Автобиография - Кристи Агата (книги без регистрации полные версии txt) 📗
После двух или трех дней пребывания в Мосуле началось собственно путешествие. Первую ночь мы провели в гостинице в Тель-Афаре, что в двух часах езды от Мосула, а в пять часов следующего утра снова двинулись в путь. Осмотрев кое-какие примечательные места по берегу Евфрата, мы взяли курс на север в надежде отыскать старого друга Лена – Басрауи, шейха одного из тамошних племен. Пересекая множество вади – русл высохших рек, сбиваясь с пути и вновь находя дорогу, к вечеру мы наконец нашли племя, которое искали, и были приняты с щедрым гостеприимством. Нам закатили великолепный пир, а потом проводили на покой. В доме-развалюхе, сложенном из саманных кирпичей, нам предоставили две комнаты, в каждой из которых в углах по диагонали стояли две железные кровати. И тут возникла проблема. Одна из кроватей, в глубине первой комнаты, была якобы абсолютно надежно защищена, – считалось, что ни одна капля воды не упадет на нее в случае дождя. Вскоре, когда ночью пошел дождь, нам предоставилась возможность убедиться, что это не так. Другая кровать стояла на сквозняке, кроме того, в дождь ее заливало. Мы осмотрели вторую комнату. Здесь потолок тоже внушал большие опасения, сама комната была меньше, кровати уже, а сверх того, в ней было темнее и душнее.
– Кэтрин, думаю, вам с Агатой лучше занять меньшую комнату с двумя сухими постелями, а мы с Максом пойдем в большую, – сказал Лен.
– А я думаю, – возразила Кэтрин, – что мне необходимо спать в большей комнате на хорошей кровати. Я глаз не сомкну, если на лицо будет капать. – Она решительно направилась в чудный сухой угол и положила на кровать свои вещи.
– Чтобы избежать неприятных ощущений, я могу немного сдвинуть свою кровать к центру, – предложила я.
– Не понимаю, почему Агата должна спать на этой плохой кровати под протекающим потолком, – заявила Кэтрин. – На ней может спать кто-нибудь из мужчин. Один пусть ложится здесь, другой – в комнате с Агатой.
Предложение было принято, и Кэтрин, оценивающим взглядом окинув обоих мужчин, словно решая, который из них будет ей полезнее, милостиво пожаловала этой честью любящего Лена, а Макса сослала в меньшую комнату. Похоже, эти перемещения позабавили лишь нашего веселого хозяина – он отпустил по этому поводу несколько непристойных шуточек по-арабски и добавил:
– Как угодно: устраивайтесь и делитесь между собой как хотите. Мужчины в любом случае в накладе не останутся, они будут довольны.
Однако утром никто доволен не был. Я проснулась в шесть часов оттого, что дождь лил прямо на меня. Макс оказался жертвой наводнения в другом углу. Он вытащил мою кровать из-под льющейся с потолка струи и свою вытолкнул из угла. Кэтрин досталось не меньше нашего: над ней тоже текло. Мы поели и отправились с Басрауи осматривать его владения, а потом двинулись дальше. Погода была отвратительной; некоторые пересохшие русла, вади, стали снова наполняться водой, и их трудно было преодолевать.
Наконец, мокрые и измученные, мы приехали в Алеппо и устроились в относительной роскоши отеля «Барон», где нас приветствовал сын хозяина Коко Барон – человек с большой круглой головой, желтоватым лицом и печальными темными глазами.
Единственное, о чем я мечтала, была горячая ванна. Ванная в отеле оказалась полуевропейского-полувосточного типа. Мне удалось на этот раз найти горячую воду, но она, как обычно, вырвалась из крана вместе с клубами пара, напугав меня до смерти. Я попыталась закрутить кран – не сумела и стала звать на помощь Макса. Тот явился, усмирил воду и велел мне вернуться в комнату: он позовет меня, когда все будет готово. Я вернулась и стала ждать. Ждала долго, Макс все не шел. Наконец, зажав под мышкой губку, в халате я решительно направилась в ванную сама. Дверь оказалась запертой. В этот момент появился Макс.
– Ну, что же с моей ванной? – поинтересовалась я.
– О, там Кэтрин Вули, – ответил он.
– Кэтрин?! И вы позволили ей захватить ванну, которую приготовили для меня?
– Да, – ответил он и пояснил: – Ей так захотелось. – Макс строго посмотрел мне прямо в глаза, давая понять, что я покушаюсь на некий незыблемый закон.
Я тем не менее заявила:
– Считаю, что это очень несправедливо. Это была моя ванна, я ее для себя наливала.
– Да, – согласился Макс, – я знаю. Но принять ее захотела Кэтрин.
Я вернулась к себе и задумалась над советом полковника Дуайера.
На следующий день мне снова представился случай вспомнить о нем. У Кэтрин было что-то не в порядке с настольной лампой. Неважно себя чувствуя, страдая от головной боли, Кэтрин в тот день осталась в постели. На сей раз по собственному почину я предложила ей свою лампу, принесла, поставила на столик у кровати и ушла. Похоже, в отеле ламп не хватало, поэтому мне самой пришлось читать при свете единственной тусклой лампочки, висевшей высоко под потолком. Легкое возмущение зашевелилось во мне лишь на следующий день. Кэтрин решила перейти в другой номер, куда меньше доносился шум с улицы. В новом номере с лампой все было в порядке, но мою она даже не подумала вернуть, так что теперь я окончательно осталась без лампы: в ее бывшем номере уже поселился кто-то другой. Что поделаешь – Кэтрин есть Кэтрин. Однако я решила впредь чуть больше блюсти свои интересы.
Еще через день, хоть температуры у нее явно не было, Кэтрин объявила, что чувствует себя хуже. Она никого не хотела видеть.
– Оставьте меня в покое, – стенала она. – Уходите, это невыносимо: целый день кто-то входит, выходит, спрашивает, не нужно ли мне чего, – ни минуты покоя. Если бы мне дали полежать в тишине и никто ко мне не заходил, мне бы уже к вечеру стало лучше.
Я прекрасно понимала ее, потому что сама чувствовала то же самое, когда болела: мне тоже хотелось, чтобы меня оставили одну. Так собака заползает в укромный уголок, где ее никто не достанет, и лежит там, пока не случится чудо и она не выздоровеет.
– Я не знаю, что мне делать, – беспомощно разводил руками Лен. – Действительно не знаю.
– Послушайте, – попыталась я успокоить его, потому что он был мне очень симпатичен. – Ей виднее, что для нее лучше. Она хочет побыть одна – я бы оставила ее в покое до вечера, а вечером посмотрим.
Так и порешили. Мы с Максом отправились осматривать замок крестоносцев в Калаат Симане, а Лен остался в отеле, чтобы быть под рукой, если Кэтрин что-нибудь понадобится.
У нас с Максом было чудесное настроение. Погода исправилась, и поездка удалась на славу. Дорога пролегала через холмы, поросшие кустарником и красными анемонами, тут и там попадались овечьи отары, а выше стали появляться черные козы с козлятами. В Калаат Симане мы устроили пикник. Там, во время послеобеденного отдыха, Макс немного рассказал о себе, о своей жизни, о том, как ему повезло, что Леонард Вули взял его к себе в экспедицию сразу после университета. Мы пособирали черепки и, когда солнце стало садиться, двинулись в обратный путь.
В отеле нас ждала неприятность: Кэтрин была в ярости из-за того, что мы уехали и «бросили» ее.
– Но вы же сами сказали, что хотите побыть одна, – напомнила я.
– Мало ли что говорит человек, когда ему плохо. Кто бы мог подумать, что вы с Максом окажетесь такими бессердечными! Ну, вы-то, быть может, и не так уж виноваты, вы многого не понимаете, но Макс – Макс, который так хорошо меня знает, который знает, что мне может что-нибудь понадобиться, – как мог он вот так взять и уехать?! – Она закрыла глаза и добавила: – А теперь лучше уходите.
– Не нужно ли чего-нибудь принести или посидеть с вами?
– Нет, мне от вас ничего не нужно. Как горько! А Лен и вовсе повел себя позорно.
– Что же он сделал? – с некоторым любопытством спросила я.
– Он оставил меня здесь без какого бы то ни было питья – ни капли воды или лимонада, совсем ничего. Так я и лежала здесь, беспомощная, умирающая от жажды.
– Но разве нельзя было позвонить и попросить принести воды? – спросила я.
Этого делать не следовало. Кэтрин бросила на меня испепеляющий взгляд:
