Люди Зимнего дворца. Монаршие особы, их фавориты и слуги - Зимин Игорь Викторович (е книги .TXT) 📗

К осени 1869 г. влюбленные продолжали встречаться, поскольку в дневнике («журнале») великого князя Алексея Александровича появляются строки, написанные рукой фрейлины А. В. Жуковской (23 ноября 1869 г.): «Ты сказал сегодня: „И не забывай, что я тебя люблю“. Спасибо, мой ангел, да возлюби тебя Господь за это. Это было еще твоим прощением, которое я услышала, как слыхала уже дважды; эти два раза ты стал моим спасением, говоря, ты снова спасал меня от отчаяния. Не забывай, что мы любим друг друга, и Бог это знает, и Он милостив и не судит, как люди. Думай об этом, когда тебе придет мысль, что ты не таков, каким должен быть, и когда ты будешь страдать за меня. Говорю тебе снова и снова и буду говорить всегда, что ты сделал мне только добро, ничего кроме добра, и без тебя мое несчастье было бы слишком трудно вынести, и каждый день я благодарю Бога, давшего мне тебя, и трепещу от боли, которую тебе причиняю, ибо я не могу дать тебе ничего другого. О, прости мне это еще раз и не покидай меня больше. Я боюсь без тебя».

Каких-либо документов, подтверждающих факт брака фрейлины и великого князя нет. Есть предположение, что тайный брак заключен 9 сентября 1868 г. в русской православной церкви в Женеве. Есть версия о тайном браке, совершенном в Италии в 1870 г.

Сохранились их письма, в которых они называют друг друга мужем и женой. Есть фотография Алексея с автографом: «То my dear little wife from her faithful husband» (Моей милой женушке от ее преданного мужа) [939].

После того как фрейлина А. В. Жуковская забеременела от великого князя Алексея Александровича и такое «событие» стало уже невозможно скрывать, великого князя срочно отправили в кругосветное плавание. О душевном состоянии великого князя накануне отплытия (20 августа 1871 г.) свидетельствует фраза из записной книжки его воспитателя Посьета (22 мая 1870 г.): «АА ничего не делает, ко всему равнодушен, только бы пить „неразб.“» [940].

Однако долг оказался выше чувств влюбленных, хотя сам Александр II фактически жил на два дома, имея детей от другой фрейлины – Е. М. Долгоруковой. Только весной 1873 г. великий князь Алексей Александрович прибыл во Владивосток.

Для Алексея Александровича, оставившего беременную любимую женщину, произошедшее стало настоящей трагедией. 31 августа 1871 г. он писал из Копенгагена императрице: «Мама, ради Бога, не губи меня, не жертвуй своим сыном, прости меня, люби меня, не бросай в ту пропасть, откуда мне не выйти…» [941]. 12 сентября 1871 г., уже во время плавания, великий князь продолжал молить мать: «Ты понимаешь, что такое чувства? Иметь жену, иметь дитя и бросить их. Любить больше всего на свете эту женщину и знать, что она одна, забыта, брошенная всеми, она страдает и ждет с минуты на минуту родов. А я должен оставаться какой-то тварью, которого называют великим князем и который поэтому должен и может быть по своему положению подлым и гадким человеком. И никто не смеет ему этого сказать. Дай мне лучше надежду. Я не могу так жить, клянусь тебе Богом. Помогите мне, возвратите мне честь и жизнь, она в ваших руках» [942].

Как только великого князя отправили в плавание, фрейлину А. В. Жуковскую выслали за границу, где она в Зальцбурге 14 ноября 1871 г. родила сына, назвав его по имени отца – Алексеем Алексеевичем. У императрицы Марии Александровны в Зальцбурге имелись «свои люди», они «присматривали» за фрейлиной, донося получаемую информацию в Зимний дворец. Судя по всему, это были «люди» из ближайшего окружения А. В. Жуковской. Присматривало за фрейлиной и III Отделение, имевшее в Германии своих агентов.

Летом 1872 г. императрица по своим каналам получила из Зальцбурга сведения о том, что Жуковская может отправиться «в путешествие», целью которого было «перехватить» великого князя Алексея Александровича на одной из стоянок его судна. Получив эту информацию, Мария Александровна немедленно подключила к решению «проблемы» официальные структуры. В июне 1872 г. министр Императорского двора А. В. Адлерберг направил шефу жандармов и начальнику III Отделения графу П. А. Шувалову шифрованную телеграмму: «Ливадия 14 июня 1872 г. Императрице частным образом известно, будто Жуковская выехала из Зальцбурга, как говорят, в Англию. Ея Величеству угодно знать, имеете ли вы сведения об этом и приняты ли меры к тому, чтобы агент ваш следовал за нею, куда бы она ни поехала. Главное опасение состоит в намерении ея отправиться в Индию» [943].

Ответ от П. А. Шувалова получили в Ливадии 16 июня 1872 г.: «Жуковская выехала действительно из Зальцбурга, и находится в Венеции… Указанные в вашей депеше меры будут приняты; но предваряю, что будет трудно проследить, когда она оставит Европу» [944].

В силу неизвестных нам причин Жуковская и Алексей Александрович не встретились в 1872 г. Однако сам факт таких намерений свидетельствует, что они поддерживали между собой связь и во время путешествия великого князя. Время и расстояния развели влюбленных, но Алексей Александрович считал своим долгом позаботиться о ребенке. Поэтому, для того чтобы обеспечить сыну достойное будущее, великий князь Алексей Александрович в марте 1875 г. купил маленькое имение в республике Сан-Марино, дававшее мальчику право на титул барона Серджиано. А еще, с позволения Александра II, Алексей Александрович образовал из собственных средств особый неприкосновенный капитал в 100 000 руб. серебром для сына.

Что касается самой Александры Васильевны Жуковской, то она в декабре 1875 г. вышла замуж за саксонского полковника, барона Кристиана Генриха фон Вёрмана, российского подданного и владельца имения Вендишбора. После этого великий князь Алексей Александрович перевел на имя Жуковской вексель на крупную сумму. Позднее Александр III назначил А. В. Жуковской пожизненную пенсию, распорядителем которой стал великий князь Алексей Александрович.

Сын великого князя, названный матерью Алексеем Алексеевичем, носил титул барона Серджиано до 13 лет. Уже Александр III в 1884 г. дал бастарду титул графа и фамилию Бёлевского [945], дав возможность ему жить в России. Граф Алексей Алексеевич Бёлевский служил вольноопределяющимся в Сумском драгунском полку. После производства в офицеры в 1904 г. его взял к себе ординарцем дядя – великий князь Сергей Александрович. Николай II в 1913 г. позволил графу присоединить к своей фамилии фамилию матери.

О реалиях жизни Фрейлинского коридора Зимнего дворца и жизни на императорских половинах много пишет в воспоминаниях фрейлина М. П. Фредерикс, отработавшая на этой должности с 1851 по 1868 г., при двух императрицах. Все эти 17 лет она прожила в Зимнем дворце.

В 1851 г., после смерти матери, ближайшей подруги императрицы Александры Федоровны, М. П. Фредерикс приступила к фрейлинским дежурствам. Ее поселили «наверху, во фрейлинском коридоре». Как ближайшая фрейлина, М. П. Фредерике имела право ходить к императрице в любое время, но не могла выезжать ни в свет, ни в театр без ее позволения [946].

После смерти в 1860 г. императрицы Александры Федоровны М. П. Фредерике перешла «по наследству» к императрице Марии Александровне. Приступив к работе, фрейлина сразу же ощутила иной стиль взаимоотношений между императрицей и ее фрейлинами: «Покойная императрица Александра Федоровна употребляла всех фрейлин по очереди. Императрица Мария Александровна выбирала доверенную фрейлину, на которую все и взваливала» [947]. Подобных «любимых фрейлин» мемуаристка иронично именовала «поплавок на вершине горы Фавора».