Джон Рональд Руэл Толкин. Письма - Толкин Джон Рональд Руэл (книги без регистрации .TXT) 📗
В музыке я разбираюсь слабо. Хотя происхожу я из очень музыкальной семьи, в силу недостатков образования и отсутствия возможностей — ведь я рос сиротой — та музыкальность, что была во мне заложена, оказалась вытесненной на задний план (до тех пор, пока я не женился на пианистке) или нашли выражение в языке. Музыка доставляет мне огромное удовольствие и порою вдохновляет, однако я остаюсь в положении человека — с поправкой на ситуацию, — который любит читать или слушать стихи, но почти ничего не знает о стихосложении, о традиции или о структуре языка.
261 Из письма к Анне Барретт, издательство «Хоутон-Мифлин» 30 августа 1964
Комментарии по поводу статьи о К. С. Льюисе, написанной одним из его бывших учеников, Джорджем Бейли, и опубликованной в «Репортере» от 23 апреля 1964.
К. С. Л., разумеется, был не без странностей и порою немало раздражал. В конце концов, он ведь был и оставался ирландцем из Ольстера. Однако он ничего не делал с расчетом на внешний эффект: он не был профессиональным шутом, но скорее шутом от природы, — когда вообще вел себя по-шутовски. Великодушная, благородная натура, он остерегался любых предубеждений, хотя кое-какие слишком глубоко укоренились в родной для него почве, чтобы Льюис их замечал. То, что его литературные суждения когда-либо были продиктованы завистью (как в случае с Т. С. Элиотом), — это абсурдная клевета. В конце концов Элиота вполне возможно невзлюбить, причем довольно пылко, даже не уповая на поэтические лавры для себя лично.
Ну что ж, разумеется, я мог бы продолжать и дальше, но пора остановиться. И все же жаль мне, что после смерти великого человека нельзя запретить пописывать на его счет мелким людишкам, которые слишком мало знают о его жизни и характере, чтобы иметь возможность докопаться до истины, — и должны бы сами это понимать. Льюис вовсе не был «уязвлен до глубины души» тем, что проиграл в выборах на должность профессора поэзии: он отлично понимал, почему. Помню, вскорости после того собрались мы в нашем привычном баре и обнаружили там К. С. Л.: он сидел себе как ни в чем не бывало (и, по всей видимости, чувствовал себя в точности так же: притворяться он никогда не умел). «А ну-ка нальем до краев! — объявил он. — И хватит хмуриться. Во всем этом событии только и есть печального, что мои друзья так расстроились». И он вовсе не «с готовностью принял должность в Кембридже». О вакантной должности было объявлено, но Льюис свою кандидатуру не выставил. Разумеется, Кембридж имел в виду именно его, однако прежде, чем Льюиса они заполучили, им пришлось пустить в ход всю свою дипломатию. Друзья Льюиса считали, что оно ему во благо: он смертельно устал, спустя почти тридцать лет всевозможных Бейли этого мира, и даже Даттонов[422]
. Этот шаг и впрямь обернулся к лучшему, и вплоть до тех пор, как, очень скоро, здоровье его стало сдавать, должность приносила Льюису немало радости.
262 К Майклу ди Капуа, издательство «Пантеон-букс»
Нью-йоркское издательство «Пантеон-букс» попросило Толкина написать предисловие к новому изданию сказки Джорджа Макдональда «Золотой ключ». И хотя в результате предисловие Толкин так и не написал, работа над ним вылилась в сочинение «Кузнеца из Большого Вуттона», начатого как совсем коротенькая история в рамках предисловия. Подробнее см. «Биографию», стр. 379–382, где цитируются отрывки из предполагаемого предисловия.
7 сентября 1964
Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд
Уважаемый мистер ди Капуа!
Я готов написать небольшое предисловие к отдельному изданию «Золотого ключа». Я не столь пылкий почитатель Джорджа Макдональда, каким был К. С. Льюис, однако об этом его произведении я высокого мнения. Я упомянул о нем в своем эссе «О волшебных сказках»…..
Я отнюдь не уверен, что смогу произвести нечто, достойное предложенного вами гонорара. От природы я не большой любитель аллегорий (на самом деле, скорее наоборот), мистических либо моральных. Но я сделаю все, что в моих силах, если будет время. В любом случае я очень признателен вам за то, что вы ко мне обратились.
Искренне Ваш,
ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН.
263 Из письма в издательство «Хоутон-Мифлин» 10 сентября 1964
Мне хотелось бы сделать одно критическое замечание, хотя не думаю, что его от меня ждут и что воспримут его с радостью. Клише на стр. iii [ «Дерева и листа»] мне кажется крайне отталкивающим; я вот думаю, нельзя ли его по возможности переработать или убрать вовсе. Надпись, на мой вкус, омерзительна, да и сделана плохо, и хотя, вне всякого сомнения, оно так и задумано, в моих глазах это ее нисколько не возвышает. Толстый, по всей видимости, обрубленный, ствол, корней вообще нет, хилые ветки — по мне, такое дерево абсолютно не годится в качестве символа Сказительства или как представление о том, что мог нарисовать Ниггль! Вероятно, мой вкус небезупречен. Вероятно, то же самое можно сказать о взглядах и мнениях, высказанных в тексте. Но если их сочли нужным воспроизвести — и я глубоко за это признателен, — тогда хотелось бы мне, чтобы произвели заодно и рисунок, более им созвучный.
264 Из письма в издательство «Аллен энд Анвин» 11 сентября 1964
Как вам, безусловно, известно, «Хоутон-Мифлин» набирают заново «Дерево и лист». 8 сентября я получил увесистый пакет с корректурой для вычитки. Любезно, спору нет; но, поскольку мне стоило 1 фунт 7 шиллингов 6 пенсов вернуть это к оговоренному ими сроку, боюсь, мои комментарии по поводу клише, разработанного для стр. iii, прозвучали несколько резко: гнусность редкостная, что-то вроде помеси жирной актинии и обкорнанного испанского каштана, а поверх всего приляпана невыразимо мерзостная надпись.
265 Из письма к Дэвиду Колбу, ОИ
Печально, что «Нарния» и вся эта часть наследия К. С. Л. остаются за пределами моих пристрастий, равно так же, как многие мои произведения — за пределами его. Кроме того, я лично счел «Письма к Малькольму» произведением мучительным и местами шокирующим. Я начал было писать на него отзыв, но, если и закончу, для публикации, он не сгодится.
266 Из письма к Майклу Джорджу Толкину 6 января 1965
Внук Толкина учился на английском факультете в университете Сент-Эндрюз.
Мне ужасно жаль, что мои «Гавейн» и «Перл» не выйдут вовремя, чтобы оказаться тебе в помощь (если вообще выйдут): главным образом в силу того, что в ходе работы я обнаруживаю массу мелких подробностей касательно слов, и это уводит меня в сторону, — не говоря уж о том, что переводить стихи стихами само по себе трудно. Безусловно, «Перл» — одна из самых сложных задач, с которыми когда-либо приходилось сталкиваться переводчику. Невозможно перевести поэму тем же размером, и при этом так близко к тексту, чтобы перевод служил «шпаргалкой». Но, сдается мне, всякий, кто прочтет мой вариант, будь он самым что ни на есть высокоученым специалистом по среднеанглийскому, получит более непосредственное впечатление оттого, как поэма воспринималась (носителем языка). Но если честно, сдается мне, это просто личная забава.
267 Из письма к Майклу Толкину 9—10 января 1965
В пятницу, в возрасте 91 1/3 года, умер мой дорогой старый покровитель, сподвижник и друг доктор Ч. Т. Онайонз. Я давно с ним не виделся. Он был последним из тех людей, что по праву назывались «англистами» Оксфорда и уже орудовали вовсю, когда я вступил на это поприще. Ну, не совсем: Кеннет Сайзем (некогда мой тьютор) еще живет-поживает на островах Силли, ему всего 76. К слову сказать, раз уж речь зашла на эту грустную тему, Т. С. Элиота не стало. Но если тебе понадобится идеальный образчик скверных стихов, смехотворное «хуже не бывает», приблизительно [на уровне] возрожденного «чучела совы»{Аллюзия на название антологии Уиндема Льюиса и Ли «Чучело совы: антология плохих стихов» (1930); само словосочетание заимствовано из сонета У. Вордсворта и употребляется как характеристика поэзии, в высокопарном стиле повествующей о материях тривиальных и незначительных.}, я бы [не] нашел ничего лучше, нежели 8 строк бедного старика Джона Мейсфилда{На тот момент (с 1930 по 1967) Джон Мейсфилд носил титул поэта-лауреата: это па жизненное почетное звание, присваеваемое видным поэтам, вменяет им в обязанность написание стихов по случаю государственных праздников (например, коронации), а также эпитафий по случаю кончины выдающихся британских подданных. Тж. см. письмо .}, посвященных Элиоту, в «Таймс» от 8 января, пятница: «Восточный Коукер»{Так называется одно из четырех стихотворений из цикла Т. С. Элиота «Четыре кварте та». Стихотворение «Восточный Коукер» (1940) названо так в честь сомерсетской деревни, откуда ведут свой род предки Элиота и где пожелал быть похороненным сам автор.}. Едва ли не ниже/не выше вордсвортского нулевого стандарта…..
