На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг. - Костенко Владимир Полиевктович (первая книга TXT) 📗
Придя в Кам-Ранх, адмирал поспешил установить надежную охрану эскадры. Построен в малом проливе надежный бон, преграждающий вход, организована правильная разведка из легких и вспомогательных крейсеров, создана сторожевая и близкая дозорная служба катеров и миноносцев, издаются приказы по охране от подводных лодок и вырабатываются необходимые мероприятия. Кроме того, «Светлана» и разведчики предпримут через неделю дальний поход для освещения положения в водах, прилегающих к Индо-Китаю.
6 апреля. Проверка состояния броненосцев перед боем. Стоянка эскадры в закрытой бухте после тяжелого перехода через Индийский океан обеспечила, наконец, некоторую передышку и физический отдых личному составу — как офицерам, так и команде — после непрерывной работы и нервного напряжения последнего месяца. Конечно, нельзя сказать, что и сейчас эскадра свободна от трудностей походной жизни. Учения, погрузки, охрана кораблей и все ежедневные процедуры, связанные с жизнью кораблей, идут заведенным порядком, но уже одно то, что не надо Держать Под парами десять котлов и непрерывно нести ходовые вахты в машине и на мостиках, служит механикам и всему офицерскому составу огромным облегчением.
Однако в психологии личного состава эскадры все больше сказываются новые мотивы и настроения. Мы, наконец, почувствовали, что кончается глава жизни эскадры, когда основным моментом являлись вопросы навигационного порядка, похода и учебы. Мы вплотную подошли к театру боевых действий.
Все ожидания атак и нападений, пережитые за время похода, еще не порождали мысли, что наступает роковой момент, завершающий судьбу эскадры, и что дамоклов меч уже повис над ней. С приходом в Кам-Ранх осталось лишь проверить, насколько мы успели подготовиться к боевому испытанию. Полгода океанских плаваний обогатили наш морской опыт и научили преодолевать самые неожиданные трудности. Артиллерийские и эволюционные учения тоже дали свой эффект, и если мы не достигли вполне желательных результатов в подготовке эскадры к бою, то тем не менее она уже спаялась в единую силу, способную к совместным действиям. За полгода скитаний по океанам ни один корабль не получил повреждений, которые его ослабили бы, а машины, башни, пушки и оборудование находятся в лучшем состоянии, чем при выходе из России.
Наша офицерская семья судовой кают-компании «Орла» незаметно превратилась в корабельный военный совет. В свободные часы здесь идет совместное обсуждение не только всех технических вопросов приведения корабля в состояние боевой готовности, но и широко дебатируются проблемы наивыгоднейшей тактики и плана действий эскадры в предстоящем бою.
«Орел», наиболее запоздалый и неисправный из отряда броненосцев новой серии, уже выправился и организовался во многом лучше других кораблей. Вероятно, именно благодаря большому количеству трудностей, поломок и дефектов, потребовавших исправлений, его личный состав накопил более обширный и ценный опыт, выработал умение преодолевать препятствия.
Сейчас проводятся широкие работы по подготовке корабля к бою. Каждый специалист готовит свою часть, а по вечерам идет коллективный обмен мнений по поводу принятых мер и обсуждаются дальнейшие улучшения для предотвращения случайностей в бою. Особенно много внимания уделяется вопросам искусственных защит, противопожарным мероприятиям и устройству запасных приспособлений на случай повреждений осколками и снарядами разных судовых устройств и механизмов. Самые широкие мероприятия проведены для сохранения рулевого управления. Была проведена программа учений для перехода с одной системы управления на другую. Мы имеем три двигательные силы для действия руля: паровую, электрическую и ручную. Управление можно вести из боевой рубки, из центрального поста и прямо из рулевого помещения. Возможен ряд самых различных комбинаций. Неоднократно делали на ходу переход с паровой машины на электрический привод. Кроме того, возможно электрическое управление золотником паровой машины. Была обеспечена возможность управления из нескольких запасных пунктов: из носовой 12-дюймовой башни, из центральной батареи, из машинного отделения, устроены средства для голосовой передачи к рулю по переговорным трубам и телефонам. Но пока все работы велись на корабле изолированно, без надлежащей связи со штабом и адмиралом.
Совещания по подготовке корабля к бою начались на «Орле» под председательством командира еще во время стоянки в Носси-Бе. Выработанная программа мероприятий постепенно была проведена по всем частям. Под влиянием единодушного мнения всех офицеров особенное внимание было уделено противопожарным мерам. Перед последней погрузкой угля с «Горчакова» те же меры проведены в кормовом офицерском отсеке на батарейной палубе, где были разобраны кают-компания, офицерский буфет, кормовые гостиные в 75-миллиметровых казематах, ванные, уборные и часть офицерских кают. Все эти помещения заняты теперь под уголь, их отделка спущена вниз в бортовые отсеки, а мебель вынесена в другие помещения и частью открыто расставлена на мостиках.
Командир сначала противился уборке дерева и выносу мебели из жилых помещений, так как на это не было приказа адмирала, а потому решение ломать «казенное имущество» может быть признано в министерстве незаконным. Тогда над командиром, самовольно отдавшим такой приказ, может нависнуть угроза материальной ответственности. Юнг сдался под влиянием единодушных доводов кают-компании, доказывавшей, что, идя на риск потери всего судна в бою, не грешно пожертвовать креслами, столами, стульями и буфетами. В крайнем же случае можно сдать мебель на транспорты для хранения.
Насколько нам известно, из других кораблей на этот путь уборки мебели и удаления деревянных устройств в надводной части стали пока только старые корабли «Наварин», «Нахимов» и «Донской». На «Суворове» же и на остальных новых броненосцах все жилые офицерские помещения и рубки на мостиках сохранены в полной неприкосновенности, что особенно смущает нашего командира.
На последнем совещании с участием командира снова был поднят вопрос о желательности разгрузки корабля от излишних предметов, запасов и о снятии с ростр всех катеров и деревянных шлюпок, которые фугасными снарядами и осколками будут разбиты и послужат пищей для огня. Шлюпки и катера перед боем необходимо сдать на транспорты. Командир в принципе согласился с необходимостью и целесообразностью предлагаемых мер, но заявил, что этот шаг может быть проведен только распоряжением командующего.
Снятие шлюпок и катеров сразу облегчает корабль на 100 тонн, расположенных почти на 40 футов выше центра тяжести, и поэтому удаление этих грузов сразу повысит метацентрическую высоту броненосца на 3 дюйма, что уже весьма существенно для улучшения боевой остойчивости.
Командир решил выяснить мнение штаба на этот вопрос и воспользовался посещением «Орла» флагманским корабельным инженером Политовским, который осматривал все корабли после совещания штаба с адмиралом. Командир высказал точку зрения всего судового состава «Орла» о необходимости общей разгрузки броненосца от бесполезных грузов, ненужных для перехода до Владивостока. Политовский сообщил, что эти вопросы уже подняты в штабе и, вероятно, в ближайшие дни последует общий приказ по эскадре с необходимыми инструкциями по подготовке к бою.
Позавчера, 4 апреля, я был вызван на «Суворов» для участия в специальном совещании у Политовского, созванном согласно приказу адмирала для выработки мер к охране непроницаемости переборок и горловин на всех боевых кораблях. После выработки программы осмотра всех средств, обеспечивающих непотопляемость кораблей, мы с Шангиным еще раз поставили перед штабом общий вопрос о необходимости решительной разгрузки броненосцев перед боем, чтобы привести их в нормальное состояние, близкое к проектному, т. е. не более 14500 тонн. Однако на все наши заявления мы получили разочаровавший ответ, что поднятые вопросы, как связанные с планом боевых операций, не входят в нашу компетенцию, пределы которой определены приказом об осмотре переборок, а вопрос о разгрузке, снятии шлюпок и катеров и других предметов оборудования уже отвергнут адмиралом и говорить об этом не приходится. По тону Политовского видно было, что этот вопрос доставил ему немало огорчений.
