Беседы с Майей Никулиной: 15 вечеров - Казарин Юрий Викторович (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗

И он стал расти снова, а вот того, прежнего, стал собой растворять,

но он не пропал совсем – память о нем осталась. И это называется фан-

том. Вот, если на то пошло, помните стихотворения Лермонтова «В пол-

дневный жар в долине Дагестана…»? Идеальный фантом, где он видит

во сне другого человека, который видит во сне… Это просто абсолютный

фантом! К чему я это говорю, совершенно не случайно и Мандельштам,

и Блок, и прочие наши великие люди говорили, что это процесс природ-

ный, почти геологический. Правда-правда! Если брать цикл стихов – это

будет, вне всякого сомнения, друза. Это, так сказать, побольше и помень-

ше – один из другого выходит, и образуют единое целое, не механиче-

скую сумму… Кстати, чаще цикл стихов – механическая сумма, и никто

не замечает разницу. А они, в том то и дело, идти должны как друза – это

будет цикл стихов. И «В полдневный жар в долине Дагестана…» будет,

вне всякого сомнения, фантом. И я детям говорю: «Что такое два с поло-

виной миллиарда лет?» Они представить не могут, и я никогда об этом и

не говорю. Ты представляешь, это никого не было: ни людей, ни городов,

ни лесов, ни зверей – ничего. Все было не так, и как в сказке. Самое по-

нятное объяснение этого времени – «как в сказке»: все было совершенно

не так, в другом мире и без людей, то есть это уже совсем что-то такое

невероятное.

Надо сказать, что вообще фантомов не очень-то и много. Это явление

не такое частое. Но это редкое совпадение, чтобы все это повторилось.

Тем не менее вот это все к нам может иметь прямое отношение: к Слову,

к Поэзии – просто самое прямое отношение. На мой ум, самое прямое,

поскольку Слово и Камень – это какая-то жуткая родня. Это не случайно:

пройдитесь по всей мировой литературе.

Ю. К.: Вот  я  сейчас  читаю  –  был  такой  немецкий  отличный  поэт

 Пауль Целан.

М. Н.: Он очень хорошо переводил Мандельштама. Немецкий пере-

водчик, который слышит размер русских стихов.

Ю. К.: И  поэт  он  замечательный.  Я  вычитал  в  комментариях,  что

он интересовался трудами по кристаллографии и сравнивал их рост со

структурой стихотворения.

313

М. Н.: Что  касается  трудов  по  кристаллографии,  я думаю,  что  это

никому не интересно. Вот допустим, все кристаллы распишем: такой тип,

такой тип и такой. Можно точно также все эти ритмические рисунки рас-

писать, – товарищи, уверяю вас, родство будет. Один товарищ пробовал,

я его уже называла, могу уточнить. Он уже пробовал Катулла, нашел пол-

ное совпадение.

Ю. К.: С ростом кристалла какого-то, да.

М. Н.: С формой, строением. Совершенно все распишется, потому

как  все  зависит  от  расположения,  структуры  внутренних  частей,  и  от

этого он будет расти так или иначе: у него будет шесть граней, три или

восемь. Практически взаимоотношение формы и содержания – это абсо-

лютно стихи, просто абсолютно.

Кристаллография,  надо  сказать,  совершенно  потрясающая,  очень

сложная, но совершенно потрясающая наука. Я когда в первый раз с ней

познакомилась, я уже вам говорила, у меня было такое ощущение, что это

и есть про все. Вот она объясняет все. А уж если она объясняет старин-

ные камни и старинные стихотворения… Я уже тоже вам об этом гово-

рила. Вот самое потрясающее, самое – наповал, самое убедительное, где

человек видит: «Да! Это совершенно верно!» – это кристалл и стихи. Тут

уже каждый слепой и глухой согласится с тем, что и там, и там, и там есть

такая штука. Ну конечно! Это правда. Это, действительно, так. Просто

никто этим не занимается, поскольку у нас науки зверски гуманитарные

или  зверски  технические.  Ну  там  разделения,  как  в  природе,  никто  не

делает! Так и туда идут люди совершенно, совершенно разные. И вот сей-

час у нас было несколько выпусков, были совершенно способные люди.

Нет, нет, нет – вот он на компьютере. Я говорю: «Ну, слушайте, он у вас

совершенно не «технарь», это гораздо более интересная голова, ему надо

заниматься лингвистикой или чем-то другим!» Нет, нет! Вот, знаете, все

ощущают эту безумную границу, и границу эту и видят. Только Мандель-

штам и Блок – никуда не денешься – вот только они не видят.

Ю. К.: Два  с  половиной  миллиарда  лет  назад  ведь  не  было  ника-

ких людей, лесов и т. д., по крайней мере, таких, как сейчас. И что было

дальше?

М. Н.: Что касается «не было»… Ой, вот, если бы я знала, что ты

заговоришь об этом, я бы принесла бы вам фотографии шахты соляной.

Значит,  эти  фотографии…  Ну,  понимаешь,  эти  жуткие  годы  90-е,  всем

было наплевать, лишь бы навороваться.

Ю. К.: А ты приносила же.

М. Н.: Нет. Так вот там женщина сфотографировала все это и под-

нялась наверх. (Я была в соляной шахте и с людьми общалась.) Это не-

314

вероятно! Человеку, который обеспокоен серьезно мировоззренческими

вопросами, надо обязательно пойти в эту шахту. Это просто что-то не-

вероятное.

Пункт первый: там никакая не чернота, а там абсолютная красота.

Так что Павел Петрович Бажов про медную гору был абсолютно прав.

Во-вторых, там вовсе не такая плотность – все это совсем не так! Там есть

и пустоты, есть и движения, там постоянно происходят трагедии: все эти

взрывы, там постоянно происходит какая-то жизнь невероятно интерес-

ная, и полно движения.

Так вот фотографии, которые делала эта женщина, лежат у меня. И на

них, допустим так: вот так вот – женское лицо, вот так – мужское – точно:

лоб, нос, ресницы, шея, серьга в ухе, волосы. Она чуть повыше, Хозяйка,

ей добавили элементы кое-какие – все равно! Совершенно четко, вот его

лицо: глаза опущены, ухо, шея, прическа – совершенно четко. Или, допу-

стим, церковь – купола и кресты. Там есть елка, цвет совпадает, прямо зе-

леная, и на ней – петушки, шарики, лапти, гребешки красные и свечечки –

вот свечечки и оранжевый огонек! Шесть свечечек и пять звездочек. Кто

это делал? Я понимаю, что не было ни людей, ни динозавров, но тем не

менее Тютчев как-то высказал такую мысль, что существует некий закон

общий для природы живой и неживой, поскольку она этой разницы не

видит. Так вот четкость этих картинок – просто невероятная! Восточная

красавица с черной косой, русская красавица в кокошнике – просто не-

вероятно. Я всегда детям рассказываю, что у нас, на Урале, никто не ушел

отсюда по земле, у нас ушли в подземелье, под землю. Отсюда уезжают

«перекати-поле», а такие обычно в Москве. Нет, это нормально. А люди,

которые жили здесь, и которые себя здешними полагали, уходили толь-

ко туда. И этот миф, когда чудь ушла, им был срок: как только появятся

белые деревья, взойдет царица, на скале сырой (скала до сих пор назы-

вается Дева) листва опадает с белых деревьев – значит, наши сроки идут.

И они уходят все под землю, и оставляют знаки за собой. Люди знаки

разгадают и гора откроется.

Обратите внимание, когда русские пришли. Они на эти знаки (это

действительно так!) выходили постоянно. Больше того, научные экспеди-

ции при Петре I повсюду находили печати и следы неизвестного древнего

народа. Этому всему, ну 350 миллионов лет. Эти слои соли отложились

тогда – это остатки древнего океана, все понятно. И понятно, почему соль

цветная: и малиновая, и розовая, и красная, и синяя и т. д. Ну я не знаю,

как вам рассказать: включают прожекторы, и кристаллы отливают разны-

ми цветами. Невероятное зрелище!

315

Так  вот  эти  картинки:  было  это  350  миллионов  лет  назад.  Тем  не

менее вот петушок, вот женщина, вот олень, вот мужчина – куда от этого