Я был адъютантом Гитлера - фон Белов Николаус (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
Из многих вечерних бесед у камина я понял, что Гитлер, собственно, был человеком, лишенным противоречий. В противоположность многочисленным позднейшим утверждениям, я не мог не заметить, что сам он постоянно разрешает возражать ему и зачастую меняет свое мнение. Но его оценки, к примеру, людей, исторических личностей и истории в целом всегда оставались неизменными. Он много говорил насчет своего представления о том государстве, которое однажды будет править в Европе. Его целью было побороть евреев и большевизм, а также ликвидировать какое-либо их влияние на исторический процесс. Он твердо верил, что это – миссия, внушенная ему самим Провидением. Удивительно, сколь сильно было у него «шестое чувство» в отношении» грядущих событий, но вместе с тем, однако, ужасающая потеря чувства реальности.
Неприятности с «Ме-262»
Из ежедневных докладов о положении на фронтах вырисовывалась подготовка противников к вторжению во Францию, а также продолжение операций в России и Италии.
В центре внимания Гитлера, как и прежде, стоял «Ме-262». Требование фюрера сделать из этого истребителя бомбардировщик в конце концов сорвалось из-за технических трудностей и изменения приоритетности этого самолета. Переконструирование истребителя таким образом, чтобы высвободить вес для бомбового груза, делало «Ме-262» практически неспособным летать и, в любом случае, непригодным в качестве бомбардировщика. После крупного совещания на Оберзальцберге по вопросам вооружения 23 мая Геринг информировал фюрера о том. Но Гитлер этого факта не признавал. Он по-прежнему стоял на своем: убрать из самолета, насколько можно, «лишнее барахло» и взамен встроить 250-килограммовую бомбу. Мильх, Галланд, а также начальник испытательной базы Петерсен и другие оказались не в состоянии отговорить его. Так эта проблема и осталась нерешенной – все просто выжидали, когда Гитлер сам убедится в данном факте.
Тогда я решился поставить все на карту и однажды вечером заговорил с Гитлером на эту тему. Мне удалось убедить его в связанных с этим самолетом особых, по сравнению с другими имеющимися образцами, технических трудностях. Он признал, что требуемое им превращение «Ме-262» из истребителя в бомбардировщик является такой технической проблемой, с которой следует считаться. Мои опасения были связаны с измененным заданием по «Ме-262». В качестве истребителя этот тип самолета был идеален. Разговор длился долго. Гитлер сожалел, что задание на другую конструкцию не было дано гораздо раньше. Я отвечал, что производство вооружения для люфтваффе еще в 1940 г. было отодвинуто на второй план по сравнению с выпуском вооружения для сухопутных войск.
Разговоры насчет вооружения люфтваффе привели в конце мая к пониманию того факта, что вся ответственность за его производство должна быть передана министерству Шпеера, что и произошло в первые июньские дни.
Мильха от выполнения этих задач отстранили, и он удалился в свой охотничий домик в северной части Берлина. Трудности и проблемы в области вооружения люфтваффе были известны ему, как никому другому, и он знал, что германским военно-воздушным силам отражение налетов вражеской авиации не по плечу. Однажды я посетил Мильха в его уединении, и у меня состоялся с ним на эту тему долгий разговор. Я знал его честную и ясную точку зрения на дальнейший ход войны. Он никогда не чурался преподносить Герингу и Гитлеру правду какой она есть, но фюрер постоянно искал какие-то новые выходы из положения и не желал признавать имеющиеся проблемы.
Налеты на гидрогенизационные заводы
В мае американцы начали дневные налеты на наши гидрогенизационные предприятия. Первыми они атаковали 12 мая заводы «Лейна» в Мерзебурге и завод «Пельтц» севернее Штеттина{275}. Ущерб был значителен, и восстановление нормальной работы этих предприятий потребовало бы много времени. Гитлер настаивал на немедленном возобновлении выпуска продукции. Этого удалось достигнуть широким использованием «Организации Тодта», и через несколько недель данные предприятия начали действовать снова, пока новые воздушные налеты опять не нарушали их нормальную работу. В последующие месяцы удавалось относительно быстро вновь налаживать производство на них после бомбежек. Поэтому потребность вермахта в горючем, хотя и с большими ограничениями и значительными трудностями, все же покрывалась.
Редкостным контрастом на фоне удручающего положения выглядели несколько свадеб на Оберзальцберге. Начало положили свадьбы двух бывших адъютантов фюрера по СС Даргеса и Гюнше, сыгранные под покровительством первая – Гиммлера, а вторая – рейхсляйтера Бормана. А 3 июня группенфюрер СС Фегеляйн женился на сестре Евы Браун. Гитлер устроил по этому поводу банкет в своей вилле, пригласив на него Шпеера и меня с женой. Это был радостный обед, на котором мы на несколько часов забыли о войне.
Затем празднество переместилось в дом Мартина Бормана. Никто не имел еще ни малейшего представления о том, куда приведут завязавшиеся здесь общие жизненные связи.
Новая задача
22 мая меня самого коснулась одна из мер Шпеера. Он попросил меня стать его личным представителем для связи с Гитлером в Ставке фюрера. Шпеер сформулировал мою задачу так: постоянно информировать Гитлера о происходящем в его сфере деятельности. Почти каждую неделю он присылал мне предназначенную для фюрера памятную записку, преимущественно с данными о вводе новых производственных мощностей, а также с цифрами поставляемых на вооружение танков, самолетов и различных видов боеприпасов. По большей части Гитлер читал эти докладные записки сразу и зачастую тут же давал мне указания, которые я по телефону сообщал Шпееру. Таким образом, сотрудничество между ним и фюрером сделалось весьма эффективным. В это время Шпеер придерживался точки зрения, что американцы и русские еще в течение этого года начнут новые наступления и нам этого натиска не выдержать.
Бои на Итальянском театре военных действий начались 11 мая ураганной артподготовкой, длившейся 40 минут. Соединения Кессельринга оказывали упорное сопротивление, и только 3-4 июня американцы подошли к Риму. Фельдмаршал распорядился бои в самом Риме не вести. Он двинул свои дивизии в обход города, чтобы избежать боевых действий на его улицах, оставив неразрушенными и мосты через Тибр. В июне и июле немецкие соединения отступили на позиции в Апеннинах. В августе американцы сначала создали небольшой плацдарм на р. Арно.
С начала июня Гитлер полностью передал этот театр военных действий под командование Кессельринга и теперь был удивлен тем, что данный участок стал второстепенным и не создавал никаких иных проблем, кроме как превосходство противника в воздухе. Британские и американские военно-воздушные силы постоянно атаковали прямо днем железнодорожные пути и шоссейные дороги, которые наши войска могли использовать для всех своих передвижений только по ночам. Тем не менее фельдмаршалу удавалось удерживать линию фронта.
«Фау-1» в действии
В эти недели впервые в крупном масштабе были применены самолеты-снаряды «Фау-1». Но первый их запуск оказался аварийным. В последний момент ОКВ передвинуло начало этой операции на два дня вперед, что сбило график окончательного монтажа тяжелых и легких катапультных установок и вызвало неразбериху. Через два дня последовали их налеты, в первую ночь стартовало 244 «Фау-1». Высланные на разведку самолеты доложили о многочисленных пожарах в британской столице. Применение «Фау-1», а с сентября и «Фау-2» нанесло англичанам большие потери.
Таким образом, это оружие, с огромными трудностями готовившееся с середины 1942 г. еще при Мильхе, себя полностью оправдало. Гитлер выразил ему свою признательность. Но продолжать применение данного оружия и дальше не удалось из-за того, что при продвижении англо-американцев район, в котором были установлены пусковые установки, оказался нами потерянным.
