Мировой кризис - Спенсер-Черчилль Уинстон (книги бесплатно без регистрации txt) 📗

Прибытие на Кавказ великого князя Николая Николаевича в начале 1915 г., взятие им Эрзерума в феврале 1916 г. и завоевание турецкой территории в северно-восточной части Малой Азии оживили надежды армян. После вступления в войну Соединенных Штатов надежды эти еще более усилились. Но русская революция погасила их. Мы не можем здесь рассказывать о запутанных конфликтах между грузинами, армянами и татарами, которые последовали вскоре. В начале 1918 г. русская кавказская армия оставила малоазиатский фронт и превратилась в вооруженный сброд, думавший только о том, чтобы как можно скорее уехать на родину. Русские ушли, турки еще не пришли. Оставшееся в живых армянское мужское население прилагало отчаянные усилия к тому, чтобы организовать защиту своей страны. Армянские элементы русской армии объединились и с помощью добровольцев некоторое время задерживали турецкое наступление. Из 150 тыс. армянских солдат, взятых в русскую армию, огромное большинство уже погибло или было рассеяно, и армяне не могли набрать больше 35 тыс. чел. Брест-Литовский договор, заключенный в феврале 1918 г., послужил сигналом для общего турецкого наступления на востоке. Армянская линия защиты была снята, и к маю турки не только отвоевали округа, занятые русскими, но и заняли Батумский, Карский и Ардаганский округа и готовились двинуться к Каспийскому морю. Тем временем союзники шли вперед. Британские, французские и американские войска разбили германские армии во Франции. Англо-индийские армии завоевали Месопотамию, Палестину и Сирию. В тот самый момент, когда турки достигли на Кавказе той самой цели, ради которой они пошли на такой риск и запятнали себя преступлениями и резней, рухнули все их государство и вся социальная организация Турции. После мировой войны армянский народ оказался рассеянным, а во многих округах совершенно уничтожен. Резня, военные потери и насильственные высылки, бывшие не чем иным, как более легким методом убийства, уменьшили его численность не менее, чем на одну треть. Из 21/2-миллионного населения погибло три четверти миллиона мужчин, женщин и детей. Казалось, что этим страдания армянского народа должны были закончиться.

Слава и красноречие Гладстона способствовали тому, что британский народ, да и все вообще либеральное общественное мнение мира были хорошо осведомлены о тех бедах и избиениях, которым подвергались армяне в прошлом. Мнения относительно армян были различны, – одни подчеркивали страдания армянского народа, другие – его недостатки. Но во всяком случае, в противоположность тому безразличию, с каким западные демократии относились обычно к судьбам восточных и средневосточных народов, армяне и все их несчастья были хорошо известны в Англии и Соединенных Штатах. Интерес к армянской расе подогревался религиозными, филантропическими и политическими мотивами. Жестокости, практиковавшиеся по отношению к армянам, вызывали справедливый гнев тех простых и сострадательных мужчин и женщин, которых так много среди говоривших по-английски народов. Теперь, казалось, наступил момент, когда армянам будет обеспечено справедливое отношение, и они получат право мирно жить на своей родине. Их угнетатели и тираны погибли в результате войны или революции. Величайшие нации, оказавшиеся победителями, были друзьями армян и должны были позаботиться о торжестве армянского дела. Казалось невероятным, что пять великих союзных держав не смогут осуществить свою волю. Но читатель, познакомившись с этой книгой, не питает на этот счет никаких иллюзий. К тому времени, когда победители удосужились на парижской конференции приступить к рассмотрению армянского вопроса, единение между союзниками уже исчезло, их армии также не существовали более, и их решения были только пустыми словами. Ни одна держава не хотела взять мандат над Арменией. Британия, Италия, Америка, Франция глядели на него и только покачивали головами. 12 марта 1920 г. Верховный совет предложил этот мандат Лиге наций. Но Лига, не располагавшая ни средствами, ни людьми, благоразумно и решительно отказалась. Оставалась надежда на Севрский трактат. 10 августа державы заставили константинопольское правительство признать Армению, границы которой еще не были установлены, свободным и независимым государством. Статья 89 предписывала, что Турция должна «передать на рассмотрение президента Соединенных Штатов Америки вопрос о границах между Турцией и Арменией в Эрзерумском, Трапезундском, Ванском и Битлисском вилайетах и согласиться на принятое им решение, равно как и на любые условия, которые он может поставить для обеспечения Армении доступа к морю». Только в декабре 1920 г. президент Вильсон выполнил это высокое поручение. Установленная им граница передавала Армении, в сущности, всю турецкую территорию, которую занимали русские отряды до того, как они разбежались после революции. После присоединения этой площади к Эриванской республике армянская национальная территория должна была занимать почти 50 тыс. квадратных миль.

Армянские притязания были удовлетворены в такой мере, что в новом государстве мусульман оказалось больше, чем армян и греков. В данном случае в интересах справедливости хватили через край. Но армянское государство существовало только на бумаге. Почти год тому назад, в январе 1920 г., турки атаковали французов в Киликии, вытеснили их из Марашского округа и вырезали почти 50 тыс. армян. В мае большевистские отряды заняли и окончательно поработили Эриванскую республику. В сентябре, по взаимному соглашению между большевиками и турками, Эривань была отдана турецким националистам [76]. Акт этот сопровождался, как и в Киликии, страшной резней армян. Исчезла даже надежда на то, что в Киликии будет создана небольшая автономная армянская провинция под французским протекторатом. В октябре, на основании Ангорского соглашения, Франция решила эвакуировать всю Киликию. В Лозаннском трактате, запечатлевшем окончательный мир между Турцией и великими державами, история тщетно будет искать слово «Армения».

ГЛАВА XIX

ЧАНАК

Греческий солдат. – Молчаливое напряжение. – Британское безразличие, французский антагонизм. – Отсутствующая Америка. – Мольбы Гунариса. – Ллойд-Джордж доведен до изнеможения. – Соглашение с Россией. – Турецкие зверства. – Греческие планы относительно Константинополя. – Решающая битва: Афиум Карагиссар. – Уничтожение греческой армии. – Серьезное положение. – Час расплаты. – Нейтральная зона. – Тревога и отчаяние. – Британский флот. – Телеграмма в доминионы. – Официальное коммюнике от 16 сентября. – Изложение дела. – Телеграмма перехвачена прессой. – Ответ доминионов. – Французы и итальянцы удаляются со сцены. – Военные мероприятия. – Положение в Чанаке. – Стратегическое положение не внушает опасений. – Мой меморандум от 30 сентября. – Альтернатива, стоявшая перед Кемалем. – Мудания. – Окончание кризиса. – Лозаннский трактат.

Поднимается занавес перед последним актом греческой трагедии. Он продолжался почти целый год. Грекам не удалось добраться до Ангоры и раздавить кемалистскую Турцию. Их армии, потерпевшие неудачу на реке Сакарии в сентябре 1921 г., отступили на промежуточные укрепленные позиции, прикрывавшие доступ к Смирнско-Айдинской провинции. Отчаявшиеся в победе, они с упорством оставались здесь несколько месяцев. Греческому солдату, столь часто являвшемуся мишенью невежественных насмешек и пристрастных суждений, следует отдать справедливость: вообразите армию в двести тысяч человек, организованную государством, которое в течение десяти лет находилось в состоянии мобилизации или войны. Эта армия оказалась заброшенной в самый центр Малой Азии; позади нее была нация, раздираемая внутренними распрями; партийные разногласия давали себя чувствовать среди всех классов. Армия находилась вдалеке от родины и была лишена настоящего руководства; она сознавала, что великие европейские державы и Соединенные Штаты бросили ее на произвол судьбы; ей не хватало продовольствия, ее запасы снаряжения уменьшались; у нее не было ни чаю, ни сахару, ни папирос, ни надежд и даже планов, внушенных отчаянием; а перед ней, за ней и вокруг нее все время был готовый к удару враг, – враг упорный, беспощадный и все более и более уверенный в своих силах. Испытания войны тяжелы, но их выдержали армии всех наций. Но эту армию подтачивали долгие страдания, пустая болтовня, отсутствие припасов и безделье. По словам поэта: