Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3-х томах. Том 3. - Каменецкий Евгений
Я был на крайнем правом фланге, метрах в трехстах правее меня находился лишь один разведчик.
«Видно, поиск очень важный, даже „сам“ участвует», — подумал я, вспомнив о командире полка.
А потом мысли сосредоточились на одном: прямо передо мной все резче и резче стал вырисовываться в предрассветной дымке большой дот. Снаряды уже сорвали с него маскировочный дерн, и бетонный колпак, мокрый от ночного дождя, матово лоснился. Мне было хорошо известно, с какой точностью бьют из-под такого колпака пулеметы: все до сантиметра вокруг за многие годы выверено и пристреляно. Приближаясь к похожему на гигантский гриб доту, я напрягся до предела: вот пройдет миг, и из бойницы вырвется смертоносный сноп огня…
Но выстрелов не последовало. Может, его обитатели ночью ушли отсюда?.. И вот я уже перед самым дотом, в «мертвом» пространстве, а за мной ползет сапер с огромным фугасом. Он подсовывает этот смертоносный «огурец» под стенку дота. Внутри — ни звука. Помню, мы еще постучали по бетонной стенке «лимонкой» с невзведенной чекой. Бетон отозвался звонким гулом. Сапер махнул рукой. Мы отбежали, нырнули в какие-то ямы… Ахнул взрыв…
Саперы продолжали подрывать доты. Вывернутые из земли, они тут и там валялись по склонам сопок. Картина была впечатляющая. Груды камней, темные, развороченные взрывами холмы, а под землей — ходы сообщения, узкоколейки, жилье, склады тяжелого оружия.
Потом, уже на обратном пути, после полного разгрома милитаристской Японии, все еще невозможно было проехать через Хайлар. Руины казарм, кучи вздыбленной земли, полуистлевшие трупы. Воздух отравлял смрад.
Ночью получили новый приказ: срочно двигаться на Якэши. Там идет бой за город. В полной темноте ловим своих лошадей. Как ухитряемся это сделать, до сих пор не могу понять. Скачем до Якэшей. Что-то около 70 километров. Я всю ночь в боевом охранении.
Полк попал под огонь японских пулеметов. Потеряв несколько человек убитыми, отстреливаясь, наши ушли на юг, даже не сняв боевое охранение на близлежащих сопках, то есть нас. Лишь на рассвете мы догнали своих.
В целом же наступление развивалось успешно. Шестая гвардейская танковая армия за два дня преодолела обширную пустыню, а на третий перевалила через Большой Хинган и совершенно неожиданно для противника вышла на маньчжурскую равнину. Воздушная армия маршала авиации С. А. Худякова обеспечивала полное господство в воздухе.
1-й Дальневосточный фронт наступал в направлении Харбина и Гирина. Он тоже прорвал оборону противника и стремительно продвигался навстречу Забайкальскому, отрезая пути отхода частей Квантунской армии. Войска 2-го Дальневосточного фронта форсировали Амур, захватили плацдарм на его правом берегу и к 14 августа продвинулись вперед местами до 200 километров.
Первыми, еще 13 августа, начали сдаваться в плен целыми подразделениями и даже частями войска Маньчжоу-Го, состоявшие из китайцев.
Вечером на командный пункт армии прибыл командир 113-го стрелкового корпуса генерал Н. Н. Олешев. Сюда же доставили командующего и начальника штаба 10-го военного округа войск Маньчжоу-Го, сдавшихся в плен. Пленные сообщили, что отдан соответствующий приказ, и округ как военная единица войск Маньчжоу-Го свое существование прекратил; они сложили с себя прежние обязанности и готовы действовать так, как им будет приказано советским командованием.
Дерзкий план операции на пространстве в тысячи километров выполнялся точно, за исключением отдельных деталей.
Может быть, солдаты противника не умели воевать? Но совсем незадолго до этого, в феврале 1945 года, японцы удивили мир обороной острова Иводзимо. Его гарнизон составлял 23 тысячи человек. Высадившиеся американские части насчитывали 110 тысяч солдат и офицеров, кроме того, они имели 100 боевых кораблей и 1500 самолетов. Тем не менее штурм острова продолжался целый месяц — с 19 февраля по 20 марта. Иводзимо американцы захватили лишь после того, как его гарнизон полностью погиб.
Да, несомненно правы те, кто утверждает, что маньчжурская операция, проведенная в короткий срок — всего за 24 дня, — своим размахом, дерзостью, оперативным разрешением является блестящей, подлинно молниеносной и непревзойденной в истории войн.
Между тем продвигаться вперед нашим частям здесь, в Маньчжурии, становилось все труднее. Приходилось то и дело отбивать сильные контратаки.
В бой были брошены японские спецподразделения смертников. Они сидели в круглых лунках по обе стороны Хинганского шоссе, одетые в новенькие желтые мундиры, в чистом белье, обязательно с бутылкой сакэ и с… миной.
Смертники… Из них в Квантунской армии была сформирована специальная бригада. Мы много слышали об этой адской силе японской военщины. Фанатики, воспитанные идеей Великой Японии в жизни, взрывались вместе с торпедой и миной. Их называли «камикадзе». Обыкновенные, как правило, молодые люди выглядели не очень-то и воинственно. Не зная, ни за что не поверишь, что это смертник. Но мина, большая магнитная мина, которую и мертвый продолжал держать в руках, рассеивала все сомнения.
…Японцы контратаковали отчаянно и безнадежно. Их танки давно сгорели, артиллерийские позиции были подавлены. Поднимая пехоту без прикрытия, командование обрекало ее на полное истребление. Весь склон Хинганского хребта был усеян желто-зелеными холмиками — трупами вражеских солдат и офицеров.
Чтобы прекратить излишнее кровопролитие, главнокомандующий маршал Александр Василевский передал командующему Квантунской армией радиограмму, в которой предложил прекратить всякие боевые действия на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен…
Но еще одна волна атакующих выплеснулась из окопов противника и… полегла под пулеметами. Лишь после этого наступило затишье. А спустя некоторое время склоны забелели флажками. Затем стали подниматься солдаты. Они бросали в кучу оружие, строились в колонны, и наконец радио объявило о прекращении сопротивления.
В тот же день на Дворцовой площади Токио сотни фанатиков рыдали и бились головой о камни. Многие вспарывали животы мечами и ножами. Покончили самоубийством военный министр Анами, более тысячи японских офицеров, сотни военных моряков и гражданских лиц.
Выступая последний раз по радио и объявляя, что его правительство ушло в отставку, премьер Судзуки призвал народ соблюдать спокойствие и благоразумие. Говоря о причинах, приведших к капитуляции, на первое место он поставил участие в войне СССР.
Надо особо отметить, что с самого начала отношение к пленным японцам строго регламентировалось международными конвенциями и нормами. Пленные, независимо от звания и служебного положения, обеспечивались продовольственным пайком, а также одеждой, обувью, медицинской помощью.
Впоследствии все бывшие пленные японцы объединились в ассоциацию, которая ставила своей целью восстановление исторической правды о взаимоотношениях с Россией. Комитет ветеранов войны России поддерживает с ассоциацией бывших военнопленных Японии дружественные отношения.
…В голубом и розовом мареве, вся из конца в конец разделанная, засаженная и засеянная, занимающая треть марионеточного, теперь уже распавшегося Маньчжоу-Го, лежала Маньчжурская равнина.
Глазам открывались поля гаоляна и чумизы, бахчи, огороды, плантации… а в полукилометре одна от другой — глиняные, с глухими изгородями китайские селения с фанзами без окон, со множеством грязных, босых и голых ребятишек, с их родителями, одетыми в соломенные мешки, — таким предстал перед нами Китай, освобожденный от оккупантов. В каждом городе нас встречали с почестями, как освободителей. Десятки тысяч людей выходили на улицы с красными флагами. Бывало, что и целыми днями по обе стороны пыльной дороги стояли китайцы, приветствующие советские войска. Они угощали солдат фруктами и овощами, студеной водой из колодцев. Часто собирались митинги, на которых иногда выступали и наши солдаты и офицеры. Бесконечные аплодисменты, а потом оратора долго носили на руках. Важно подчеркнуть, что все это происходило не в Красном Китае, т. е. не на территории, контролируемой Мао Цзэдуном, а в Китае гоминдановском, где главою государства был Чан Кайши. Именно с гоминдановской администрацией мы тогда имели дело.
