Троцкий. Мифы и личность - Емельянов Юрий Васильевич (библиотека книг .TXT) 📗
Но, очевидно, приостановка наступления Красной Армии на восток была вызвана не ошибкой Самойло, а входила в планы Троцкого и Вацетиса. Последний опасался, что, перейдя Урал, армии Каменева попадут в западню. Разделяя эти опасения, Троцкий в то же время хотел приостановить наступление на востоке, исходя из международных обстоятельств. Как отмечал Дейчер, в это время Троцкий гораздо больше желал очистить Европейскую Россию от белогвардейцев, чем распространять Советскую власть на Сибирь. «Появились новые обязательства: Венгрия и Бавария только что стали Советскими республиками, и Ленин призывал, чтобы Красная Армия установила связь с Советской Венгрией несмотря на то, что польские войска в Восточной Галиции закрывали к ней дорогу. Именно по этим причинам Троцкий желал сокращения обязательств на Восточном фронте. Так как Каменев не отказывался от своего плана преследования, то Троцкий отстранил его от командования».
Реализация плана Троцкого помогла бы Колчаку удержать за собой Сибирь и Дальний Восток. Более того, попытка поворота красных армий на запад могла бы привести к крушению всей Советской власти. Но очевидно, что действия Троцкого определялись не заботой о судьбе «верховного правителя» и других белых генералах. Прорыв советских частей через Польшу в Венгрию и далее через Австрию в Баварию отвечал представлениям Троцкого о той роли, которую должна была выполнить Октябрьская революция. Вступление Красной Армии в Венгрию и Германию в середине 1919 года превратило бы ее бойцов в своеобразных «латышских стрелков» Западной Европы, а это могло бы существенно повлиять на революционные процессы в этих странах и ход мировых событий. Несомненно и то, что при этом Красная Армия понесла бы огромные потери как во время прорыва в Западную Европу, так и в дальнейших боях против численно и качественно превосходящих ее армий европейских государств.
Очевидно, открытое обсуждение такого плана действий среди членов партии и командиров Красной Армии могло бы вызвать энергичный протест тех, кто думал прежде всего об интересах России, а не о Соединенных Штатах Европы. При этом многие бывшие царские офицеры и красные командиры, которым была дорога Россия, могли бы объединиться против интернационально мыслящих любителей рискованных предприятий. Видимо, по этой причине план Троцкого о приостановке наступления на Восточном фронте принял завуалированный характер в виде директивы Самойло о переброске войск Южной группы на северное направление.
Энергичные протесты командиров Восточного фронта различного уровня привели к тому, что через 20 дней после своей отставки, 25 мая, С.С. Каменев вновь стал командующим фронтом. 29 мая Ленин телеграфировал Реввоенсовету фронта: «По вашему настоянию назначен опять Каменев. Если мы до зимы не завоюем Урала, то я считаю гибель революции неизбежной». Позже Л.Д. Троцкий признал «ошибочность» своего плана действий на Восточном фронте, правда, подчеркнув, что его разногласия с С.С. Каменевым носили «чисто практический характер».
Успешное наступление Восточного фронта совпало с отступлением Красной Армии на юге под натиском армий А.И. Деникина. Хотя численность наступавших в мае– июне 1919года белых армий была невелика (100 тысяч), но силы, противостоявшие им, были еще слабее количественно (60 тысяч) и качественно.
Трудности усугубились начавшимся в мае наступлением Юденича на Петроград. Для организации отпора войскам Юденича в Петроград в середине мая был направлен Сталин. 10 июня ЦК признал «Питерский фронт первым по важности». Директива ЦК гласила: «Из дивизии, снимаемой с Востфронта, дать 2/3 Питеру, 1/3 Южфронту». 21 июня Красная Армия перешла в наступление и угроза Петрограду была устранена.
Троцкий с мая 1919 г. находился на Южном фронте. Как отмечает историк Андреа Грациози в своем исследовании «Большевики и крестьяне на Украине. 1918—1919 годы», «прибытие Троцкого повлекло за собой резкое ужесточение мер, направленных на превращение Красной Армии и ее партизанских отрядов в регулярную армию». Однако, по мнению историка, «грубое и механическое применение» этой установки игнорировало специфику Украины.
В результате действий Троцкого против «партизанщины», «количество восстаний, охвативших целые районы, росло». Политика Троцкого привела к обострению отношений с отрядами Махно, которые до этого были союзниками Красной Армии. «Решение о ликвидации Махно», считает Грациози, «очистило дорогу Деникину… 26 мая, несмотря на протесты Антонова-Овсеенко и на сообщения о наступлении Деникина, часть самого надежного воинского контингента была брошена на подавление махновщины… Деникин… получил возможность закрепить и развить успех».
Во второй половине июня войска Деникина подступили к Харькову. Выступив на пленуме Харьковского Совета рабочих, казачьих и крестьянских депутатов, Троцкий призвал превратить Харьков «и подступы к нему в укрепленный район», расширить и углубить мобилизацию харьковского пролетариата и поставить во главе Харьковского крепостного района Реввоенсовет. Однако, как отмечал Н.Е. Какурин, «эти мероприятия не дали желаемого результата, поскольку, по существу, они являлись чистой импровизацией». 25 июня Добровольческая армия под командованием В.З. Май-Маевского вошла в Харьков.
30 июня 1919 г. белые взяли Екатеринослав и Царицын, развертывая стремительное наступление на фронте от Днепра до Волги.
В своей телеграмме от 1 июля Троцкий признавал развал фронта и бессилие обычных для него методов управления войсками: «Ни агитация, ни репрессии не могут сделать боеспособной босую, раздетую, голодную, вшивую армию». Через пару дней Троцкий прибыл в Москву. «Это была самая низкая точка его падения в ходе Гражданской войны. Он признавал, что он ошибся в оценке Восточного фронта, когда он выступил против преследования Колчака. Теперь он должен был ответить на упреки за плохое руководство Украинским фронтом», – писал Дейчер.
По мнению историков Грациози и Адамса, «роль Троцкого в прорыве Денинкина, и, в любом случае, провал его миссии на Украине… можно считать одной из причин его разрыва с Лениным в июле 1919 года, имевшим важнейшие последствия в событиях последующих трех лет. Вполне допустимо, что Ленин считал тогда Троцкого в какой-то мере ответственным за поражение и все больше склонялся к мнению Сталина».
Вернувшись в Москву, Троцкий узнал, что Сталин предложил заменить С.С. Каменевым И.И Вацетиса на посту главнокомандующего вооруженными силами Республики. Это предложение было принято 8 июля. Оценивая ситуацию глазами Троцкого, Дейчер отмечал: «Кстати, сам Сталин успешно осуществил руководство обороной Петрограда против Юденича, и он купался в лучах славы недавней победы». Вряд ли у Сталина, отдававшего себе отчет в отчаянном положении республики, нашлось бы время, чтобы наслаждаться победой над Юденичем. Однако такое описание ощущений Троцкого Дейчером, вероятно, правильно объясняет последующие действия Предреввоенсовета. После того как 3 июля Вацетис по решению ЦК был отправлен в отставку, а И.Н. Смирнов, А.П. Розенгольц и Ф.Ф. Раскольников, друзья Троцкого по Свияжску, были уволены из Реввоенсовета, Троцкий подал в отставку со всех своих занимаемых постов.
Это была уже вторая отставка Троцкого за 20 месяцев существования Советской власти. Очевидно, что Троцкий воспринимал разгон своей «команды» как гораздо более страшное поражение, чем разгром красных армий на Южном фронте. Как и во время брестского провала, Троцкий думал только о своей политической судьбе и вновь, как и в феврале– марте 1918 года, просьба об отставке была для Троцкого лишь поводом для того, чтобы его долго упрашивали вернуться.
И все же, несмотря на явные свидетельства краха его военной политики, Троцкий не только уцелел, но его упрашивали остаться. Решение, принятое 5 июля 1919 года и подписанное В.И. Лениным, Л.Б. Каменевым, М.И. Калининым, Л.П. Серебряковым, И.В. Сталиным и Е.Д. Стасовой, объявляло, что оргбюро и политбюро ЦК не могут «принять отставку т. Троцкого и удовлетворить его ходатайство они абсолютно не в состоянии». Было очевидно, что руководство страны опасалось отправить в отставку человека, который был вторым после Ленина вождем партии и республики. Выставив Троцкого за пределы руководства, правящая партия получила бы потенциальный центр притяжения сил, недовольных Лениным и его сторонниками. А это было чрезвычайно опасно в ходе Гражданской войны.
