Семь столпов мудрости - Лоуренс Томас Эдвард (лучшие книги онлайн .TXT) 📗
Он расспрашивал меня о Вади-Мусе, потому что перехваченные турецкие сообщения говорили о намерении турок захватить ее путем внезапного нападения. Я объяснил, что мы пытались спровоцировать турок напасть на Вади-Мусу, были уверены, что они попадут в нашу ловушку, и пошли отдельными группами, а не массированной колонной и их летчикам не удалось определить нашу численность. Не могли подсчитать ее и их шпионы, поскольку даже мы сами не имели ни малейшего понятия о том, какова она была в каждый определенный момент.
Зато их численность мы знали точно, вплоть до отдельного подразделения и каждого солдата. Они считали нас регулярной армией и, прежде чем рискнуть выступить против нас, вычисляли совокупную силу, которую мы могли им противопоставить. Будучи менее ортодоксальными, мы точно знали, чем они могут нас встретить. Это было для нас решающим фактором, поскольку все эти годы арабское движение жило между понятиями «могу» и «сделаю». Мы не оставляли места случайности: действительно, постоянным лозунгом Акабы на устах у всех было «никакой подстраховки».
Когда наконец это произошло, крупная атака Джемаля на Вади-Мусу не наделала шума. Мавлюд действовал прекрасно. Он оголил свой центр и завлекал туда турок, пока они не разбили носы о вертикальные скалы арабского укрытия. А затем, когда они все еще терялись в догадках и несли потери, он запер их, обойдя с обоих флангов. Они так и не атаковали защищенную позицию арабов. Потери турок были тяжелыми, но полная растерянность, постигшая их, когда убедились в том, что никого из них почти не осталось, стоила им больше, чем прямые потери. Благодаря Мавлюду Акаба решила все проблемы своей собственной теперешней безопасности.
Книга 6
Рейд на мосты
Главы с 69?й по 81?ю. К ноябрю 1917 года Алленби был готов к генеральному наступлению против турок по всему фронту. Арабы должны были сделать то же самое в своем секторе, но я побоялся бросить в бой все силы и вместо этого разработал специальную операцию перерезания железной дороги Ярмукской долины, чтобы дезорганизовать ожидавшееся турецкое отступление. Эта полумера провалилась, как того и заслуживала.
Глава 69
Октябрь был для нас месяцем опасений. Мы знали, что Алленби с Болсом и Доуни планируют нападение на линию Газа – Беэр-Шеба. Между тем турки представляли собою очень небольшую, но хорошо окопавшуюся армию. Они владели превосходными рокадными путями, их моральный дух, поддерживаемый последовательными победами, был высок настолько, что они воображали, будто все британские генералы не способны удержать то, что было завоевано их войсками в ходе тяжелых боев.
Это был самообман. Приход Алленби словно переменил англичан. Широта его взглядов развеяла туман личной или проявлявшейся у целых групп коллективной зависти, в атмосфере которой работали Мюррей и его люди. Генерал Линден Белл уступил место генералу Болсу, начальнику штаба Алленби во Франции, невысокому, живому, смелому и приятному, возможно, сухому тактику, но, в принципе, очаровательному человеку, в обществе которого Алленби обычно чувствовал себя комфортно и мог отдохнуть. К сожалению, ни один из них не был наделен умением проницательно подбирать кадры, но Четвуд считал, что их успешно дополнял третий член штаба – Гай Доуни.
Болс никогда не имел собственного мнения и не обладал никакими знаниями. Доуни являлся главным мозговым центром. Ему была не свойственна ни раздражительность Болса, ни спокойствие и понимание людей, доступное Алленби, который был человеком, привыкшим к тому, что на него работают другие люди; его образу мы поклонялись. Холодный, осторожный Доуни словно смотрел на наши действия суровым глазом, думая, думая без конца. За этой личиной он скрывал пылкие многогранные убеждения, солидную эрудицию в военной области и горькое понимание того, что обманут всеми нами и жизнью.
Он вовсе не был ни профессиональным солдатом, ни банкиром, читающим книги по греческой истории, ни опытным, бездушным стратегом, ни пылким поэтом, черпающим сюжеты в повседневности. Во время войны он имел несчастье планировать нападение на Сувлу (проваленное несостоятельными тактиками) и битву за Газу. Поскольку этот труд пошел прахом, он еще больше замкнулся в холодной гордости, потому что был сделан из материала, идущего на фанатиков.
Алленби, не замечая его неудовлетворенности, прямо-таки заграбастал его, и Доуни ответил тем, что отдал весь свой огромный талант иерусалимскому наступлению. Сердечное соглашение двух таких людей сделало положение турок безнадежным.
Их несхожие характеры отразились, как в зеркале, в этом плане. Газа была покрыта системой окопов по европейскому образцу, в несколько эшелонов оборонительных линий. Она настолько очевидно являлась сильнейшим пунктом противника, что британское главнокомандование дважды намечало ее для фронтальной атаки. Алленби, прибывший со свежими силами из Франции, настаивал на том, что любой следующий штурм должен осуществляться при численном превосходстве как личного состава, так и орудий и что их удар должен быть поддержан огромным количеством всевозможного транспорта. Болс кивал в знак согласия.
Доуни не был человеком, который предпочитает лобовую атаку. Он намеревался сломить силу противника с наименьшим шумом. Как опытный политик, он предлагал начать наступление у дальнего конца турецкой линии обороны близ Беэр-Шебы. Чтобы победа далась дешевой ценой, он хотел загнать главные силы противника за Газу, что могло бы быть обеспечено наилучшим образом, если скрыть сосредоточение британцев так, чтобы турки приняли фланговую атаку за мелкий обманный маневр. Болс согласно кивал.
Все последующие действия осуществлялись в условиях полной секретности, но у Доуни в его мозговом штабе нашелся надежный человек, порекомендовавший ему дать противнику ложную информацию о вынашивавшихся им планах.
Этим верным человеком оказался Майнерцаген, призванный на военную службу специалист по перелетным птицам, чья неувядаемая ненависть к противнику выражалась в готовности как к надувательству, так и к насилию. Он убедил Доуни. Алленби нехотя согласился. Болс тоже согласился, и работа закипела.
Майнерцаген не признавал полумер. Он был логиком и одновременно глубочайшим идеалистом, следовательно, был одержим убеждением, что сможет запрячь зло в колесницу добра. Он был стратегом, географом и деспотом, которому было одинаково приятно посадить в лужу своего врага (или друга) невзыскательной шуткой или крушить черепа припертой к стенке толпы немцев попавшей под руку африканской дубинкой с набалдашником. Его инстинкты подхлестывались мощью гигантского тела и дикарским мозгом, который выбирал наилучший путь к достижению цели, не будучи обременен ни сомнением, ни рутиной. Майнерцаген тщательно изготовил фальшивые армейские документы, сложные и секретные, которые могли бы дать толковому штабному офицеру ложную информацию о дислокации главного соединения Алленби, о направлении намечавшегося наступления и его дате (отнесенной на более позднее число). Эти данные были переданы в виде намеков кодом по радиотелеграфу. Узнав, что противник перехватил информацию, Майнерцаген выехал со своим блокнотом на разведку. Он ехал, пока его не увидели солдаты противника. В последовавшей скачке галопом он растерял все свое плохо привязанное снаряжение и чуть не погиб сам, но был вознагражден тем, что рассмотрел все резервы противника, скрытые за Газой, и все их приготовления второй очереди на территории, раскинувшейся до побережья. Одновременно в приказе по своей армии Али Фуад-паша предостерег свой штаб от перевозки документов по железной дороге.
Мы на арабском фронте очень хорошо знали противника. Наши офицеры раньше служили у турок офицерами и были лично знакомы с каждым начальником противной стороны. Они вместе проходили один и тот же курс обучения и подготовки, одинаково мыслили и придерживались одинаковых точек зрения. В поисках способов сближения с арабами мы могли, изучая турок, почти проникать в их мысли. Связь между ними и нами была универсальной, потому что среди гражданского населения в зоне противника имелось много наших сторонников, которых не нужно было ни соблазнять деньгами, ни агитировать. В результате наша разведка была широчайшим образом разветвлена, эффективна и надежна.
