Джон Леннон - Голдман Альберт (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Однажды она поднялась к нему в апартаменты и обнаружила, что они пусты,
«Я все ждала и ждала, — рассказывает она. — Затем появился Джон, он был один. Он поведал: „Гарри отвел меня в какой-то бордель, а мне вовсе не хотелось этим заниматься“. Затем он упросил меня, чтобы я легла с ним в постель. Ему явно не хотелось чем-то при этом заниматься, тем не менее мы это сделали. Ему было нужно, чтобы я просто обняла его. Он был слабым человеком, испуганным и отчаявшимся. Он больше нуждался в близости, нежели в самом акте...»
Когда в гостиницу вернулся Гарри, Лил выбралась из постели Джона, но ничего ему не рассказала, так как считала, что не обязана отчитываться перед тем, кто провел ночь со шлюхами. На следующий день она уехала в деревню.
В более поздние годы, когда Джон и Йоко станут переписывать эту главу из своей жизни, чтобы сделать ее более похожей на остальные куплеты «Баллады о Джоне и Иоко», они расскажут, что всякий раз, когда Джон хотел вернуться, Йоко говорила: «Нет, ты еще неготов». На самом деле все было как раз наоборот: именно Йоко была не готова к возвращению Джона. В то время как он дрожал от страха при мысли, что сойдет с ума, убьет себя или кого-нибудь другого, она, казалось, пыталась прикинуть, удастся ли ей и дальше оставаться звездой — без Джона. В конце концов, несмотря ни на что, она не сумела полностью подчинить себе Дэвида Спинозу.
Она перепробовала все ухищрения: косметику, соблазнительное нижнее белье, дорогие подарки. Один раз это был гоночный мотоцикл, в другой — произведение искусства. А однажды Йоко и Арлин обошли весь город, фотографируя предметы и вывески, содержавшие волшебное слово «Дэвид».
И в то же время она постоянно нападала на музыканта, стараясь ударить именно в то место, где побольнее. Высокомерная японская аристократка временами обращалась с бруклинским парнем как с «мещанином-недоучкой», а как художница-авангардистка она обвиняла музыканта в том, что он продал свой талант за жалкую зарплату и пенсию на старости лет. «За всю жизнь ты ни разу не написал ничего, что шло бы прямо от сердца!» — резала правду-матку Иоко.
Но если тактика кнута и пряника давала прекрасные результаты с Джоном Ленноном, то с Дэвидом Спинозой дела обстояли совсем иначе. Обычно он отвечал ударом на удар. Спиноза обратил внимание на странное отношение Иоко к окружающим людям вообще. Она постоянно стремилась завоевать всеобщее признание и любовь и работала ради этого не покладая рук; и тем неменее ее отношение к людям можно было бы выразить одной короткой фразой: «Все они — просто козявки!» О Джоне Ленноне она говорила так, будто он был не более чем новичком в том самом мире искусства, в котором она уже давно была признанным авторитетом. В таких случаях Спиноза не упускал возможности сказать: «Зачем же ты подписываешь его именем все, что делаешь сама, и упоминаешь о нем всюду, о чем бы ты ни говорила? Почему бы тебе не пойти своим путем, если ты так уверена в том, что он тебе не нужен?»
Возможно, все эти мелкие ссоры не имели бы для Спинозы никакого значения, если бы он был ею увлечен. Однако эта женщина была явно не в его вкусе. Он даже отрицал тот факт, что имел с ней близость, противореча тому, о чем Иоко сама рассказала сначала Джону, а позднее и своей близкой подруге Сэм Грин. Иоко утверждала, что трижды переспала со Спинозой, причем это произошло прямо на матрасе, разложенном на полу в «белой комнате».
Явным свидетельством неудачи Йоко стала связь Дэвида с хорошенькой Барбарой, которая мечтала о том, чтобы стать актрисой. Но даже такое развитие событий не смутило Иоко. Она подружилась с Барбарой и постаралась найти выход из положения. И эта тактика, равно как и все другие ухищрения, не принесла ей успеха.
В мае, когда Джон снова вернулся в Нью-Йорк, желая примирения, Иоко пребывала в явной хандре. Гарольд Сайдер вспоминает, как отправился проведать ее в Дакоту. Он сидел у нее в спальне, а она лежала поперек кровати, разглядывая себя в зеркало и горько сетуя на собственную жизнь. «Я, Иоко Оно, — жаловалась она, — не могу просто выйти на улицу и подцепить мужика. Я не могу завести интрижку даже с водителем грузовика без того, чтобы он тут же не заорал, что переспал с Йоко Оно». Чувствуя, что теряет власть над собственной жизнью, Йоко отправилась на поиски нового источника силы. И на этот раз она нашла его в оккультизме.
Глава 53
«Мамочкины» помощники
С самым известным ясновидящим в Нью-Йорке Йоко познакомилась благодаря подруге Гарри Нильссона Лил. Когда Лил рассказала Иоко, что этот человек может предсказывать будущее, та бросилась к телефону. А на следующий день длинный лимузин уже вез ее в направлении Литтл Итали.
Фрэнк Эндрюс жил в ничем не примечательном доме на Маллберри-стрит, напротив кладбища, через стену которого перепрыгивает Роберт де Ниро в фильме «Злые улицы». Это был невысокий, пухлый, темноволосый мужчина с мальчишеским лицом, одевавшийся в джинсы и майку и прятавший глаза за большими темными очками.
Когда Иоко впервые появилась в этом доме, она вела себя как внимательная школьница, записывая буквально каждое слово Эндрюса в маленький черно-белый блокнот. Когда она уже встала, чтобы попрощаться, он вдруг задержал ее. «Ваш муж спит на крови», — прошептал он, словно находясь в полутрансе. «Что вы имеете в виду?» — опешила она.
«Я предчувствую, что его ждет трагический конец, — попытался объясниться он. — Я вижу его в крови».
Получив такое предостережение, Иоко настояла на том, чтобы Джон обратился к Эндрюсу за консультацией. Идея не очень понравилась Джону, но в конце концов он согласился, при условии, что парапсихолог сам придет к нему домой. Эндрюс провел с Ленноном два часа, сидя на кухне в Дакоте. На протяжении всего сеанса обстановка была не из приятных. Всякий раз, когда Эндрюс попадал в точку, Леннон хмыкал: «Это вы где-то прочитали!» Несмотря на враждебность и недоверие, Леннон все же задал Эндрюсу несколько очень трудных вопросов. «Соберутся ли „Битлз“ снова вместе?» — спросил он.
«Нет, но я вижу их на Бродвее», — ответил Эндрюс, объяснивший впоследствии осуществление своего предсказания постановкой шоу «Битломания».
«Получу ли я „грин кард“? — поинтересовался Джон. А когда Эндрюс ответил утвердительно, иронично добавил: — Ну конечно, после того как я отстегнул адвокатам столько денег!»
Вслед за этим Джон опросил, доживет ли он до сорока. Эндрюс улыбнулся и произнес: «Как минимум до сорока четырех».
Когда они перешли к интимной сфере, Эндрюс предположил, что Леннон испытывает большие неприятности из-за своей гомосексуальности. «Почему вы одеваете Иоко под мальчика?» — с вызовом спросил он. Джон возмутился и вообще отказался обсуждать эту проблему. Но когда Эндрюс заметил: «Я вижу, как рождается ребенок», Джон подумал, что речь, скорее всего, шла о Мэй Пэн, которая, кажется, забеременела.
Перед уходом Эндрюс решил почитать у Леннона по руке. Он увидел признаки конфликтов, безумия и пришел к выводу, что по натуре Джон меланхолик, склонный к садо-мазохизму. Когда гость находился уже на пороге, Джон осмелился, наконец, задать тот вопрос, который волновал его больше всего: «Как по-вашему, будем ли мы с Иоко снова жить вместе?»
«Мне кажется, это не самая удачная мысль», — осторожно ответил Эндрюс.
«Только не вздумайте говорить об этом ей!» — резко выкрикнул Джон.
Стоило Иоко окунуться в океан оккультных наук, как она проявила поистине ненасытную страсть к всякого рода предсказаниям. Любому человеку было достаточно сказать ей, что он умеет видеть будущее в стакане воды или в горстке цветных камней, чтобы Иоко обратила на него внимание. Встречи с бесчисленными предсказателями закончились тем, что Иоко познакомилась с одним человеком, который, независимо от наличия парапсихических способностей, умел безошибочно и в мельчайших деталях разбираться в характере собеседника. Забавным было то, что изначально его представили Иоко как экзорсиста.
