Троцкий. Мифы и личность - Емельянов Юрий Васильевич (библиотека книг .TXT) 📗
Через пару дней другой член политбюро Сталин в своей статье «Новый поход Антанты», опубликованной на страницах «Правды», высказал несколько иное представление о задачах Красной Армии в этой кампании. С одной стороны, он подчеркивал освободительный характер похода Красной Армии на землях, населенных украинцами и белоруссами. Он писал: «Лозунг советских войск «Долой польских панов!» находит мощный отклик среди большинства населения указанных районов, …крестьяне встречают советские войска как освободителей от помещичьего ярма, …они ожидают советских войск, восстают при первом удобном случае, нанося польским войскам удар с тыла».
С другой стороны, Сталин предупреждал об опасности продвижения Красной Армии в глубь Польши: «Тыл польских войск является однородным и национально спаянным. Отсюда его единство и стойкость. Его преобладающее настроение – «чувство отчизны» – передается по многочисленным нитям польскому фронту, создавая в частях национальную спайку и твердость. Отсюда стойкость польской армии. Конечно, тыл Польши неоднороден… в классовом отношении, но классовые конфликты еще не достигли такой силы, чтобы порвать чувство национального единства и заразить противоречиями разнородный в классовом отношении фронт. Если бы польские войска действовали в районе собственно Польши, с ними, без сомнения, трудно было бы бороться».
Троцкий явно не разделял в 1920 году подобных опасений. 16 июня он опубликовал статью «Горе не доводящим до конца», в которой осуждал медлительность в продвижении советских войск на запад.
В тот же день Ленин, Калинин, Чичерин, Раковский и Троцкий подписали воззвание ВЦИК и СНК РСФСР и Украинской ССР, в котором объявляли о стремлении освободить Польшу от капиталистического господства. Под влиянием такой установки Советское правительство стало тормозить мирные переговоры между Советской Россией и Польшей, которые начались при посредничестве Великобритании.
В эти дни Сталин продолжал выражать свое скептическое отношение к планам перенесения военных действий на территорию с преобладанием польского населения. 24 июня в беседе с корреспондентом УкрРОСТА он предупреждал о наличии у поляков больших резервов и помощи со стороны Антанты. Он объявлял «неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они могут примириться лишь на «красной советской Варшаве».
Эти оценки Сталина оказались справедливыми. В Польше была объявлена мобилизация мужчин всех возрастов и начался набор в армию добровольцев. В течение июля в польскую армию пришли 573 тысячи мобилизованных и 160 тысяч добровольцев. 21 июля премьер-министр Великобритании Ллойд-Джордж заявил, что «Франция и Англия могут предоставить все необходимое для организации польских сил».
Все эти события были проигнорированы в Москве. Советская сторона тормозила мирные переговоры с поляками. 23 июля Главнокомандующий Республики С.С. Каменев отдал приказ овладеть Варшавой. При этом предполагалось, что победа в Польше вызовет развал капиталистической Европы. В тот же день 23 июля Ленин направил телеграмму Сталину: «Положение в Коминтерне превосходно. Зиновьев, Бухарин, а также и я думаем, что следовало бы поощрить революцию тотчас в Италии. Мое личное мнение, что для этого надо советизировать Венгрию, а может быть, также Чехию и Румынию».
4 августа Ллойд-Джордж потребовал немедленного прекращения наступления советских войск, угрожая возобновлением блокады и направлением британского флота к берегам России. Однако на заседании политбюро 5 августа, на котором был рассмотрен британский ультиматум, Троцкий заверил присутствовавших, что ^августа Красная Армия возьмет Варшаву.
14 августа последовал приказ Троцкого, открывавшийся словами: «Герои, на Варшаву! Герои! Вы нанесли атаковавшей нас белой Польше сокрушительный удар… Сейчас, как и в первый день войны, мы хотим мира. Но именно для этого нам необходимо отучить правительство польских банкротов играть с нами в прятки. Красные войска, вперед, герои, на Варшаву! Да здравствует победа! Да здравствует Рабоче-Крестьянская Красная Армия! Председатель Революционного военного совета Республики Троцкий».
В этот день 14 августа польские войска нанесли контрудар по двум армиям Западного фронта. Началось отступление Красной Армии по всему фронту. Троцкий винил в поражении Сталина. В своих воспоминаниях он обвинял в «катастрофе под Варшавой» «поведение командования южной группы советских войск с направлением на Львов… Главной политической фигурой в революционном военном совете этой группы был Сталин. Он хотел во что бы то ни стало войти во Львов, и в то время, как Смилга и Тухачевский войдут в Варшаву. Бывает у людей и такая амбиция!» Искажая действительный ход событий, Троцкий утверждал, что честолюбие Сталина сорвало удар во фланг польских армий под Варшавой.
Сталин доказывал лживость этих обвинений, отмечая, что приказ о передислокации Первой Конной, сражавшейся у Львова, пришел слишком поздно. И все же обвинения, выдвинутые против него Троцким и другими, видимо, убедили руководство страны. Сталин был отозван с Юго-Западного фронта, а вскоре политбюро удовлетворило его просьбу об освобождении от обязанностей члена РВС этого фронта. Троцкий мог торжествовать по поводу поражения своего политического противника.
В октябре 1920 г. Советская Россия подписала мир с Польшей на гораздо менее выгодных условиях, чем те, что предлагались поляками в июле. Прекращение военных действий с Польшей позволило советскому командованию перебросить войска на юг, и вскоре Крым, оборонявшийся войсками Врангеля, был взят. Гражданская война была в основном завершена, если не считать затянувшихся до конца 1922 года боевых действий на Дальнем Востоке.
Большевистская партия отмечала 3-ю годовщину Октябрьской революции под знаком победы в Гражданской войне. Нет сомнения в том, что для торжества имелись все основания. Партия, которая едва избежала разгрома в 1917 году, оказалась способной удержать власть и превратиться в самую влиятельную политическую силу в России. Начав организацию государственного механизма и вооруженных сил чуть ли не с нуля, большевистское правительство сумело отразить многочисленные попытки своих противников свергнуть его и за три года взяло под свой контроль почти все земли бывшей Российской империи.
Совершенно очевидно, что, укрепляя свою власть, большевики прибегали к грубому и жестокому насилию. Однако теми же методами действовали белые. Причина поражения белых была в другом. Как признавали позже Деникин и другие враги Советской власти, белое движение не сумело выдвинуть какую-либо осмысленную и привлекательную программу решения острых экономических, социальных и политических проблем, породивших революции 1917 г. и Гражданскую войну. Не сумели белые добиться и морального сплочения антибольшевистских сил. Это проявлялось и в дезертирстве донских казаков, и в нежелании многих представителей буржуазно-интеллигентских слоев населения служить в белой армии.
Большевики же сумели заручиться поддержкой значительной части населения страны, в первую очередь наиболее динамичной его части – городских рабочих, а также деревенской бедноты. Когда же началась война с Польшей, то на поддержку Советского правительства выступили и многие другие патриотически настроенные люди. В условиях, когда подавляющая часть населения проявляла пассивность и нежелание участвовать в Гражданской войне, поддержка этих слоев населения оказалась решающей для победы большевиков. Они сумели сплотить народные массы под популярными лозунгами создания общества всеобщего равенства и изобилия для всех.
Победа Советской власти породила миф о победе «разутых и раздетых» бойцов Красной Армии над превосходящими полчищами интервентов из 14 держав и вооруженных Антантой войск белых генералов. При этом игнорировалось то обстоятельство, что «поход 14 держав», о необходимости которого не раз говорил Уинстон Черчилль, так и не состоялся, а интервенты сочли за благо удалиться из России до вступления в затяжную и кровопролитную борьбу. Не учитывалось и то обстоятельство, что западные державы, демонстрируя на словах свою поддержку белым армиям, на деле оказывали им мизерную, зачастую чисто символическую помощь, так как не желали ни прочной Советской республики, ни «великой, единой, неделимой России» и предпочитали поддерживать новые государства, образовавшиеся на окраинах развалившейся империи.
