в этом наших героических летчиков. Они сделали все, что могли, для помощи сухопутным войскам, но им пришлось драться с врагом в исключительно трудных условиях. Им было не легче, чем нам на земле. Количественное соотношение нашей и немецкой авиации на крымском направлении составляло один к шести, а иногда и один к десяти. В середине сентября на Перекопе и Сиваше действовала группа из ста самолетов ВВС флота под командованием генерала А. А. Ермаченкова, оперативно подчиняясь ВВС 51-й Отдельной армии. Здесь же сражалась группа бомбардировщиков Краснодарских курсов усовершенствования ВВС (39 самолетов СБ, 9 - ДБ-3) под командованием Героя Советского Союза подполковника Гавриила Михайловича Прокофьева. Вот и вся наша авиация. У гитлеровцев ее было много больше, и самолеты новее. Летчикам нашим приходилось действовать с предельным напряжением, производя в день по 4 - 6 боевых вылетов. В оперативных сводках No 20 и 24 за период с 4 по 21 сентября говорилось:
"В воздушном бою с двумя Ю-88 в районе Армянска погиб экипаж самолета И-16 старшего лейтенанта Баратина. Группа капитана Сергеева в составе пяти СБ-3 при сопровождении трех истребителей И-16 бомбила живую силу врага в районе Берислав, была атакована девятью МЕ-109. В результате воздушного боя с истребителями один МЕ-109 был сбит стрелком-радистом Скорым, два наших СБ-3 в бою загорелись. В воздушном бою группа капитана Шумовского в составе пяти СБ-3 под прикрытием восьми наших истребителей вела бой в районе Каховки, Костогрызово с восемью истребителями МЕ-109. В бою сбито два самолета СБ-3 старшего лейтенанта Зубарева и капитана Васильева, один наш самолет вынужденно сел на нашей территории.
21 сентября группа ВВС Черноморского флота совместно с ВВС 51-й армии (82 иап, 247 иап) атаковали аэродром противника Чаплинка. В результате атаки на земле и в воздухе уничтожено двенадцать самолетов, из них три бомбардировщика и девять МЕ-109... За 27 сентября сделано 137 самолето-вылетов, в том числе ВВС Черноморского флота 67; за 25 сентября в боях за Армянск и на подступах к Перекопу наша авиация сделала 97 самолето-вылетов. Немецкая авиация в течение 26 сентября продолжала наносить массированные удары, занимая господствующее положение в воздухе над полем боя. В этот же день наша авиация сделала 63 вылета: ВВС 51-й армии нанесли два удара по Аскании-Нова и по штабу 11-й немецкой армии, два - по аэродромам противника и району Даренбург, два - по Геническу, Сальково, Юзкуй. Эти населенные пункты и районы расположены далеко от районов боев 156-й стрелковой дивизии. Авиация Черноморского флота нанесла удар по артиллерии противника на Малой Косе, по Второ-Константиновке, Макаровке и резервам".
Ратные подвиги советских летчиков получили высокую оценку командования ВВС, Военного совета Черноморского флота, 51-й армии и правительства.
...22 сентября артиллерийский обстрел, авиационные налеты врага на Перекопские позиции почти не прекращались. Артобстрел особенно усилился под вечер. Мы с Черняевым прибыли в 417-й полк. Обошли передний край. Прилегающий к Сивашу район оборонял батальон старшего лейтенанта П. Ф. Ткаленко. Сам комбат - коренастый, крепкий в плечах, решительный, весьма продуманно построил боевой порядок своего батальона, надежно обеспечил свои фланги. Еще совсем молодой, он командовал уверенно: как-никак опыт первых боев научил трезво оценивать сильные и слабые стороны немецкой пехоты и танков. На вопрос об отражении возможной атаки немцев по дамбе он ответил:
- Видите дотик? Он дамбу контролирует. Там у нас посажен надежный человек - Афанасьев. Он в совершенстве владеет станковым пулеметом. К нам приезжал начальник политотдела Гребенкин, собрал ребят и рассказал о подвиге Григория Максименко в "Чабане". Я Афанасьеву и говорю: "Ты слушай!" Он отвечает: "Что слушать-то? Давайте немцев, посмотрим, кто на что способен".
Командир 417-го полка не вытерпел и сказал с укоризной (он действительно был, как говорил Черняев, настырный):
- У меня вся надежда на силу стрелкового оружия, вы ведь не вернули полку взятые в августе для крымских дивизий орудия и минометы. Имею полковой артиллерии на километр фронта один ствол и полтора миномета.
Наблюдательный пункт Юхимчука с основательным рельсовым перекрытием был оборудован на высоте впереди Перекопского вала. На этой высоте мы с полковником Первушиным сидели в июле, примериваясь, как получше построить оборону. Отсюда командир полка просматривал всю позицию и оборонительную линию соседнего полка. Прямо перед высоткой - район надолбов, несколько левее петляет по увалам дорога на Чаплинку. Далее видны высокие тополя, скрывающие совхоз "Червоний чабан". Но теперь, после дьявольских бомбежек, на них почти не осталось листьев. Неприятное чувство вызывали эти оголенные деревья, стоящие под палящим солнцем.
Со стороны Чаплинки опять неслись немецкие самолеты. Развернувшись, как обычно, над Сивашом, они устремились на Перекопский вал. Кроме бомб сбрасывали листовки...
Поздним вечером я находился на своем командном пункте в Армянске. Прилег было отдохнуть, но из 361-го полка пришел Владимир Михайлович Гребенкин. Он постоянно пропадал в частях и всегда был в курсе событий и обстановки, умел в них видеть главное. В этом политработнике особенно привлекали неиссякаемая энергия, жизнерадостность. Товарищи говорили: "Он у нас всегда в веселом настроении". Наверное, это не совсем точно. Суть в том, что батальонный комиссар сам считал и всем своим поведением, отношением к жизни учил других, что для военных людей война есть естественное состояние. "Не нужно при грозе закрывать форточки!" - говорил он. Люди, способные подбодрить других, помочь им правильно оценить события, были очень нужны, особенно в то время.
Гребенкин доложил, как прошел день у В. В. Бабикова (361-й полк). Повторные попытки немцев захватить курган с отметкой 20,0 были отбиты. Также отбита попытка противника проникнуть за проволоку в районе "Червоного чабана". В схватке был взят в плен офицер из 186-го полка 73-й пехотной дивизии. Его притащил красноармеец-разведчик Иван Рогов. У начподива каждый случай отваги, находчивости, мужества был на учете в шел в дело для возбуждения духа воинского соревнования.
Узнав, что мы недавно от Юхимчука, батальонный комиссар с лукавой улыбкой спросил:
- Хотите, я вам открою тайну? Только по секрету. Мне самому Лисовой по самому строгому секрету рассказал. Если, говорит, узнает полковник, что от меня пошло, мне в полк лучше не ходить.
